Ветер сквозь замочную скважину - Стивен Кинг

– Однако вчера здесь такой побывал, – заметил Тревис. Он взглянул на тело жены Джефферсона и передернул плечами, хотя тело было накрыто одеялом, которое взяли из спальни на втором этаже. – Скорее бы вернуться обратно в Гилеад, где подобные твари существуют лишь в древних легендах.

– Что-нибудь можно понять по следам? – спросил я у Джейми. – Хоть что-нибудь?

– Да. Сначала он пошел в барак, где было больше… больше еды. Крики и шум разбудили всех четверых в доме… их только четверо было, шериф?

– Да, – подтвердил Пиви. – У Джефферсона есть еще двое сыновей, но, насколько я знаю, они сейчас в Гилеаде, на аукционе. Вернутся парни домой, а тут такая беда!

– Фермер оставил жену с дочерьми в доме, а сам побежал к бараку. Выстрелы, которые слышали Канфилд и остальные… Видимо, это он и стрелял, Джефферсон.

– Очень это ему помогло, – сказал Викка Фрай. Отец отвесил ему подзатыльник и велел заткнуться.

– Потом зверь пришел сюда, в дом, – продолжал Джейми. – Думаю, леди-сэй Джефферсон с дочерьми к тому времени были на кухне. И наверное, сэй приказала девочкам бежать.

– Да, – кивнул Пиви. – И попыталась задержать эту тварь, чтобы дать дочкам время спастись. Да, похоже, что все так и было. Но ничего у нее не вышло. Если бы они не спрятались в кухне, если бы выглянули в окно в передней части дома… они бы увидели издалека, какая она огроменная, эта тварь… и тогда, может быть, и успели бы спастись. – Шериф тяжко вздохнул. – Ладно, ребята, пойдемте в барак. Сколько бы мы ни тянули, а лучше там все равно не станет.

– Я, пожалуй, останусь с ковбоями, у загона, – сказал Тревис. – Мне и так хватит.

– Пап, а можно, я тоже останусь? – спросил Викка Фрай у отца.

Келлин взглянул на испуганное лицо сына и сказал: «Можно». И прежде чем отпустить парнишку во двор, поцеловал его в щеку.

За десять шагов до барака голая земля запеклась кровавой коркой, на которой явственно были видны следы от сапог и отпечатки когтистых звериных лап. В зарослях сорняков неподалеку от входа валялся старый четырехзарядный пистолет с погнутыми стволами. Джейми молча указал на сплетение следов, на пистолет, на дверь барака. Затем приподнял брови, задавая безмолвный вопрос, вижу я или нет? Я видел все очень хорошо.

– Здесь Джефферсон встретил этого зверя, шкуроверта в медвежьем обличье, – сказал я. – Фермер успел сделать несколько выстрелов, потом бросил пистолет…

– Нет, – перебил меня Джейми. – Зверь его вырвал. Поэтому ствол и свернут. Возможно, Джефферсон пытался бежать. А может, стоял до последнего. В любом случае у него не было шансов. Его следы обрываются здесь. Значит, зверь подхватил его и зашвырнул в барак через дверь. А потом направился к дому на ранчо.

– То есть мы выследили, откуда он пришел, – сказал Пиви.

Джейми кивнул.

– Ничего, скоро выследим и куда он ушел.

Зверь превратил спальный барак в кровавую бойню. В конечном итоге счет мясника составил восемнадцать душ: шестнадцать работников, повар (расставшийся с жизнью рядом со своей печью; окровавленный передник закрывал его лицо, как саван) и сам Джефферсон – буквально разодранный в клочья, без рук и ног. Его оторванная голова таращилась в потолок с жуткой усмешкой, от которой остались лишь верхние зубы. Нижнюю челюсть шкуроверт вырвал с мясом. Келлин Фрай нашел ее под кроватью. Один из работников пытался закрыться седлом, используя его как щит, но ему это не помогло. Зверь разорвал седло пополам. Передняя лука так и осталась в руке у несчастного ковбоя, а вот лица у него уже не было. Лицо сожрал оборотень.

– Роланд, – проговорил Джейми сдавленным голосом, как будто его горло сжалось до толщины соломинки. – Нам надо его найти. Его надо найти.

– Пойдем изучим следы, пока ветер не занес их пылью, – ответил я.

Мы оставили Пиви и всех остальных у барака, обогнули хозяйский дом и вышли на задний двор, где лежали тела двух девочек, тоже накрытые одеялами. Следы, уводящие со двора, уже начали смазываться по внешнему краю и вокруг отпечатков когтей, но не заметить их было нельзя – их увидел бы всякий, даже тот, кому не посчастливилось иметь в наставниках Корта из Гилеада. Существо, которому принадлежали эти следы, должно было весить как минимум восемьсот фунтов.

– Смотри. – Джейми встал на колени рядом с одним из следов. – Видишь, спереди они глубже? Он бежал.

