Демидовы: Столетие побед - Игорь Юркин

Покупая и строя заводы на Урале, заезжая при необходимости в западную часть империи, Евдоким не рвал связей с родной Тулой. Во всяком случае, недвижимость в ней приращивал. Так, в ноябре 1761 года купил у туленина Ивана Максимовича Мосолова (вероятно, сына Максима Перфильевича) дворовое и огородное место в Тульской оружейной слободе — длинную (125 метров) узкую полосу без построек[1055].

Евдоким и другие сыновья Никиты Никитича — последние из Демидовых, сохранявшие связь с Тулой. Из братьев, может быть, самым «тульским» оставался Иван Никитич. И это — притом что ему досталась далекая от Тулы Сергинская часть, и он, единственный из братьев, ни с кем ее не обменивал — что выпало, тем и доволен. Заводы (Верхне- и Нижнесергинский) находились на Урале. Иван их посещал[1056], владел ими и управлял.

Иван подолгу жил в Туле. Принадлежал к приходу Николо-Зарецкой церкви (его подпись стоит под многими прошениями прихожан, связанными с приходским бытом). Что примечательно (поскольку может быть сказано не обо всех Демидовых), заботился о поддержании здания и внутреннего убранства храма[1057], где лежал прах его знаменитого деда[1058].

Еще один сын, Никита Никитич (второй), получив по жребию Людиновскую часть, вскоре обменял ее на Шайтанскую, для уравнения при обмене несколько приплатив брату Алексею деньгами[1059]. Этот родившийся в 1728 году Демидов имел имя и отчество, совпадавшие с именем и отчеством его отца. Чтобы различать, в современных документах их именовали: отца — статским советником, сына, чинов не заслужившего, — просто дворянином.

По ведомости Берг-коллегии, основанной на сведениях от заводчиков 1762—1763 годов, за Никитой Никитичем Демидовым в то время числились железные заводы Шайтанский, Верхнешайтанский, Кыштымские Верхний и Нижний, Каслинский и строившийся Уфимский (Азяш-Уфимский). Кроме того, по двум указам Берг-коллегии 1760 года ему предписывалось построить заводы на крепостной земле в Исецкой провинции Оренбургской губернии на речках Кеолиме — доменный и Шемахе — молотовой. К 1762 году построены они не были[1060].

Выразительный, хотя и, можно предполагать, односторонний портрет этого энергичного промышленника рисует его переписка с приказчиками. Многословные его письма настолько изобильны руганью, включая матерную, хамством и запугиванием, что возникает предположение: писание их, отражая недовольство автора, само по себе его только бодрит. Вот характерный образчик подобной прозы:

«Вижу везде, к немалому сожалению, доменныя у вас суточному чюгуну выходы негодныя и пакостныя и недодел[ы] в молотовых из криц железа большия и прескверныя, а паче на Кыштыме, чего нигде таких пакостей, как у вас, нет, и у нас никогда не бывало. И за такое вы сущее нерадение и несмотрение, главныя, подлежите превеликому штрафу, осмотритесь, ебион мать, сущия нерадивыя безтия, побоитеся Бога ис-теного, постыдитесь такого явно нерадения и шали»[1061].

Эти писания разительно отличаются от неоднократно цитированных нами писем своим управляющим его дяди Акинфия — тот, случись редактировать это послание, ограничился бы призывом постыдиться. Сохранившиеся письма горячего дворянина относятся уже к екатерининскому времени, но, несомненно, у второго Никиты Никитича стиль общения со своими менеджерами сформировался значительно раньше. Если вспомнить продемонстрированные его отцом приемы «воспитания» крепостных крестьян Ромодановской волости, то невольно напрашивается предположение, что второй Никита Никитич такой стиль общения с подчиненными усвоил, проходя мастер-класс именно у родителя.

Младший из сыновей Никиты Никитича, Алексей, при жеребьевке получил Шайтанскую часть, но после этого еще дважды обменивался с братьями: сначала с Никитой, у которого взял часть Людиновскую и некоторую сумму денег, потом с Евдокимом, у которого в обмен на Людиновскую получил Брынскую[1062]. По упомянутой ведомости Берг-коллегии, в 1762—1763 годах ему принадлежали три завода в Калужской губернии: Брынский, Есенковский и Выровский[1063].

* * *

Птицы разлетаются. Паруса покинувших верфь кораблей исчезают за горизонтом…

ДЕМИДОВЫ — ОТЦЫ И ДЕТИ, ИЛИ КОЕ-ЧТО О ЦЕНЕ ПОБЕД

Первое столетие промышленной династии Демидовых — это почти незнающая исключений история побед, одержанных ее основателями. Усилиями двух первых поколений рода были созданы два мощных вертикально интегрированных промышленных хозяйства, разместившихся на нескольких площадках в разных краях империи. Наибольших успехов добился Акинфий Демидов (25 металлозаводов, в том числе 18 построенных самостоятельно), но и младший его брат, начинавший в неизмеримо худших условиях, достиг немалого (11 предприятий — собственной постройки и покупных)[1064]. Смерть их создателей комплексы эти раздробила, но, уменьшившись в размере и увеличившись в числе, они в полной мере сохранили жизненный потенциал и в большинстве своем способность к развитию.

Но что значила бы победа, если бы не имела цены? Радовались бы мы достижениям, когда бы не знали, чем за них заплатили?

История Демидовых — это отпечатавшаяся в биографиях история большого Дела. Оно было настолько трудным и несжимаемым во времени, что в жизненный путь одной личности не вмещалось — могло совершиться, лишь воплотившись в нескольких жизнях. Вступившему на путь служения идеям большого масштаба был нужен тот, кто примет дорожный посох. В то время передачу эстафеты обеспечивал единственный механизм — родовой.

Вот почему жизнь Демидовых — еще и рассказ о венной проблеме, всякий раз хорошо, плохо ли решаемой (подчас не решаемой вовсе), но неизбежно встающей перед делателями. Проблеме отцов и детей.

В полной мере повезло одному основателю рода. И преемник оказался достойным, и передаче заводов в одни руки ничто не помешало. Успешно осуществил свой план передачи и младший сын комиссара, но мир и согласие в его семье удалось сохранить дорогой ценой — путем собственноручного раздела хозяйства. Чаще что-то шло не по плану: то намеченный кандидат доверия не оправдывал (Прокофий — отцовского), то обстоятельства мешали «отдать все» самому достойному (неисполнение завещательной воли Акинфия). Прокофий, человек не бесталанный, но со временем перенесший свои таланты в сферу, далекую от той, к которой готовился, — весьма показательный случай. Для отца он — его неудача, промах. (Впрочем, бывали случаи куда тяжелее — вспомним финал конфликта Григория Никитича с единственным сыном.) Не складывалось с преемником — лишившееся пестуна Дело уходило в случайные руки, могло в них и заглохнуть, как это случилось с заводами Григория, доставшимися Даниловым. К счастью для Демидовых, ни один из таких сбоев серьезных помех развитию промышленного хозяйства их клана на этапе его подъема не нанес.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});