Странствия Шута - Робин Хобб

— Фи-и-итц, — выдавил он и закрыл глаза. Я тяжело вздохнул.

— О, Фитц! — сказала ворона голосом Шута. Это звучало, как упрек.

— Я сделал то, что нужно сделать. И я не возьму тебя с собой.

Я положил в огонь еще одно полено, лег рядом с Риддлом, прижавшись к его спине и укрывая нас обоих его плащом, и закрыл глаза. Однако у меня не было такой роскоши, как возможность поспать. Я разрешил себе лишь немного отдохнуть, пока полено не прогорело в камине.

Когда я услышал, как оно упало, разваливаясь на угли, я встал, посыпал зерном кусок хлеба и пошел в конюшню. Мыслями и прикосновением я разбудил Флитер и не стал ее обманывать.

— Если ты съешь это, у тебя будет сила, чтобы везти меня остальную часть ночи и весь завтрашний день.

Я думал, она будет расспрашивать меня. Ночной Волк стал бы. Вместо этого она без раздумий взяла губами кусок хлеба с моей руки. Ее доверие пристыдило меня. Я не думал, что это причинит ей ощутимый вред, но тем не менее чувствовал себя неспокойно из-за того, что сделал. Потом я вернулся в хижину, дожидаясь, пока начнется действие семян.

Я поел, добавив немного карриса к остаткам сыра и жареному зачерствевшему хлебу. Семена карриса часто использовались при приготовлении праздничных пирогов как средство для поднятия энергии и духа, и до сих пор я обращался с этим разумно. Эффект семян часто заканчивался слишком внезапно, я хорошо помнил, как однажды Чейд просто рухнул на землю после истечения их действия. Хлеб, плавленый сыр и острые семена были восхитительны, и я почти сразу почувствовал бодрящий эффект и даже беззаботность. Остальные крепко спали и, вероятно, не проснутся до полудня. Я дал вороне кусок хлеба и оставил для нее воду в одной из кружек. Прежде, чем уйти, я проверил Персиверанса, поскольку немного волновался, что мог дать ему слишком большую дозу снотворного чая. Но его дыхание было ровным, он даже пробормотал что-то, когда я прощупывал пульс на его горле. Он был в порядке.

Я вымыл чашку, заполнил горшок снегом, нагрел его и заварил в нем добытую мной эльфовую кору. Время исчезнуть Скиллу. Мы с Чейдом так и не выяснили - сколько для этого нужно коры, в то время мы были слишком заняты. Однако, когда я выпил горький напиток, то почувствовал, как настой сразу же ослабил во мне Скилл. Теперь никто не сможет ни скрыть от меня мою дочь, ни затуманить мои мысли. Вместе с угасанием Скилла, как обычно при использовании коры, пришли плохое настроение и прилив мрачной энергии. Я вымыл чайник снегом и поставил обратно на стол, упаковал часть еды для себя и принес еще дров для тех, кого оставлял. Выйдя за дверь, я услышал хлопанье крыльев и почувствовал, как черные перья мазнули по щеке, когда ворона вылетела вслед за мной. Она взлетела на крышу загона с лошадьми, стряхивая снег со стропил. Даже сейчас, когда на небе взошла луна, Мотли казалась лишь сгустком темноты на фоне ночного неба. Я посмотрел на нее.

— Ты уверена, что хочешь остаться на улице? Они еще долго будут спать.

 Птица проигнорировала меня, и я решил сделать то же самое. Это ворона, она может сама позаботиться о себе. Пусть подождет других или летит обратно в Баккип. Я напоил всех лошадей и положил им побольше сена, прежде чем оседлать Флитер.

— Ты готова? — спросил я ее и почувствовал радостное согласие. Я подумал, могла ли она ощущать энергию семян карриса, бежавшую через меня, и как это скажется на ней. Я уже чувствовал эффект, который оказали на нее те семена, которые она съела.

— Это необходимо, чтобы быстрее двигаться, — уверила она меня.

— Это необходимо, чтобы нам сделать это, — ответил я, соглашаясь. Я использовал свое плохое настроение и чувство беспомощности, чтобы раздуть свой гнев и ненависть к тем, кто похитил Пчелку, и мы выехали.

Мы немного поднялись наверх, затем проехали по проходу между холмами под названием Девичья Талия и спустились в долину за его пределы. На другой стороне холмов была деревня и, вероятно, хорошая дорога. Я все еще не был уверен, что найду похитителей раньше королевских гвардейцев, но это было возможно.

— Я должен быть там, — сказал я Флитер.

Мы будем, — согласилась она. Я дал ей свободу действий, и вскоре мы оставили хижину далеко позади.

Глава двадцать четвертая.  Разделившиеся пути

Сон начинается с отдаленного звона колокола. В этом сне я была собой. Я пытаюсь убежать от чего-то, но бегу по кругу. Я бегу так быстро, как только могу, пытаясь вырваться, но всегда возвращаюсь к самому опасному месту. Рядом с ним я падаю, они догоняют меня и хватают. Я не вижу, кто это. Только то, что они меня поймали. Там лестница из черного камня. Она надевает перчатку и протягивает руку. Она открывает дверь, ведущую к лестнице, и, держа меня за руку, тащит меня вниз. Дверь позади нас беззвучно закрывается.

Мы в месте, где пустота состоит из других людей. Они все начинают говорить со мной, но я закрываю уши и зажмуриваюсь.   

—  Дневник сновидений Пчелки Видящей

Все изменилось, когда Эллик взял под контроль Винделиара. Не уверена в причинах произошедшего, разве что он получал удовольствие от беспокойства, охватившего луриков и Двалию. В ночь, когда он захватил туманного мальчика и забрал его в свой лагерь, мы не запрягли сани и не отправились в путь. Он ничего нам не сказал и оставил ждать.

 Эллик вышел встретить своих солдат и Винделиара, позвал его к своему костру и предложил мясо, которое его люди добыли в тот день. Его солдаты сгрудились в толпу, так что мы не могли видеть происходящее. Лингстра Двалия стояла у нашего костра и смотрела на них, но никак не вмешивалась. Эллик разговаривал тихо. Мы слышали, как он что-то говорил, а Винделиар пытался ему отвечать. Сначала тон Эллика был приветливым, затем серьезным, и, наконец, сердитым. Вскоре раздались рыдания Винделиара, он громко вопил, но я не могла разобрать ни слова. Я не услышала ничего, свидетельствующего о том, что его били. Но иногда мужчины над чем-то громко смеялись. Двалия теребила в руках свою юбку, но не говорила ни с кем из нас. Двое из людей Эллика стояли у нашего костра, наблюдая за ней. Когда она сделала два шага в их сторону, один из них достал свой меч. Он улыбнулся, приглашая ее подойти поближе. Она остановилась, и, когда она вернулась к нашему костру, они оба засмеялись.   

Это была очень долгая ночь. Возможно, Двалия думала, что к утру они вернут Винделиара обратно. Они не вернули. Половина солдат улеглись в спальные мешки, но остальные подбросили дров в костер и сторожили туманного человека. Когда стало ясно, что Эллик пошел спать, она повернулась к нам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});