Появляется всадник - Стивен Дональдсон

Джерадин улыбнулся, когда она вышла из комнаты. Он уже приготовил ее кожаный плащ и сапоги.

— А что наденешь ты? — спросила она. Он спокойно сказал:

— Возьму что—нибудь у стражников.

Кто—то снова постучался — раньше, чем она ожидала. На этот раз Рибальд. Он принес кольчугу и двуручный меч в ножнах для Джерадина и вдобавок зимний плащ. Что—то в том, как он не глядел на Теризу, и то, что он не принес никакой защиты и оружия для нее, заставило ее изумиться; но он заговорил о походе, и она забыла о своем вопросе.

— Шесть тысяч человек, — сказал он, натягивая кольчугу на Джерадина. — Две тысячи лошадей. Четыре тысячи ног. Смотритель сказал, что мы достигнем Эсмереля за три дня. Всего шестьдесят миль, переход Бродвайн, но дорога — отвратительная. Но нам не придется везти с собой припасы. Если воплощение сработает, это будет величайшим прогрессом в военном деле после арбалетов. Путешествовать быстро и налегке.

— Солдаты готовы? — спросил Джерадин. Рибальд кивнул.

— Это не самое трудное. Армии зависят от провианта. Если бы мы ждали, пока приготовят припасы, нам бы пришлось потерять два или три дня. Сберегая время, наши припасы будут воплощаться сразу на месте. А Орисон будет готовить для нас и после того, как мы выйдем в путь.

Желая узнать как можно больше, Джерадин спросил:

— Как там Тор?

— Врач утверждает, что старику следует лежать в кровати. Но у него больше мужества, чем у всех нас вместе взятых. — Рибальд хмыкнул. — Он на всех орет. Внезапная мысль встревожила Теризу:

— Он остается здесь, правда? Кто—то должен защищать Орисон, а он не в том состоянии, чтобы ехать верхом. Рибальд намеренно не встречался с ней взглядом.

— Вот вы ему это и скажите, миледи. С тех пор как Леббик спустил с меня семь шкур за то, что я оберегал вас от Гарта без его приказа, я перестал спорить с лордами и Смотрителями.

Черты Джерадина заострились.

— Кого он собирается оставить старшим в замке? Рибальд пожал плечами.

— Спросите сами. Пусть орет на вас, а не на меня. Джерадин посмотрел на Теризу.

— Мне, кажется, не нравится то, что я слышу.

— Пошли. — Она подошла к двери. — Посмотрим сами. Джерадин последовал за ней с мечом, болтавшимся у бедра так, словно он знать не знал, как с ним обращаться.

Рибальд последовал за ними, довольно поглаживая шрам.

***

Как только они вышли из павлиньих комнат, к ним присоединились четверо стражников, эскорт, который должен был защитить их от неожиданностей, может статься, подготовленных Эремисом, — существ из Воплотимого, Бретера верховного короля, плоских зеркал. Териза обнаружила, что не верит, что атака случится здесь. Если бы Эремис хотел этого, он давным—давно напал бы. Она считала его настоящие планы гораздо более мерзкими. И беспокоилась о Торе…

Когда они с Джерадином дошли до покоев короля, она обратила внимание на огонь, пылающий в камине. Видно, лорд страдал от холода не меньше ее.

В комнате было четверо: сам Тор, Смотритель Норге, Мастер Барсонаж и Артагель. Норге стоял привалившись к стенке, ни на кого не обращая внимания, и походил на человека, который вообще не нуждается в сне, потому что постоянно дремлет. Мастер Барсонаж, напротив, заламывал руки и глядел то на Артагеля, то на Тора со странным выражением — словно хотел вмешаться, но не знал, что сказать.

Тор и Артагель враждебно смотрели друг на друга. Старый лорд, красный от вина или от усилий, выпятил массивный живот. Артагель стоял в отлично сбалансированной позе фехтовальщика, готовый схватиться за меч или кинжал. Когда Териза и Джерадин вошли, Артагель обернулся к ним. От его улыбки ей стало дурно. Он определенно был готов к поединку, такой же опасный, как его оружие — и в определенном смысле потерянный, словно человек, нуждающийся в помощи, которую ни за что не получит. — Как раз вовремя, — сказал он, не проявив даже простой вежливости и не давая Тору заговорить первым. — Милорд Тор этим утром плохо соображает. Он даже не осознает, что я ваш телохранитель. Скажите—ка ему сами. Я ваш персональный телохранитель.

Мастер Барсонаж уныло посмотрел на Теризу и Джерадина и отступил на шаг, давая им приблизиться к Артагелю и Тору.

— Артагель, — прогремел Тор, словно готов был взорваться от ярости, — отказывается подчиняться приказам. Отказывается подчиняться мне.

Териза посмотрела на Джерадина, удивленная враждебностью атмосферы в комнате и знакомым настораживающим ощущением в животе. Взгляд Джерадина скользнул к Артагелю и перекочевал на Тора.

— Не говорите ничего, милорд Тор, — сказал он с горечью. — Позвольте, я сам догадаюсь. Вы хотите, чтобы он остался здесь.

— Я хочу, — сказал Тор, с трудом сдерживаясь, — поручить ему управление Орисоном в мое отсутствие. Управление Орисоном?..

Артагель выругался.

— Это то же самое! Он считает меня калекой.

Териза посмотрела на него, на Тора, чувствуя удивление, облегчение и ужас одновременно. Мысль оставить Артагеля в Орисоне никогда не приходила ей в голову.

— Нет! — буквально завопил Тор. — Далеко не то же самое! Я прошу вас остаться не потому, что вы не годитесь для похода. Я приказываю вам остаться потому, что вы здесь нужны!

Мне приходится оставить в Орисоне менее двух тысяч солдат для защиты. Мы не заключили союз с алендским монархом. Он позволит нам выйти, в этом я уверен. Однако когда мы удалимся, он не колеблясь возобновит осаду. Принц Краген признал, что по его мнению замок—лучшая защита.

И если Орисон не будет защищаться — и хорошо защищаться, — он будет взят.

Артагель не мог сражаться. Но плата за то, что он останется в тылу — цена, которую он заплатит в Орисоне, пока судьба Морданта будет решаться без него — будет огромной.

— После короля Джойса, — закончил Тор, — вы единственный, на кого можно рассчитывать. Вы сохраните эти стены в неприкосновенности и не сдадите замок армии Аленда.

— Каким образом? — огрызнулся Артагель. — У меня нет никакой власти. Я даже не состою в страже. Я никогда не умел отдавать приказы. Как, по—вашему, я справлюсь с этим?

— Благодаря собственным заслугам, — многозначительно ответил Тор. — Как любимец Орисона.

Териза подумала, что старый лорд прав. Конечно, солдаты не задумываясь пойдут сражаться под руководством Артагеля. И половина населения замка тоже. Он был лучшим фехтовальщиком в Морданте; его подвиги были легендой. И он приходился сыном Домне. Из—за простой симпатии к нему он мог управлять Орисоном лучше, чем Смотритель Леббик. Снова выругавшись, Артагель обернулся к брату:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});