История русского романа. Том 1 - Коллектив авторов

В повести и романе история формирования общественного самосознания героя изображается отныне происходящей под влиянием среды, в процессе столкновения с нею. Отношения личности и общества приобретают острый, обнаженный социальный характер. Появляется новый тип конфликтов и новый тип героя — разночинец, солдат, бедный чиновник, крестьянин. Возникает новый тип женщины с пробуждающимся общественным самосознанием, с ярко выраженной самостоятельностью. Во всем этом новом понимании «механизма жизни» чувствовалось приближение новой исторической эпохи — эпохи демократической революционности.

ГЛАВА IV. «БЕДНЫЕ ЛЮДИ» (Г. М. Фридлендер)

1

Двенадцатилетие после выхода в свет первого тома «Мертвых душ» (1842) и до создания тургеневского «Рудина» (1855) — период, когда начали свой творческий путь почти все великие русские романисты второй половины XIX века. Это время вступления в литературу Тургенева, Достоевского, Герцена, Гончарова, Писемского, Салтыкова — Щедрина, Льва Толстого. Однако, хотя все названные русские писатели — романисты вступили в литературу в 40–е годы или в самом начале 50–х годов, расцвет их творчества в области романистики падает на последующую эпоху — на вторую половину 50–х годов или на 60–70–е годы. Тургенев, Щедрин, Лев Толстой до середины 50–х годов вообще не выступают в печати в качестве романистов, Достоевский, Гончаров, Писемский создают свои первые произведения в этом жанре, которые, при всей своей значительности, но широте охвата жизни и глубине разработки темы уступают их последующим произведениям 50–60–х годов. Что касается Герцена, то, хотя позднее он уже не выступал в качестве романиста, вершина его художнической деятельности также относится к последующему периоду, к 50–м и 60–м годам, когда создается его автобиографическая эпопея «Былое и думы». Таким образом, период с 1843 по 1855 год в истории разработки жанра русского романа можно рассматривать как период переходный, период, когда подводятся итоги художественным исканиям и достижениям предшествующих десятилетий и вместе с тем закладываются основы для последующего периода замечательно быстрого, бурного развития русской художественной прозы и в особенности русского романа, выдвигающегося на первое место в развитии всей мировой литературы.

Как и другие выдающиеся русские писатели, начавшие свой путь в 40–е годы, Достоевский окончательно сформировался как романист позднее этого десятилетия. Те романы, которые принесли Достоевскому- романисту мировое признание, — «Преступление и наказание», «Идиот», «Подросток», «Братья Карамазовы» — написаны в 60–е и 70–е годы. Они создавались в иной, по сравнению с первыми его произведениями, обстановке пореформенной эпохи. Однако многие черты дарования и творческой манеры Достоевского — романиста ярко раскрылись уже в первом его романе «Бедные люди» (1846), — романе, который горячо приветствовал при его появлении в печати Белинский и который сыграл исключительную роль в истории «натуральной школы» 40–х годов, развивавшей идейнохудожественные принципы Белинского и Гоголя.

Характеризуя произведения Льва Толстого, В. И. Ленин писал, что в произведениях Толстого отразилась в первую очередь «Россия деревен ская», «Россия помещика и крестьянина».[627] То же самое в значительной мере можно сказать о романах не только Тургенева, но и Гончарова. К романам же Достоевского эта характеристика не применима. Уже в романе «Бедные люди» Достоевский выступил как романист, преимущественный интерес и внимание которого вызывала не деревенская, а городская Россия, не жизнь «помещика и крестьянина», а жизнь тех новых, мещанско — разночинных общественных слоев, которые складывались в России в результате разложения патриархально — крепостнических форм жизни и развития капитализма. Жизни русского города, переживаниям, умственным исканиям, психологии различных слоев городского населения, порожденным ломкой старых патриархальных форм жизни и мучительными для широких слоев населения процессами, связанными с развитием капитализма в России, посвящены все романы Достоевского.

Таким образом, если другие великие русские романисты, и прежде всего Лев Толстой, отразили процесс ломки старой патриархально — крепостнической России с точки зрения тех изменений, которые претерпевала в результате этого процесса жизнь помещика и крестьянина, то Достоевский отразил по преимуществу другую сторону этого процесса — те изменения, которые совершались в результате развития капитализма в условиях жизни, материальном положении и психологии различных слоев городского населения дореформенной и особенно пореформенной России.

