В открытое небо - Антонио Итурбе

друга и с миром его отпустить.

Гийоме достает из кармана пару носовых платков – каждому.

Тони идет к бару, приносит бутылку коньяка.

– Надо за него выпить.

Гийоме кивает.

– Мермоз ненавидел скорбные прощания.

Глава 79. Париж, 1937 год

Квартира Сент-Экзюпери стала таким местом, где никогда не закрываются двери и никогда не гаснет свет. Одна вечеринка оказывается прелюдией другой. Бывает и так, что кто-то из гостей остается ночевать на диванах, а потом уже просто дожидается, когда следующим вечером начнется очередная вечеринка. Случайным визитерам Сент-Экс и Консуэло представляются самой любящей супружеской парой на свете. А их дом – тем местом, где не кончаются канапе, шампанское, песни, веселые анекдоты и шум до утра. Стороннему и не очень внимательному или несколько перебравшему шардоне наблюдателю могло бы показаться, что они счастливы.

Для Тони неумолчное веселье – маска, позволяющая скрыть тоску в душе, которая там поселилась после исчезновения Мермоза. С ним случился полный писательский паралич. Ему заказывают статьи, которые он не сдает в срок. Он взял авансы за книги, которые так и не написал. Консуэло не знает покоя: то домой, то из дома. С каждым днем терпение его все убывает.

Однажды вечером они получают приглашение на чай в дом супругов Виньи. Консуэло говорит, что очень занята. Она с головой ушла в книгу о карточных гаданиях и часами тренируется на колоде таро. Так что он идет один. Встречая гостя, Николь Виньи объявляет, что супруг ее был вынужден срочно отправиться в командировку.

– Очень жаль, – вежливо говорит он.

– Не жалейте.

Она спрашивает, принес ли он с собой черновики – того, над чем он сейчас работает. Тони всегда носит бумаги в карманах. В одном из карманов находится пара листов с набросками одного из эпизодов, которые он собирается включить в новую книгу о светлых моментах, которые ему удалось испытать в течение почти полутора десятков лет, когда он кувыркался в воздухе. Он читает, а она внимательно слушает.

Когда он закончил чтение, наступает время чая, и она спрашивает, чего он желает.

– Немного чая.

– И больше ничего? – И очень пристально смотрит ему в глаза. Тони безумно нравится ее светлая челка и умные глаза. Кончается все тем, что чай они пьют в постели.

Его визиты в дом мадам Виньи в отсутствие месье Виньи, который, похоже, просто растаял в воздухе, – приятная вставная конструкция из литературы и секса в эту тревожную эпоху.

Когда однажды утром, все еще в пижаме и с головной болью, он берется разобрать пачку писем из банка, сплошь состоящую из неоплаченных квитанций, его охватывает отчаяние. Он протягивает письма Консуэло, а она равнодушно отправляет их в мусорную корзину. Тони хватается за голову.

– Граф, писатель, кавалер ордена Почетного легиона… Почему же мы постоянно сидим на мели?

Единственный выход – принять участие в очередных гонках за рекордами в воздухе, которые так впечатляют жаждущее острых ощущений общественное мнение, когда жизнью рискуют другие. Нужно найти спонсоров и продать права на эксклюзивный репортаж «Л’Ентранзижан».

– Почему бы тебе не написать книгу? – говорит она.

– У меня голова будто свинцом набита.

Журналистика – тот раскаленный гвоздь, за который можно ухватиться. Она дает ему доход, дает возможность и путешествовать, и писать. В самый разгар гражданской войны в Испании он едет туда корреспондентом. Вернувшись в Барселону, где он неоднократно бывал в те времена, когда работал на испанской почтовой линии, города он не узнает. Пансион напротив отеля «Ритц», где останавливались летчики, занят народной милицией и превратился в раздолбанную казарму. Он едет на фронт под Мадридом и ужасается войне, открывшейся его глазам: такой беспорядочной и такой жестокой. В своих хрониках он тогда запишет: «Гражданская война – это не война, это болезнь».

Он начинает переворачивать небо и землю, а также кабинеты, готовясь к авиарекорду. Министра воздушного флота Кота ему удается убедить в том, что дело первостепенной важности – вернуть Франции ее уже потерянный международный статус передовой державы в области авиации, восстановить ее престиж. Куда правде не добраться, туда всегда проскочит престиж.

Он собирается установить рекорд в перелете через всю Америку: с севера на юг, из Монреаля в Пунта-Аренас. Маршруты авиапочты в Америке Францией потеряны, на каждый самолет, который строится во Франции, Италия производит три, а Германия – шесть. Франции остаются только красивые жесты.

Однако этот бессмысленный перелет на самом деле имеет первостепенное значение, о котором политики не ведают. А именно: он снова поднимется в небо.

Подготовительные мероприятия нелегки. Раздобыть денег тоже оказывается непросто, но у него получается. Полет рискованный, кое-кто из друзей пытается отговаривать. Но никто не может убедить его остаться в Париже, в этом доме, который он делит с Консуэло, в доме, похожем на хостел, где не закрывается дверь за входящими и выходящими людьми, с которыми он едва ли знаком. Ему нужно побороть ту апатию, что ржой выедает его изнутри.

Самолет и он сам прибывают в Америку на корабле. Полет начинается в Канаде, и все североамериканские этапы полета проходят без происшествий. В аэропорту Манагуа он направляет свой «Симун» к взлетной полосе. Все показания в норме, топливный бак заполнен. Однако когда самолет разгоняется, обычной подъемной силы он не набирает. И когда становится понятно, что не следовало им заливать под завязку бак на аэродроме, лежащем на высоте в тысячу шестьсот метров над уровнем моря, то уже слишком поздно прерывать неудачный взлет, и самолет неизбежно врежется в холм в конце полосы. Он изо всех