Ветер сквозь замочную скважину - Стивен Кинг

– Мне всегда говорили, что стрелков отличает не только твердая рука, но и умная голова. Ну и что вы на это скажете?

Джейми шагнул вперед между рядами соломенных тюфяков (эта камера явно была рассчитана на немалое число «постояльцев», которых сюда приводили, возможно, в изрядном подпитии) и провел пальцем по зазубринам наверху карты, слегка смазав белую линию.

– Соляные дома располагаются вдоль всего подножия гор?

– Да. Соляные горы, так они и называются.

– А где Малая Дебария?

Пиви нарисовал еще один квадратик, обозначавший поселение солянщиков. Совсем рядом с крестиком, которым было отмечено место, где чудовище напало на нечестного игрока и его женщину… ведь они как раз и направлялись в Малую Дебарию.

Еще пару минут Джейми внимательно изучал карту, потом кивнул и сказал:

– Похоже, что шкуроверт – кто-то из солянщиков. Вы тоже так думаете?

– Да. Кто-то из солянщиков. Хотя среди них тоже есть пострадавшие. Однако это имеет смысл – насколько вообще что-то может иметь хоть какой-то смысл в таком совершенно безумном деле. Новая залежь располагается глубже, чем старые, а всем известно, что глубоко в недрах земли водятся демоны. Может быть, кто-то из солянщиков случайно наткнулся на демона, разбудил его и, сам того не желая, натворил дел.

– И еще в недрах земли сохранились машины и всякие штуки, оставшиеся от Великих древних, – заметил я. – Среди них есть вполне безобидные, но есть и опасные. Может, какой-то из этих древних… как они называются, Джейми?

– Артефакты, – подсказал он.

– Да, вот они. Может быть, это все из-за них. Может быть, этот парень нам все расскажет. Если получится взять его живым.

– Это вряд ли, – проворчал Пиви.

Но лично я думал, что шанс у нас есть. Если мы сможем вычислить шкуроверта и прийти за ним днем.

– А сколько всего человек работает на соляных копях? – спросил я.

– Не так много, как в прежние времена. Потому что сейчас в разработке всего одна залежь. Я бы сказал, человек… двести, не больше.

Мы с Джейми переглянулись, и я заметил в его глазах искорку смеха.

– Плевое дело, Роланд, – сказал он. – Мы успеем их всех допросить как раз к празднику Жатвы. Если поторопимся.

Насчет праздника Жатвы – это было, конечно, преувеличение, но мне все равно стало невесело. При таком положении дел нам пришлось бы задержаться в Дебарии как минимум на две-три недели. И потом, где гарантия, что мы сможем вычислить шкуроверта, даже если он будет сидеть перед нами во время допроса? Может, он мастерски нам солжет, а может, ему просто нечего будет скрывать, потому что он даже не подозревает о том, во что превращается по ночам и что творит в этом ночном обличье. Я пожалел, что со мной нет Катберта, который умел видеть скрытые связи между вещами, на первый взгляд совершенно не связанными между собой; и что со мной нет Алена, наделенного даром «прикосновения» к чужому сознанию. Впрочем, и Джейми был вовсе не плох. В конце концов, именно он разглядел то, что я должен был разглядеть сам, ведь оно было прямо у меня перед носом. В одном я был полностью солидарен с шерифом Хью Пиви: я тоже терпеть не мог тайн и загадок. И не терплю до сих пор, в этом я не изменился, хотя и прошло столько лет. Я не умею разгадывать тайны. И никогда не умел; у меня ум по-другому устроен.

Когда мы вернулись обратно в контору шерифа, я сказал:

– Я должен задать вам три вопроса, шериф. Первый вопрос: будете ли вы так же открыты с нами, как мы – с вами? Второй вопрос…

– Второй вопрос: видите ли вы в нас тех, кто мы есть, и принимаете ли то, что мы делаем? И третий: просите ли вы у нас помощи и защиты? Шериф Пиви отвечает на все: да, да, да, а теперь, ребята, ради всего святого, переключайте мозги на работу, потому что прошло две недели с тех пор, как эта тварь объявлялась у Ясной обители, и в тот раз ей не дали наесться, а это значит, что шкуроверт скоро снова пойдет на охоту.

– Он охотится только ночью, – сказал Джейми. – Вы в этом уверены?

– Я уверен.

– А его нападения как-то связаны с фазами луны? – спросил я. – Потому что советник моего отца… и наш бывший учитель… он говорит, что в древних легендах…

– Я знаю легенды, сэй, но в данном случае они не правы. В том, что касается этого конкретного существа. Иногда оно нападает в полнолуние. В Ясной обители оно появилось при полной Мешочной луне, все в чешуе и наростах, как аллигатор из Длинных соляных болот. А на ферму Тимберсмита пришло в новолуние. Тут раз на раз не приходится, как бы мне ни хотелось сказать иначе. Но больше всего я хочу поскорее закончить со всем этим делом, пока нам опять не пришлось собирать по кустам еще чьи-то кишки и снимать детские головы со стоек забора. Вас прислали сюда нам на помощь, и я очень надеюсь, что вы сумеете нам помочь… хотя у меня есть сомнения.

