Kurohibi. Черные дни - Gabriel

плоскости…

«Чего?»

— Это означает, что он вернется в нашу систему координат в любую…

Договорить капитан не успел. Прямо посередине между черной и белой Евами из воздуха вдруг вылетели две ленты-лезвия навстречу машинам. С умопомрачительной скоростью режущее воздух острие за долю секунды приблизилось к Юниту-04, и девушка успела лишь вскинуть руку навстречу, как лезвие располосовало ее до локтя пополам, обдав корпус махины темно-алой кровью и продолжив свое движение дальше — сквозь ослабшую броню прямо в грудь. Бурая плоть с сочным хрустом лопнула, как переспелый плод, из разреза тут же хлынул массивный поток красной жидкости со срезанными кусками внутренних органов и едва различимые оранжевые брызги LCL.

— Кха-а-ах!!! — сквозь шум помех донесся сдавленный вскрик девушки. — Ха-ах!.. А-а-ах…

Второе лезвие в свою очередь почти настигло черную Еву, но ее пилот оказался чуть проворнее, и, вместо бесполезно выставленной вперед руки, он сделал молниеносный выпад ею и перехватил ленту на подлете буквально в метре от своей головы. Лезвие выкрутилось, словно живое, и начало со скрежетом резать темно-синюю броню на ладони, но Ева развернулась на месте и обмотала ее вокруг своего корпуса, крепко натянув лезвие до рези в корпусе.

— Ответь!.. — неожиданно ставший паническим голос Рене едва различался за криком девушки. — Ты в порядке?! Доложи свой статус! Прием!

В эту секунду из ничего посреди обожженной поляны появилась фигура Ангела, словно выплыв из-за невидимого листа. Обе его натянутые до предела ленты утыкались в Евы, не позволяя ему двинуться с места, и тут белая махина вдруг схватила уцелевшей рукой лезвие и намотала ее на локоть.

— Я цела!.. — донесся ее голос. — У меня капсула пробита, эта хреновина торчит в метре над моей головой! Дисплеи не работают, уровень синхронизации скачет, действую на ощупь. Вроде бы я его там ухватила, но сражаться не могу — стержни не отводят тепло от S2, и, кажется, LCL закипает.

— Проклятье!.. — в сердцах выдохнул капитан, по-видимому, ударив кулаком по столу. — Сможешь продержаться?

— Ну... смогу... — ответила та с явной тяжестью, будто задыхаясь. — Но у меня тут становится жарковато... Ох... Эта тварь выбила охлаждающий контур...

— Ясно. 01, прием! 01, как слышишь? Синдзи!

— Да... Да, я слышу.

— Хватит спать. Ты остался единственным активным. Немедленно атакуй цель, пока Юниты ее удерживают.

Бросив взгляд на Ангела, Синдзи сглотнул. Тот напоминал загнанного и пойманного в петлю медведя. С другой стороны, белая Ева выглядела куда хуже — пробитая грудь с глубокой раной, из которой сочилась густая кровь вперемешку с бурлящей оранжевой массой, выбитые зеленые болты на спине, раскаленные, дымящиеся и оплавляющие броню вокруг, располосанная до локтя рука с ошметками мышечной ткани, болтающейся на расщепленной кости. Но даже в таком состоянии Ева еще умудрялась удерживать лезвие внутри себя уцелевшей рукой и не пускать Ангела.

— Синдзи! Приказ понятен?

— Приказ понятен, — тихо ответил он. — Выдвигаюсь.

Он направил Еву медленным ходом вперед, с каждым шагом ощущая все большее давление на сердце. Тяжелое чувство, будто внутри что-то скребло, угнетало, внезапно наполнило его душу, и Синдзи впервые за долгое время осознал, что испытывает жалость. Противоречивое ощущение грусти и сожаления к смертоносному монстру, врагу, сковывало его движения и не давало в одном прыжке нанести добивающий удар. Через минуту он приблизился на расстояние, достаточное для финального рывка, но даже тогда нахлынувшая волна тревоги и грызущей тоски заставила сжаться сердце и замереть на месте.

— Ты чего встал? — с нескрываемым раздражением произнес капитан. — Атакуй!

— Эй... ребята... — послышался ослабший голос девушки. — Уф... Эта штука уже реально закипает... О-ох, как жжет... Кажется, кожа волдырится... А-а-акх...

И тут замерший Синдзи понял, что его так грызло. Перед глазами явственно всплыл образ нежной, чувственной, наивной Лилли — того хрупкого существа, что жило за всеми этими массивными слоями брони, и его вдруг затрясло.

«Она... она может быть там. Она одна из них. Лилли...»

— Чего ты ждешь?! — взревел Рене. — Прикончи уже этого монстра!

На автомате повинуясь, Синдзи достал прогнож, но не сделал и шагу навстречу Ангелу.

«Это не монстр... Он такой же, как мы».

— Блин, не знаю, что вы делаете, но делайте это быстрее! — сквозь шипение донесся крик девушки. — У меня оправа очков начала плавиться!

И тут голова Ангела с хрустом развернулась, уставившись прямо на Еву Синдзи. Тот вздрогнул, насколько жуткое впечатление произвел вид пустых черных глазниц на белом нечеловеческом черепе, но короткий испуг быстро сменился трепетным волнением и прострацией — возникло знакомое чувство, будто Ангел заглядывает прямо в душу.

— Хватит медлить! Атакуй!!!

Синдзи зачарованно смотрел, как медленно начали зажигаться глаза Ангела, наполняясь священным всеочищающим пламенем.

— Синдзи, почему ты не атакуешь? — раздался голос Гендо в кабине.

«Отец?.. Эти Ангелы... Я не уверен, что мы не заодно».

А тот распахнул челюсть, будто пытаясь что-то сказать, и огонь в глазах заполнил собой сначала всю черноту снаружи, а потом и капсулу, будто залив ее жидким светом. Синдзи ощутил пробирающее до костей тепло, расслабляющее и стирающее все страхи и тревоги, будто ласкающее своей неосязаемой чувственностью. Фигура Ангела исчезла за стеной сияния, и Синдзи в потоке света не мог разглядеть даже собственных рук, начав задыхаться от восхищения и вдруг нахлынувшего на сердце счастья.

— Ангел сейчас выстрелит!.. — раздался где-то далеко крик.

Сквозь всепоглощающее сияние, которое на удивление ничуть не слепило, Синдзи вдруг различил множество крошечных голубых светлячков, осторожно выбравшихся из недр Ангела и заполнивших собой всю кабину. Попытавшись прикоснуться хоть к одному, он лишь впустую провел рукой сквозь плотную завесу света, однако огоньки в ответ пришли в движение и мягко приземлились на его тело, овеяв приятным невесомым касанием. И тогда Синдзи вдруг различил гул тысяч голосов, слишком далеких, чтобы определить отдельные слова, и походивших на трель колокольчиков — завораживающих и укутывающих в сладком умиротворении.

— Икари Синдзи… — неожиданно переливистый ор сложился в четко различимые слова, словно всплывшие в голове.

«Ч-Что это?»

— Икари Синдзи…

— Ты Ангел?

— Мы ждем тебя, Икари Синдзи.

Голос, не похожий ни на мужской, ни на женский, звучал невероятно ярко и маняще, источая искреннюю радость.

— Вернись к нам, Икари Синдзи.

— Вернуться?.. — его будто пронзила молния, и сердце вмиг учащенно застучало. — Лилли? Это ты?

— Она с нами, Икари