Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура - Роберт Силверберг

— Как интересно, как интересно, мы надеемся, что вам понравится наш небольшой городок.

Тесме вдруг почувствовала снисходительность к их жизнерадостности, словно они набрались от нее дикости, и теперь принимают и приглашаются с ней во всем без опасений, без удивления, без комментариев. Возможно, они просто неверно истолковали суть ее отношений с чаурогом и думают, будто он просто поделился у нее. Интересно, возникнут ли у них те чувства, которых она ждет, если она прямо выложит, что они любовники? Что лоно ее принимало его пенис? И что они сотворили то, что было невозможно между человеком и чужаком? Скорее всего, нет. Вероятно, даже если они с чаурогом лягут и совокупятся на площади Понтифекса, то и это не расшевелит город, хмуро подумала Тесме.

Понравился ли город Висмаану? Ей было трудно определить его реакцию, они поднимались по одним улицам, спускались по другим, миновали строившуюся площадь, лавку портного, проходили вдоль маленьких кривобоких домишек, утопавших в садах.

Тесме ощущала разочарование и неодобрение в его молчании и, несмотря на всю свою неприязнь в Нарабалу, ей захотелось защитить его! Несмотря ни на что, это было новое поселение, одинокий форпост в глухом закоулке второразрядного континента, насчитывающего всего несколько поколений.

— О чем ты думаешь? — спросила она наконец. — Нарабал не производит на тебя впечатления?

— Ты же предупреждала, чтобы я не ждал слишком многого.

— Тут даже более уныло, чем я тебе обещала.

— Нет, просто ОР кажется маленьким и недоработанным, — сказал Висмаан. — Он таким смотрится после Пидрайда, и…

— Пидрайду уже тысячи лет!

— …Дэлорна, — закончил он. — Дэлорн удивительно прекрасен даже сейчас, когда только начал строиться. Но, разумеется, белый камень, который там используют…

— Да, — согласилась Тесме, — Нарабал тоже планировали построить из камня, поскольку тут слишком влажный климат и дерево гниет, только пока еще ничего не сделали. Когда возрастет население, можно будет устроить каменоломню в горах, и уж тогда создать что-нибудь прекрасное по-настоящему. И вот, лет через пятьдесят-сто, хорошенько потрудившись, и то, если у нас будут работать те гиганты-чужаки…

— Скандары, — подсказал Висмаан.

— Да, скандары. Послал бы нам Венценосец тысяч десять скандаров…

— Тела скандаров покрыты густой шерстью, им будет тяжело в здешнем климате, но, несомненно, они поселятся здесь, как и су-сухирисы и многие из влажной страны чаурогов, вроде меня. Со стороны вашего правителя очень смелый шаг — впустить к себе иномирян в таком количестве.

— Другие планеты не такие большие, — отмахнулась Тесме.

— Я как-то слышала, что невзирая даже на все наши колоссальные океаны, земли на Маджипуре в три или четыре раза больше, чем в любом населенном мире. Или что-то вроде того. Мы счастливы, обладая столь большой планетой, где, однако, нормальная гравитация, так что, здесь могут жить и люди, и гуманоиды. Естественно, мы платим за это высокую цену тем, что почти не имеем тут тяжелых элементов, но зато… о, привет! — тон ее резко изменился, голос чуть дрогнул. Стройный, очень высокий молодой человек со светлыми волосами столкнулся с ней, появившись из банка на углу, и стоял теперь, глядя на нее, разинув рот.

Это был Раскелорн Юлван, любовник Тесме последние четыре месяца ее жизни в городе, непосредственный виновник ее бегства в джунгли. Меньше всего она хотела встретить в Нарабале именно его, но уж столкнувшись с ним лицом к лицу, она после секундного замешательства, сказала, беря инициативу в свои руки:

— Ты хорошо выглядишь, Раскелорн.

— И ты. Жизнь в джунглях тебе на пользу.

— На пользу. Это счастливейшие месяцы в моей жизни. Раскелорн, это мой друг Висмаан, он жил со мной несколько последних недель. С ним произошло несчастье, когда он подыскивал землю для фермы неподалеку отсюда, он сломал ногу, упав с дерева, а я на него наткнулась.

— Представляю, — спокойно сказал Раскелорн. — На мой взгляд, он находился в превосходных условиях. — Он повернулся к чаурогу. — Рад с вами встретиться, — сказал он так, будто был действительно рад.

Тесме сказала:

— Он из Пидрайда, климат там мало похож на наш. Говорит, что у нас в тропиках скоро поселятся много его соплеменников.

— Я тоже слышал, — с усмешкой кивнул Раскелорн, и добавил: — Земля у нас удивительно плодородная. Посеешь семена перед завтраком, а к ночи уже получишь вино. Так уверяют все, так что, это, должно быть, правда.

Легкость и непринужденность его речи взбесили ее. Разве он не понимает, что эта чешуйчатая змея, этот иномирянин, этот чаурог занял его место в ее постели? Отчаянно напрягаясь, она попыталась передать правду бывшему любовнику, мысленно представляя себя в объятиях чужака, показывая, как его руки мнут ее груди и бедра, как мелькает его небольшой, алый раздвоенный язык по ее закрытым глазам, ее соскам, ее лону. Но это было бесполезно — Раскелорн мог читать в мыслях не больше ее. «Он мой любовник, — думала Тесме, — он обладает мною, меня все время тянет к нему, и я не могу дождаться возвращения в джунгли, чтобы оказаться с ним в постели». Но все это время Раскелорн стоял, улыбаясь, и вежливо болтал с чаурогом, обсуждая возможности выращивания ниука, глейны и стагги в здешних краях, и о посеве семян в болотистых районах, и лишь после долгого перерыва перевел взгляд на Тесме и осведомился — так безмятежно, словно интересовался, какой нынче день недели, намерена ли она жить в джунглях и дальше.

Она со злостью посмотрела на него:

— Хочешь знать, почему я предпочитаю жить в джунглях?

— Удивляюсь, как ты обходишься без элементарных удобств?

— Зато я никогда не была так счастлива.

— Хорошо, я рад за тебя, Тесме. — Еще одна вежливая улыбка. — Приятно было повидаться с вами. До новой встречи, — попрощался он с чаурогом и ушел.

Тесме сжигала ярость: он не заметил, равнодушно не заметил, что она отдается чаурогу. Ему безразлично, отдается ли она чаурогу, скандару или громварку в пруду! Она хотела оскорбить его или, по крайней мере, шокировать, а он был лишь просто вежлив. Вежлив! Должно быть, он, как и все остальные, обманывался насчет их настоящих взаимоотношений с Висмааном. Для них, наверное, было просто непостижимо, что женщина готова предложить свое тело рептилии-иномирянину, и они не то что не думали, даже мысли не допускали…

— Ну как, насмотрелся на Нарабал? — спросила она.

— Вполне. Здесь нечего смотреть.

— Как твоя нога? Дойдем обратно?

— Разве тебе ничего не нужно сделать в городе?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});