Чтоб знали! Избранное (сборник) - Михаил Армалинский

Женя остановил машину, вышел и пожелал мне счастья. Я остался наедине с девой. Как в детстве, я не знал, с чего начать, и попытался поцеловать её в губы. Но она отстранилась, расстегнула мне молнию на ширинке и встала надо мной на колени. Под её короткой юбочкой были колготки с вырезом под пизду. Женщина открыла сумочку, вытащила презерватив и стала массировать мне хуй, который был вял от удивления перед такой бесстрастной деловитостью. Я прижался губами к её лобку и почувствовал запах пизды, о котором я так тосковал. Но она опять отстранилась и стала напяливать на мой оживавший хуй презерватив, который она держала наготове. Я не хотел резины, я хотел почувствовать её нутро, но подчинился, и она села на меня. Я проскользнул очень легко, наивно приписав это её желанию, не ведая тогда, что презервативы на Западе изготовляются со смазкой. Она стала двигаться, пожимая стенками хуй. Через несколько секунд я кончил, хотя изо всех сил старался оттянуть восторженный финал. Она соскочила с меня, аккуратно сняла презерватив, вывязала его узлом и спрятала в сумочку. «Грациа», – сказала она, впервые нарушив нашу интимную тишину, – это одно из немногих слов, которые я выучил по-итальянски, что значит «спасибо». Жестом она дала понять, что мне пора освободить место своему товарищу. Я послушно натянул брюки, застегнул ширинку и вылез из машины. Женя стоял неподалёку и спросил меня: «Ну, как?» – и, не дождавшись ответа, залез в машину. Я отошёл в сторону, всё ещё не в состоянии оправиться от шока простоты, с которой можно выебать женщину, если у тебя есть деньги. Я был также ошарашен безразличием и конструктивностью подхода, с которыми женщина может взять тебя за хуй, раздвинуть ноги и заставить тебя кончить. Магия профессионализма. Чёрная магия.

Наконец-то стук в дверь, и входит девочка лет двадцати четырех, с длинными тёмными волосами, с замечательной фигурой, полными грудями, в эпицентре которых, как впоследствии оказалось, туманились бледные соски. Я дрожу от счастья, что она такая хорошенькая. Я налил ей коньяк, которым предусмотрительно запасся, и мы выпили.

Настала пора перейти от слов к цифрам. Мы сели за столик обговорить деньги, которые велики из-за местных притеснений. Она запросила 350 за час, и мы стали мило торговаться. Сошлись (во всех смыслах) на 225, и она обещала, что жалеть я не буду. И выполнила обещание на славу. Она отсосала меня дважды так, будто сидела лет пять в тюрьме и всё это время хуя не видела. Третий раз она разрешила мне проскользнуть в неё без резинки, которые я ненавижу, но просила не кончать в неё, что приемлемо (прониклась доверием).

Поведала историю жизни. К исповедям подобных женщин я отношусь скептически, но всё равно забавно: она всегда радостно еблась со множеством мужчин забесплатно до тех пор, пока не увидела по телевизору фильм о знаменитом лет десять назад бизнесе колл-гёрлс «Mayflower», который обслуживал богатых клиентов и сотрудницами которого были девушки замечательной красоты. Они нуждались в деньгах для, например, завершения университетского образования, а не для покупки наркотиков. Так вот Джени (так звали мою платную любовь) решила сочетать приятное с полезным и стала брать денежки за собственное удовольствие. Её постоянный любовник, который раньше (до её товарно-денежных отношений) настаивал на своём присутствии при её совокуплениях с другими мужчинами (ревновал, значит), требовал, чтобы кончала она только с ним. Но теперь он якобы образумился и даже хочет, чтобы она кончала с другими («я желаю всем бабам оргазма», – как я изволил писать). А недавно он стал ей жаловаться, что она вот и с тем, и с другим, а он, бедный, без всякого разнообразия прозябает. Джени сжалилась и привела к нему свою коллегу, с которой вдвоём они его ублажили. И тут же она предложила мне пригласить свою подружку. Я, к счастью, к тому времени уже испытавший «чувство глубокого удовлетворения», вынужден был отказаться, поскольку и так издержался на любовь. Но пообещал иметь её предложение в виду, когда следующий раз приеду в Индианаполис. Вот такое было приключение. Прощались мы с ней страстно, как свеженькие возлюбленные. И кончила она зычно и смачно. Если, конечно, не сыграла в оргазм. Но тогда она и актриса хорошая, каковой, впрочем, и должна быть проститутка.

