Фонтаны на горизонте - Анатолий Вахов

Радист включил репродуктор. Над базой раздался голос диктора. Он читал: «В текущем 1934 году в сельском хозяйстве СССР работали уже двести восемьдесят одна тысяча тракторов и тридцать две тысячи комбайнов. Коммунистическая партия поставила задачу — превратить Кузнецкий бассейн в Западной Сибири во второй Донбасс. За годы первой пятилетки в нашей стране возникли новые города — столица Таджикской республики — Сталинабад, город Магнитогорск, за Полярным крутом — Игарка. На берегу Охотского моря растет будущий город Магадан...»

Работая, китобои слушали сообщения о новых достижениях родной страны. У всех было приподнятое настроение. Диктор смолк. Его сменила музыка. Она заполнила всю бухту. Быстрее задвигались люди, чаще стала раздаваться команда у лебедчиков, которые помогали резчикам. Только и слышалось:

Майна! Стоп! Вира помалу!

А на носовой площадке неумолчно жужжали паровые пилы. Это рабочие бригады Данилова старались не отстать от своих товарищей.

Работа на палубе прервалась лишь на несколько минут, когда к «Приморью» подошел буксир из Петропавловска.

На базу поднялся с небольшим чемоданчиком в руках Старцев. Вид у него был виновато-сконфуженный и настороженный. Михаил Михайлович первым встретил его и крепко пожал руку. Яр

Мы очень рады вашему приезду. Надеемся на помощь в решении важных задач, — сказал он.

Спасибо. Постараюсь. — Старцев испытующе смотрел на помполита, как бы опасаясь, не смеется ли тот над ним.

Все на базе встретили Старцева доброжелательно, и ему стало неловко за свою мнительность. К Старцеву подошла Горева.

Здравствуйте, коллега, — несколько смущенно сказал он, пожимая ей руку. — Ну, как вы тут?..

Трудно мне, Вениамин Вениаминович. Материала много, а справиться с ним не могу: нет у меня ни опыта, ни знаний. Вот вы завтра посмотрите, что я смогла сделать.

Нет, зачем же откладывать на завтра? — Старцев взял Гореву под руку и торопливо сказал: — Прошу, познакомьте меня с материалами сейчас же.

Да вам с дороги отдохнуть надо, — возразила Горева.

Успеется, успеется, — нетерпеливо перебил Старцев, увлекая Гореву в лабораторию. — Показывайте, что вы сделали, пока я бездельничал.

2

Нина вышла на палубу подышать свежим воздухом. На базе было тихо, разделка китов закончилась, и люди отдыхали. Палуба опустела. Нина, спрятавшись от ветра около спардека, смотрела на широкое море. Ей было грустно.

Она чувствовала себя очень одинокой, несчастной. Ей хотелось увидеть Орлова, услышать его голос. Вон стоит «Труд». Его команда тоже отдыхает. А что делает сейчас Орлов?

Нина... — раздался за спиной девушки негромкий голос.

Она обернулась. Перед ней стоял Орлов. Горева молчала. Она смотрела на капитана доверчивыми, полными нежности глазами.

Нина, — Орлов взял ее за руки. Девушка догадалась, о чем он сейчас будет говорить, и с каким-то непонятным страхом ждала его слов. — Нина...

Горева молчала. Она прислушивалась к своему внутреннему голосу. Она любит Орлова. Теперь наступил момент, когда от нее зависит все: будущая жизнь, счастье, радость. Да, она хочет сказать ему, что согласна, что это уже решено, что хочет видеть его всегда рядом с собой, никогда больше не разлучаться.

Нина... — тихо, очень тихо сказал Орлов, и в его голосе чувствовалось волнение: — Будьте моей женой.

Девушка осторожно высвободила свои руки. Навсегда отошли те времена, когда она могла посмеиваться, подшучивать над Орловым, дразнить его.

Но Горева, словно это говорила не она, а кто-то другой, сказала:

Нет!

Но почему же?! — воскликнул с горечью Орлов. — Разве вы сомневаетесь в моем чувстве к вам?. Или вы не любите меня?

Нет... я... — Горева нежно погладила руку Орлова. — Поймите меня правильно Я очень хорошо к вам отношусь, очень... но...

Но что же? Что? Ну, скажите?

Орлов нервно закурил. Горевой стало жаль его. Как бы хотела она сейчас успокоить его, обнять и поцеловать в эти упрямые губы. Но девушка, будто что-то отгоняя от себя, тряхнула головой.

Я не знаю, поймете ли вы меня...

Постараюсь! — кивнул головой Орлов. Он уже овладел собой и, как ему ни было тяжело, приготовился услышать самое горькое и неприятное. Она была вправе выразить сомнение в том, сможет ли он понять ее. То, что говорила Горева, было и впрямь непонятно.

Да, я вас люблю, люблю всем сердцем, и знайте, что дороже вас для меня нет человека на свете. Но я в Щ же время и боюсь вас. Нет, не боюсь, а вернее, до конца я вас не знаю. Разве можно связать судьбу с человеком, которого еще во всем не знаешь? Согласны вы со мной?

Горева посмотрела в его блестевшие глаза и замолчала, с ужасом думая, что она сказала совсем не то, что хотела. Орлов, может быть, и не поймет ее вовсе, обидится. И все это может кончиться плохо. Они разойдутся. А ведь она же любит его! Но не сказать всего этого она тоже не может.

Слова Горевой не обидели и не удивили Орлова. Они показались капитану совершенно справедливыми. Сейчас, что бы ни сказала Нина, Орлов согласится с ней. Он любим!

Нина! — воскликнул Орлов. — Нина! Я прошу об одном: разрешите считать, что это не последний наш разговор...

Да... — тихо проговорила девушка...

3

«Шторм» Подходил к оставленному на плаву киту с развевающимся над ним флагом. Это был третий убитый в тот день кит. Дальше виднелись еще два флажка. Подобрав добычу, «Шторм» отправился к базе.

Что ты не идешь отдыхать? — спросил Волков Кирилова, когда они вдвоем остались на мостике.

Разосплюсь — потом трудно вставать, да и голова будет побаливать. А нужно еще поговорить с Можурой и Степановым.

Волков ревниво посмотрел на Леонтия. Курилов продолжал:

Это, конечно, достижение, что мы оставляем китов на флаге, а потом буксируем их на базу вместе. Экономия времени большая.

Ну и чем же ты недоволен?

А тем, что сейчас мы идем со скоростью трех миль в час.

С такими тушами, — Волков кивнул на китов, — больше не дашь.

Верно! — согласился Курилов. — Но почему мы должны таскать их к базе? И почему она стоит на якоре?

Мы напрасно тратим время, которое могли бы использовать для охоты. А базе ведь все равно где стоять — у берега или в том районе, где мы охотимся.

Ты хочешь, чтобы база ходила за нами и подбирала китов?

Да!

Подожди. Мысль дельная, но надо ее обмозговать. — Волков на мгновение задумался. — Понимаешь, таскать базу в открытое море опасно. Не знаю, стоит ли рисковать ею.

С каких это пор моряки стали бояться моря? — усмехнулся Курилов. — Да здесь, у мыса Сердце-Камень, такой берег, что во время шторма стоять у него даже опаснее. Укрыться негде.