– Причем на задних ногах, – сказал я. – Как человек.

Следы вели мимо разрушенной водокачки (похоже, чудовище своротило ее на ходу из чистой злобы) и поднимались на холм по узкой дорожке, уводившей на север, в сторону какого-то длинного неокрашенного строения: то ли кузницы, то ли мастерской. Еще дальше к северу, на расстоянии примерно в двадцать колес, лежали бесплодные каменистые земли, примыкающие к Соляным горам. Дыры на склонах, ведущие к соляным копям, были похожи на пустые глазницы.

Я сказал:

– В общем, можно и не ходить дальше. И так понятно, куда ведут эти следы. К жилищам солянщиков.

– Погоди. – Джейми остановился. – Смотри сюда, Роланд. Такого ты в жизни не видел.

Следы стали меняться. Отпечатки когтистых лап постепенно превращались в отпечатки огромных неподкованных копыт.

– Он утратил медвежий облик, – сказал я, – и обратился… в кого? В быка?

– Да, наверное, – отозвался Джейми. – Давай пройдем чуть подальше. У меня есть одна мысль.

Когда мы приблизились к длинному сараю, отпечатки копыт превратились в следы огромной кошки. Поначалу кошачьи следы были очень большими, но вскоре начали уменьшаться, как будто зверь менял свой размер прямо на бегу: вот он был как лев, а вот уже – пума. В том месте, где следы сворачивали с дорожки на земляную тропинку, ведущую к мастерской, мы обнаружили участок смятой травы. На поломанных стеблях запеклась кровь.

– Он упал, – предположил Джейми. – Думаю, он упал… и катался по земле. – Он задумчиво осмотрел пятачок примятых сорняков. – Похоже, ему было больно.

– Хорошо, – сказал я. – А посмотри-ка сюда. – Я указал на тропинку в отчетливых отпечатках копыт множества лошадей. Но там были и другие следы.

Следы босых ног, ведущие к входу в здание, к открытой раздвижной двери на ржавых металлических полозьях.

Джейми повернулся ко мне с широко распахнутыми глазами. Я приложил палец к губам и достал револьвер. Джейми тоже вытащил револьвер, и мы двинулись к сараю. Я махнул Джейми, чтобы тот обогнул здание и зашел сзади. Он кивнул и свернул влево.

Держа револьвер наготове, я встал сбоку от открытой двери, чтобы дать Джейми время обойти здание. Внутри было тихо. Выждав минуту и рассудив, что Джейми уже должен быть на месте, я наклонился, свободной рукой подобрал с земли увесистый камень и закинул его внутрь. Он упал с глухим стуком и покатился по дощатому полу. Никаких других звуков слышно не было. Низко пригнувшись, я вошел.

На первый взгляд в помещении было пусто. Но я бы не стал утверждать наверняка: слишком много там было темных углов. Внутри уже было жарко, а ближе к полудню здесь станет вообще как в духовке. Я разглядел в полумраке пустые стойла – по два с обеих сторон, – небольшую кузнечную печь, ящики с ржавыми подковами и гвоздями, пыльные горшки с лечебными мазями и бальзамами, тавра для клеймения в большой жестяной банке и огромную кучу старой упряжи, приготовленной то ли для починки, то ли на выброс. На крючках, вбитых в стену над верстаком, висели разнообразные инструменты. Очень приличный набор. Но большинство из них были такими же ржавыми, как подковы и гвозди в ящиках. Еще я заметил несколько деревянных плугов и основание насоса над цементным корытом. Воду в корыте давно не меняли. Когда глаза привыкли к полумраку, я разглядел на поверхности воды стебельки соломы. Как я понял, это была не просто конюшня с кузницей и складом упряжи, но и помещение для клеймения и осмотра животных, и что-то вроде ветеринарной лечебницы. Видимо, лошадей заводили внутрь с одной стороны, делали с ними что нужно и выводили наружу с другой стороны. Но теперь это место было заброшенным и явно нуждалось в ремонте.

Следы шкуроверта, уже превратившиеся в человеческие, вели по центральному проходу к открытой двери на другой стороне сарая. Я пошел по следам.

– Джейми? Это я. Не стреляй, ради твоего отца.

Я вышел наружу. Джейми убрал револьвер в кобуру и указал на большую кучу конского навоза неподалеку от выхода.

– Он знает, кто он такой, Роланд.

– Ты это понял по куче навоза?

– Да, именно.

Он не стал ничего объяснять, но через пару секунд я все понял сам. Конюшня стояла заброшенной – возможно, ее перенесли ближе к хозяйскому дому, – но конский навоз был свежим.

– Если он прискакал верхом, значит, он приехал в человеческом облике.

– Да. И так же уехал.

Я присел на корточки и задумался. Джейми свернул папиросу и протянул мне. Я поднял глаза и увидел, что он слегка улыбается.