Его дерзкая горничная - Кэрол Маринелли

была! — сказала Алисия.

— Значит, грязные слухи? — Он натянуто улыбнулся. — Спасибо, Алисия.

С этого момента он стал ее игнорировать. Несмотря на усталость, она слишком нервничала, чтобы хотя бы попытаться заснуть рядом с Данте, чей запах витал в воздухе. Алисия нервничала из-за того, что его нога могла коснуться ее, если бы он передвинулся в кресле. Она боялась мысленно вернуться к тем временам, когда они были близки.

Алисия заставила себя не закрывать глаза.

— Отдохни, — предложил он.

— Я не устала.

Она целое десятилетие боролась с воспоминаниями об отношениях с Данте. Время, проведенное вместе, было для него, без сомнения, приятным пустяком. Но для Алисии тот день, когда они стали одним целым, запомнился навсегда. И теперь, возвращаясь на Сицилию с Данте, она изо всех сил пыталась не вспоминать каждое мгновение, которое они разделили.

Глава 7

Сицилия, десять лет назад

Говорят, ветер сирокко сводит людей с ума. Сегодня еще предстоит идти на похороны. Неудивительно, что Алисия на взводе.

Пока горячий ветер пустынных песков поднимался над Африкой и приближался к Средиземному морю, Алисия натягивала черные колготки. Они были слишком теплыми, а жара даже по сицилийским меркам была невыносимой.

Ну, по крайней мере, они прикроют ее огромные ужасные трусы. Алисия посмотрела на странный бюстгальтер, потом надела платье, которое выбрала для нее сестра Анжелика. Оно было черным, нейлоновым, с длинными рукавами и множеством складок, а также пуговиц и молний. Туфли на танкетке тоже были из шкафа для пожертвований. Они оказались слишком велики Алисии, поэтому постоянно сползали.

В монастыре не разрешалось иметь зеркала, и, хотя у Алисии была пудреница с зеркалом, она решила в нее не смотреться. Она и так знала, что выглядит испуганной.

Беатриче опять не поздравила ее с днем рождения. Восемнадцатый день рождения Алисии прошел незамеченным.

Несмотря на страстные обещания писать каждую неделю, от Беатриче не было писем. Теперь, спустя целую неделю после дня рождения, надежда Алисии на то, что Беатриче свяжется с ней, быстро угасала.

У нее были все причины расстраиваться. Во-первых, Беатриче не выходит с ней на связь. А во-вторых, умерла синьора Шинина.

Казалось, монахини были одновременно удивлены и недовольны тем, что Алисия пойдет на похороны. По правде говоря, она и синьора Шинина никогда толком не разговаривали, а только кивали в знак приветствия, встречаясь. Паук уехал четыре года назад, чтобы найти своего отца. И хотя Алисия не одобряла того, как мать Данте обращалась с ним, она питала определенную привязанность к синьоре Шинина.

Женщина была очень красивой. Ее голубые глаза имели удивительный фиалковый оттенок, а губы изгибались в легкой улыбке всякий раз, когда Алисия видела ее в деревне. И хотя местные жители явно не одобряли ее, синьора Шинина почему-то смотрела на них свысока.

Кроме того, были посылки…

Даже после отъезда Паука посылки приходили ежемесячно без объяснений и записок. Последняя пришла вчера. Алисия немного испугалась, узнав, что она была отправлена незадолго до смерти матери Данте. Синьора Шинина помнила день рождения Алисии, потому что, кроме других вещей, в посылке оказалась маленькая золотая пудреница с зеркалом.

Пудреница была потрясающей: на ней была гравюра женщины с длинными кудрями. Алисия не смогла прочесть надпись под гравюрой, но знала, что будет дорожить пудреницей, особенно сейчас.

Выйдя из прохладного здания, она почувствовала, как на нее обрушился жар. Небо стало коралловым, к океану медленно приближались темно-красные облака.

К ней подошли две монахини в развевающихся одеяниях.

— Сестры, — уважительно поприветствовала их Алисия.

— Алисия. — Сестра Кэтрин ответила на приветствие. — Значит, ты идешь на похороны?

— Да, — сказала Алисия и приподняла корзину, которую несла в руке. — Я приготовила выпечку.

— Я помолилась за ее душу и пойду зажгу свечу, — произнесла сестра Кэтрин.

Сестра Анжелика молчала, и Алисия знала, что та не станет тратить ни свечи, ни молитв на синьору Шинина. Ее неодобрение было очевидным.

Она была не единственной.

Похороны должны пройти очень тихо.

Ни одна из местных женщин не дружила с синьорой Шинина, и уж точно ни их мужья, ни их сыновья не желали с ней знаться!

В деревне и сквере напротив церкви было тихо. Обычно во время похорон по обеим сторонам улицы выстраивались машины. Люди приезжали из других городов и деревень, чтобы почтить память усопшего. Но сегодня была всего пара дорогих машин.

Одна, как знала Алисия, принадлежала доктору, а другая…

Алисия нервничала, предвкушая встречу со своим старинным другом. Он уехал несколько лет назад, и, если честно, отношения между ними стали немного неловкими.

Сегодня ему тяжело.

Алисия получала небольшую зарплату за работу в монастыре и потратила ее на букет пионов. Этими цветами она хотела не только поблагодарить синьору Шинина за посылки. Она не желала, чтобы ее могила пустовала.

С ней поздоровался священник.

Алисия огляделась и увидела, как мало людей пришли на похороны: она сама, добрый доктор и пара красивых дам.

— Служба будет на кладбище, — недовольно сообщил священник. — Синьора Шинина оставила очень четкие пожелания относительно сегодняшнего дня. Я их выполню. Если хочешь, войди и помолись. Ее сын в церкви.

— Я уже помолилась, — сказала Алисия, потому что в то утро она была в часовне при школе. — Куда мне это положить? — Она показала корзину с выпечкой.

— Оставь это там. — Он указал на скамейку под деревом, а когда поднялся горячий ветер, прибавил: — Лучше при входе в церковь.

— Почему так мало народа? — спросила Алисия, и священник покачал головой:

— Синьора Шинина просила, чтобы все было просто.

— Я понимаю.

Немного ошеломленная, Алисия вошла в великолепную церковь в стиле барокко. Неф был слегка разрушен из-за сильного землетрясения, а остальная часть церкви была тщательно отреставрирована.

Радуясь прохладе, Алисия поставила корзину и услышала шаги. Она повернулась, чтобы поздороваться с Пауком. Он не подошел к ней, потому что смотрел вверх на витражи. А может быть, он просто не узнал ее.

Какой бы ни была причина, он прошагал мимо нее, и Алисия почувствовала облегчение. В эту секунду он стал для Алисии не Пауком, а Данте.

Паук был когда-то мальчишкой, бунтарем, а потом непокорным юношей. Местные жители называли его волком-одиночкой.

Но Алисия часто и бесстрашно играла с этим волком. Они были просто друзьями.

А потом Данте не захотел даже дружить с ней.

Он стал выше ростом и шире в плечах. И спокойнее. Его густые черные волосы, прежде неряшливые и длинные, теперь были красиво подстрижены. Прическа подчеркивала его высокие скулы и мощный подбородок. Он был гладко выбрит.