* * *

Я спросил, есть ли в Дебарии хороший отель или пансион, и шериф хмыкнул в ответ.

– Последний пансион держала вдова Брейлли. Два года назад какой-то пьяный бродяга из пришлых попытался ее изнасиловать в ее же собственном доме. Но она была женщиной крепкой и в обиду себя не давала. Она все поняла по его глазам и припрятала под передником нож. Перерезала горло насильнику, раз – и все. Стринги Боден, который был здесь судьей, пока не решил попытать счастья совсем в другой области и не заделался конезаводчиком на Дуге, рассмотрел ее дело за пять минут. Объявил ее невиновной, поскольку то была самозащита. Но леди решила, что с нее хватит Дебарии, села в поезд и уехала в Гилеад, где живет и здравствует до сих пор, я уверен. Через пару дней после ее отъезда какой-то пьяный фигляр поджег пансион. И там все сгорело дотла. Отель стоит до сих пор. Называется «Чудный вид». Вид там вовсе не чудный, а постели кишат клопами размером с жабьи глаза. Лично я бы там спать не лег, разве что в полном латном облачении Артура Эльдского.

Вот так и вышло, что первую ночь в Дебарии мы с Джейми провели в общей камере городской тюрьмы, под нарисованной мелом картой шерифа Пиви. Соленого Сэма выпустили на волю, так что вся тюрьма осталась в нашем полном распоряжении. Снаружи поднялся ветер, дувший с соляных равнин на запад. Стоны ветра под свесом крыши вновь напомнили ту историю, что мама читала мне в детстве, сказку о мальчике Тиме по прозвищу Храброе Сердце, попавшем в стыловей в Большом полесье, к северу от Нью-Ханаана. При одной только мысли о маленьком мальчике, который бродит один-одинешенек в этом огромном лесу, у меня все холодело внутри. Но мужество Тима всегда согревало мне душу. Сказки, услышанные нами в детстве, запоминаются на всю жизнь.

После того как особенно сильный порыв ветра (в Дебарии ветер был теплым, а не холодным, как стыловей) ударил в стену и бросил пригоршню соляной пыли сквозь забранное решеткой окно, Джейми заговорил. Лишь в редких случаях он начинал разговор первым.

– Ненавижу этот вой ветра. Теперь я, наверное, всю ночь не усну.

Мне самому нравилось, как шумит ветер. Этот звук всегда напоминал о старых добрых временах и далеких краях. Хотя, надо признаться, я бы как-нибудь обошелся без соляной пыли.

– И как нам искать эту тварь, Джейми? Надеюсь, у тебя есть какие-то мысли. Потому что у меня их нет.

– Надо поговорить с солянщиками. Для начала. Может, кто-нибудь видел парня, который тайком, весь в крови, возвращался в поселок. Голым. Ведь он же не мог возвращаться одетым, если, конечно, он не раздевается заранее.

Это дало мне надежду. Если тот, кого мы искали, знал о своих превращениях, он действительно мог раздеваться заранее, когда чувствовал приближение приступа, прятать одежду, а потом забирать. Однако если он сам не знал…

Это была тонкая ниточка, слабая, но иногда получается распустить все вязание, потянув и за слабую ниточку – если быть осторожным и постараться ее не порвать.

– Спокойной ночи, Роланд.

– Спокойной ночи, Джейми.

Я закрыл глаза и стал думать о маме. В тот год я часто ее вспоминал, но именно в эту ночь она вспомнилась мне не мертвой, а живой и красивой – какой была в моем детстве, когда сидела у моей постели в комнате с разноцветными витражными окнами и читала мне сказку на ночь.

– Смотри, Роланд, – говорила она. – Ушастики-путаники сидят в ряд и принюхиваются. Они знают, правда?

– Да, – отвечал я. – Ушастики знают.

– А что они знают? – спрашивала женщина, которую мне суждено было убить. – Что они знают, солнышко?

– Они знают, что приближается стыловей, – отвечал я. К тому времени у меня уже начинали слипаться глаза, и через пару минут я засыпал под мелодичный мамин голос.

Как заснул и в ту ночь под завывание бури.

Я проснулся с первыми лучами рассвета. Меня разбудил резкий звук: ДР-Р-Р! ДР-Р-Р! ДР-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р!

Джейми лежал на спине и храпел. Я взял один из своих револьверов, вышел из камеры и побрел в направлении, откуда шел этот настойчивый звук. Это звонил телефон, которым так гордился шериф Пиви. Самого Пиви в конторе не было; он ушел спать домой. В такой ранний час кабинет пустовал.