В памяти лежит тело этой женщины. Бледные соски на полной груди. Ягодицы, выпирающие на широких бёдрах.

Тонкие губы на лице, что я не люблю, и огромные малые губы, что я тоже не люблю. Бритая пизда, только дорожка волос посередине – чтобы избежать раздражения на коже, говорит, а то когда играет, мол, в баскетбол, натирает трусами. «Будь осторожна», – сказал я ей, прощаясь у двери.

Да здравствует проститутка, что позволяет преодолеть, быстро и искусно, порочный барьер, воздвигнутый между мужчиной и женщиной! После чего ты можешь продолжать с ней отношения и углублять их традиционным способом. С проституткой происходит любовь с первого взгляда (только за деньги), а потом относись к ней по-человечески, и ты получишь от неё всё, как и от любой порядочной женщины, на соблазнение которой был ухлопан месяц или хотя бы неделя.

Женщине «лёгкого поведения» противоположностью может быть только женщина, «тяжёлого поведения». Словосочетание «лёгкое поведение» напоминает бабочку. Словосочетание «тяжёлое поведение» напоминает гирю. Не является ли «тяжёлое поведение» приговором самому себе на основании своего собственного словесного смысла?

Единственное, что мне хочется сказать женщине на первом свидании: «Раздевайся!» – и всадить ей хуй по пояс. Ведь женщина – это пизда с человеческим лицом. Остальные разговорные темы пусть разрабатываются после первых оргазмов.

«Парень девушку ебёт – хочет познакомиться» – эта строчка из частушки точно отражает суть естественного общения. Чтобы познакомиться поистине, следует не вести пустопорожние разговоры, а первым долгом совокупиться.

Бедные проститутки (даже если они богатые)! Противоестественное общество преследует их за естественность поведения. Манекенщицы, показывая свои телеса, возбуждают желание за деньги, и это благосклонно принимается обществом. Проститутки удовлетворяют желание за деньги, и за это их преследуют. Возбуждение желаний поощряется обществом, а удовлетворение – пресекается. Неудовлетворёнными членами общества легко управлять, потому что они рабы своих желаний. Удовлетворённый человек становится свободным и выходит из повиновения. Цель общества – не допустить лёгкого удовлетворения желаний, поскольку ебля – это способ скрыться от общества, способ для разделения жизни на личную и общественную. Общество учит только обеду из трёх блюд (любовь, семья, дети). Пренебрегая фактом, что вокруг голодные люди, мечтающие о простом куске хлеба (пизде). (Хлеб пизды хлебать.) И если голодный человек хватает этот кусок и, давясь, жадно проглатывает его, общество корит и наказывает, говоря: «Как же ты не дождался обеда». А обед даже и не готовится, а лишь рисуется яркими красками на рекламных бумажках.

Бороться с желаниями можно, не удовлетворяя их, а пренебрегая ими, что является стоицизмом, либо наоборот – усердно удовлетворяя их, делая это смыслом жизни, что является гедонизмом. Но общество не любит крайностей и готово лишь время от времени удовлетворять некоторые желания за систематическую плату жизнью. А когда общество ловят на этой подлости, то оно отделывается сексуальной демагогией. Покупка проститутки – это протест с помощью денег против посягательств общества на твою свободу любви. Следование обоюдной похоти – это тот же протест при помощи искренности. Любовь, кстати, – это средство, с помощью которого удаётся совокупляться бесплатно. Во всяком случае, на первых порах.

Чем старше я становлюсь, тем больше люблю проституток. Что делать старому мужчине, который хочет молодую женщину, как не покупать её? Так что проституция для стариков – это последнее милосердие любви. Проститутки обеспечивают в обществе каждому прожиточный минимум секса.

Многие мужчины пытаются с проституткой выйти за пределы секса и уподобиться нежным возлюбленным. Это вполне естественно, потому что совокупление для мужчины – это истинное начало отношений, до которого существует лишь искусственно растянутый пролог, без которого порядочные женщины не приступают к ебле.

У женщины же, продавшей необходимый ей пролог за деньги, чувств, конечно, не появляется, и она лишь оглядывается кругом, пока её ебут, в поисках нового клиента с толстым не хуем, а кошельком.

Как я порицаю женщин, ставших проститутками не по своей воле, а под давлением сутенёра, так же я порицаю женщин, ставших благопристойными жёнами лишь под давлением общества. Однако я удерживаю этот первый порыв и говорю себе, что порицание это следует обратить против сутенёров и против общества, поскольку нельзя винить слабых за то, что ими помыкают сильные.