Демидовы: Столетие побед - Игорь Юркин

Собственный дом был у него и в старой столице. Он находился (сведения 1752 года) «за Москвою-рекою, у Живого мосту, в приходе церкви Божий Софии Премудрости»[1029]. Из немногочисленных московских церквей с таким посвящением подходит единственная — в Средних Садовниках (Софийская набережная, 32). Расположенный поблизости наплавной мост именовали Москворецким[1030]. Примерно на этом месте находится существующий сейчас каменный мост с таким названием.

Обратим теперь внимание на одну деталь в цитированном письме Никиты Никитича М.И. Воронцову 1748 года. Он пишет, что об обиде на брата из-за неправильного раздела наследства «в проезд Киевской Всемилостивейшей Государыне в доме своем доносил, при чем и ваше Сиятельство быть изволил». О каком доме идет здесь речь? В июле 1744 года Елизавета находилась в Москве, где праздновала мир со Швецией. В начале августа заезжала в Тулу в гости к Акинфию Демидову. Если Никита подразумевает именно этот «проезд» (а не перемещение в обратном направлении — через Тулу в Москву), то более вероятным нам кажется посещение императрицей его московского дома. Вспомним, как за 15 лет до того он, тянувшийся хотя бы прикоснуться к высшей власти, одалживал деньги на охотничьи развлечения Петра II. Теперь он, уже статский советник, до нее дотянулся — принимал у себя императрицу и виднейших ее сановников.

Дата смерти Никиты Никитича неизвестна. В литературе указывается 1758 год[1031], но, судя по упоминаниям в более поздних документах, очень вероятно, что он прожил еще несколько лет[1032]. Нет сведений и о месте погребения. Учитывая тесную связь Никиты с родным городом на протяжении всей его жизни, можно предположить, что он был похоронен в родовом склепе Николо-Зарецкой церкви рядом с отцом, братом и дочерью.

Братья Никитичи, их университеты

Супруга Никиты Никитича происходила из рода тульских купцов Постуховых, звалась Анастасией Герасимовной. Она принесла мужу шестерых доживших до зрелых лет потомков: пятерых сыновей — Василия, Евдокима, Ивана, Никиту, Алексея и дочь Татьяну.

Сыновьями Никиты Никитича родоведы пристально не занимались. Для периода, когда был жив отец, известных фактов о них меньше — при нем дети пребывали в его тени, выступали исполнителями отцовской воли. Биографий из этих лоскутков не сшить.

Детство сыновей прошло в Туле и на заводах. Евдоким, возмужав и народив собственных отпрысков, организует обучение их грамоте, поручив дело дьячихе. Можно ли думать, что сам он имел более квалифицированных учителей?

А вот с делом Никитичей знакомили основательно. Естественно, школой выступали заводы отца. Полной картины профподготовки, разумеется, не имеем, но единичные свидетельства показательны. Сообщая в 1733 году сведения о главных приказчиках на Брынском заводе, Никита упомянул, что там «также были дети ево, Василей и Евдоким, по нынешней год». Один из заводских работников подчеркнул: «…более де при том заводе бывал означенного Никиты Демидова сын Василей Демидов». Он принимал даже кадровые решения: когда завод покинул один из приказчиков, Василий «определил смотрение иметь ему, Савину (Савве Алексееву — И. Ю.), да крестьянину ж Павлу Иванову; и были они на том заводе при нем, Демидове…»[1033].

Василий выступил главным помощником Никиты в самом важном для него проекте начала 1730-х годов — в проникновении на Урал. Никита сделал главное: выбрал место на речке Шайтанке и в упорной борьбе с братом добился его за собой закрепления. Приехав на Урал осенью 1732 года[1034], он некоторое время лично поруководил строительством плотины, домны и молотовых. Но важнейшее событие, пуск домны, происходило, вероятно, в его отсутствие[1035] — если так, то им руководил оставшийся на заводе Василий. Неслучайно первое предприятие Никиты Никитича на Урале, доменный и передельный Шайтанский завод, будут называть еще и по имени сына Васильево-Шайтанским.

Как видим, в 1730-х годах Василий Никитич живет то на одном, то на другом отцовском заводе, перемещаясь между центром Европейской России и Уралом. Независимостью он не обладает, от отцовского хозяйства не отделен. Его семья до конца этого десятилетия числится в приходе тульской Николо-Зарецкой церкви[1036], сам он живет здесь, вероятно, в отцовском доме.

В произведенном в 1758 году прижизненном разделе отцовского имущества Василий Никитич не участвует, в связанных с ним документах он не упоминается. Долгое время внезапно оборвавшаяся биография Василия притягивала интригующей загадочностью. В родословии, составленном одним из Демидовых в начале XX века, сообщалось, что он уехал в Америку, где положил начало новой ветви этой фамилии. Так и считали, и лишь недавно удалось установить, что причина исчезновения упоминаний о нем прозаичнее: не позднее 1748 года Василий умер[1037].

Столь же надежный помощник отца вырос и из Евдокима, родившегося в Туле 29 июля 1713 года[1038]. Повзрослев, он проявил многие качества, необходимые для успешных занятий предпринимательством: интерес к делу, энергию, наличие необходимых знаний и технического опыта, навык организатора, наконец удачливость. Документы свидетельствуют об активном участии Евдокима в управлении Дугненским заводом, на котором он подолгу жил.

Как и Василию, отец вполне доверял Евдокиму, давал ему ответственные поручения. Выше упоминались спорные дела, связанные с конфликтом братьев Акинфия и Никиты вокруг строительства последним завода на речке Баранче. Вот заголовок еще одного дела 1738 года: «Прошение статского советника Никиты Демидова сына ево Евдокима о охранении их от обид и раззорения дяди ево упомянутого Акинфея Демидова и о достройке им того Баранчинского завода»[1039].

В 1740 году именно Евдоким вел строительство Выровского завода, в связи с чем именно на него иногда указывают как на основателя предприятия[1040].

Участвовал он и в борьбе Демидовых за спасение Дугненского завода после указа о закрытии предприятий вокруг Москвы. В поданном в Сенат прошении Евдоким отмечал, что ущерба ближайшим лесам завод не наносит, поскольку уголь доставляется издалека. Сообщал о больших запасах сырья на заводе. Подчеркивал высокое качество вырабатываемого из его чугуна железа, которое «против других тутошних заводов, кроме сибирского, явилось способнее» для изготовления оружия, а следовательно, представляет интерес для Оружейной канцелярии[1041]. Обращал внимание на то, что ликвидация предприятия потянет за собой закрытие связанного с ним Брынского завода. Убежденный им Сенат в мае следующего за «роковым» года принял отвечающее интересу просителя решение: если его утверждения подтвердятся (выяснить это должна была Берг-коллегия), «те заводы по-прежнему производить им, Демидовым, дозволить»[1042].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});