Преимущественный интерес Достоевского к изображению исторических процессов, вызванных развитием капитализма в России, в той особой, специфической форме, какую эти процессы приобретали в условиях жизни русского города, в какой они отражались в сознании мещанина — разночинца или городского интеллигента, обусловил не только особый выбор главных образов и всей тематики романов Достоевского, по сравнению с романами других выдающихся русских романистов того же периода, но и своеобразие их художественного склада. Ставя своей задачей передать художественными средствами лихорадочный и болезненный характер жизни русского города в пореформенную эпоху, то ощущение глубокого недоумения, которое герои Достоевского и сам писатель испытывали перед кажущейся загадочностью и своеобразной «фантастичностью» ее процессов, глубокое чувство трагизма, которое овладевало ими перед лицом болезненных и ненормальных общественных условий, Достоевский в соответствии с этим строит самую форму своих романов. Он стремится вызвать у читателя впечатление не здоровой, спокойной и устойчивой, а текучей, трагически — разорванной и неустойчивой, вздыбленной и хаотической действительности, полной катастроф, неожиданных, захватывающих дух взлетов и падений. Это приводит Достоевского к отказу от «эпической» (в традиционном смысле этого слова), плавной и спокойной повествовательной манеры, к сосредоточению действия вокруг одной или нескольких острых, трагических по своей окраске сюжетных катастроф, к сознательному сочетанию в пределах каждого романа различных и даже нарочитопротивоположных по своей окраске слоев повествования и стилистических планов, пересечения которых поминутно приводят к сюжетным «взрывам» и неожиданностям. Стилистическая многоплановость, остро — драматическая структура романов Достоевского отличают их от романов других великих русских романистов, обычно тяготевших к иной, более спокойной манере повествования, не придававших остроте фабулы и в особенности ее узловым моментам такого определяющего значения, какое придавал им Достоевский.

Охарактеризованные выше черты творческой манеры и стиля Достоев- ского — романиста проявились уже в первом его романе «Бедные люди».

2

В отличие от других писателей 40–х годов, вступивших в литературу одновременно с ним, Достоевский дебютировал в литературе не поэмой, повестью или физиологическим очерком, но социальным романом. Этот особый характер литературного дебюта Достоевского был подготовлен тем, что уже до 1844 года, когда он вплотную приступил к работе над «Бедными людьми», Достоевский ясно и отчетливо осознал ведущее место романа — и притом романа на темы современной социальной жизни — в мировой литературе своей эпохи.

Из воспоминаний о Достоевском и его автобиографических признаний мы знаем, что еще в родительском доме Достоевский познакомился с творчеством большей части второстепенных русских романистов 30–х годов — с романами Загоскина, Масальского, Вельтмана. В последующие годы Достоевский, кроме романов Ж. Санд и Вальтера Скотта, которыми он начал увлекаться еще юношей, с горячим интересом читал Стерна, Диккенса, Бальзака, Гюго, Э. Сю, Гофмана и других западноевропейских романистов. Но наиболее сильное и глубокое влияние на него произвели великие творения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, к оценке которых Достоевский постоянно возвращался на всем протяжении своего творческого пути и которые считал истоком всей последующей русской литературы.

Широко изучая творчество современных ему романистов, Достоевский уже в 1844–1845 годах, в период создания «Бедных людей», был замечательно самостоятелен в их оценке. «Взгляни на Пушкина, на Гоголя, — писал он брату 24 марта 1845 года. — Написали не много, а оба ждут монументов… Зато слава их, особенно Гоголя, была куплена годами нищеты и голода. Старые школы исчезают. Новые мажут, а не пишут. Весь талант уходит в один широкий размах, в котором видна чудовищная недоделанная идея и сила мышц размаха, а дела крошечку. Béranger сказал про нынешних фельетонистов, что это „бутылка Chambertin в ведре воды“. У нас им тоже подражают. Рафаель писал года, отделывал, отнизывал и выходило чудо, боги создавались под его рукою. Vernet пишет в месяц картину, для которой заказывают особенных размеров залы, перспектива богатая, наброски, размашисто, а дела нет ни гроша. Декораторы они!» (Письма, I, 75).[628]