Конфуций и Вэнь - Георгий Георгиевич Батура

отношения к духам современных Конфуцию китайцев. И последний Жэнь – он сам – скоро умрет. Достаточно печальные мысли были у Учителя в конце жизненного пути. Это свидетельствует также о том, что никакого признания Конфуция при его жизни не было, – умирая, он был уверен в том, что его Учение уйдет в небытие. Привели мы эту цитату в первую очередь для того, чтобы показать читателю, что в этих последних словах Конфуций заявляет о своем происхождении от иньцев. А это равносильно тому же, что и от шанцев.

Мы «насмешили» некоторых наших читателей своим переводом междометия «ах!», поместив его в конце каждой строки стиха. В действительности главной функцией иероглифа си является обозначение паузы (цезуры) в стихотворном произведении, но в то же самое время этот иероглиф используется и для подчеркивания «эмоционального всплеска». Так что мы не очень сильно отклонились от истины.

Еще одно важное замечание относительно самого текста процитированного здесь стиха. Фактически, смысл первых двух его строк открывается только третьей строкой, в которой впервые появляется иероглиф су. Вот главные словарные значения этого иероглифа: «некрашеный чистый белый шелк», «суровая ткань», «траурное (белое) платье», «траур», «корень», «база», «основа», «белый», «некрашеный (чистый)», «суровый (о ткани)», «простой (без украшений, без прикрас)», «траурный (об одежде)».

Об этих значениях мы поговорим позже, а здесь хотим отметить следующее. Если бы Конфуций действительно сам редактировал книгу Ши цзин, как это утверждает традиция, – а она утверждает, что он лично отобрал из нескольких тысяч песен те 305, которые и вошли в Канон, – в таком случае был бы невозможен такой вариант, при котором главная строка этого стиха, вошедшая к тому же в текст Лунь юй, была бы со временем утеряна. Это противоречит элементарному здравому смыслу. А следовательно, редакция Ши цзин Конфуцию не принадлежит (как мы только что видели, он умер в неизвестности, а следовательно, никакой правитель не поручил бы ему и не одобрил бы такой серьезной работы над древнейшим собранием). Нет сомнения, что этот сборник был отредактирован уже после жизни Конфуция, но задолго до того, как к Конфуцию пришла посмертная слава и общенародное признание.

А теперь поговорим о том, что́ пребывает «позади», – ведь именно этим иероглифом (хоу) сам Конфуций обозначил суть ритуала (Ли). Мы уже упоминали при рассмотрении одного из суждений, что «белый цвет» у китайцев издавна ассоциировался с трауром или похоронами. Возможно, его истоки следует искать в «белом привидении», которое является людям в темное время суток. Эта традиция – одеваться в белое при похоронах – известна еще со времен шанцев-иньцев, поэтому Конфуций вовсе не случайно отметил, что Цзы-ся – «от шанцев». Ведь его ученик мысленно увидел главное: он связал иероглиф су с «трауром», «траурным платьем» и увидел «белое» в первых двух строчках стиха, где его как будто нет. А отсюда – протянул нить к ритуалу, т. е. к тому главному, что больше всего отличает Учение Конфуция от всех прочих.

Итак, «позади всего» стоит ритуал – те действия, которые обслуживают, в том числе, смерть человека. В этом стихе заявляется, что какой бы юной и прекрасной ни была невеста, какими бы красивыми ни были ее глаза и улыбка белоснежных зубов, – за этим всегда мерцает «белое». Сколько бы ни было «ма́стерской наигранности» и «величественности» во взгляде этой юной аристократки, – все это минует, и невеста все равно «окажется в белом», а точнее, она в этом «белом» всегда пребывает. За всем (позади всего), что существует в этой земной жизни, тускло просвечивает «белое», «белый грунт» – та основа, на которой все строится, как на основании.

Конфуций утверждает, что подлинный ритуал – это не «церемонии», «шелка и колокола», а это подобно тому белому грунту, который составляет подлинную основу всякой картины. Что в картине главное? – Разве этот «белый грунт»? Нисколько, важна сама картина, ее краски, ее рисунок, ее замысел. Но без этого «белого» – никакая картина не состоится. То же самое и в отношении ритуала. Сам ритуал – это только «грунт картины», это «приближение к Смерти». И как «грунт», он не главный. А подлинная «картина» ритуала заключается в ином. Благодаря ритуалу-грунту человек получает возможность общения с духами предков, – получая от них Дэ. Благодать-Дэ – это и есть красочная «картина» всякого ритуала. Связь двух неразрывных миров – ушедшего и живущего – это и есть подлинная «картина» ритуала.

Но и сам «белый» цвет здесь тоже не случаен. Всё в этом земном мире неумолимо стремится к «белому», и белый цвет в виде «Смерти» – это постоянный фон всей нашей жизни. Сразу же после своего рождения человек начинает незаметно «умирать», и самый «живой» из нас тот, кто еще не родился. И разве обретение человеком Дэ – это не для того, чтобы стать «духом верха» в том «белом» мире? Наш сегодняшний век живет по Фрейду: европейский человек вытеснил все «белое» в свое подсознание (в западном мире гроб с покойником даже не открывают при прощании), и человеческий мир существует так, как будто этого «белого» нет вообще. И тем самым человек еще больше уподобляется не сознающему себя животному: человек просто инстинктивно боится смерти, как будто ее можно избежать. Глубже он никогда не заглядывает. И если для сегодняшнего человека этой проблемы «белого» не существует вообще (умершие последовательно замещаются вновь рождающимися и окружающий нас мир внешне кажется прежним), – то для Конфуция и для Христа эта проблема была главной в их жизни. Но при этом они не впадали в прострацию и не рвали на себе в отчаянии волосы: они знали, что «жизнь продолжается». Вопрос – но уже для нас – как?

Здесь целесообразно еще раз повторить несколько слов о Ши цзине. Фактически эта «Книга стихов» играла в древнем Китае ту же самую роль, что и Псалтирь у древних евреев и у первых христиан. Оба сборника – и Ши цзин, и Псалтирь – это собрание стихотворных произведений, и в этом главная их особенность. Не важно, о чем они говорят при поверхностном взгляде на их содержание – в гимнах Ригведы есть стихотворение о «лягушках». Но большинство из этих стихов создавалось той породой людей, которая искала за всем видимым «цветным» то истинное «белое», познание которого открывало этим людям глаза на подлинную сущность нашего земного мира, а с ним и на смысл земного существования человека.

Для большинства религиозных Учителей человечества – Конфуция, Заратуштры, Моисея, Сократа, Будды, Мухаммеда – за этим «белым» скрывался один и тот же «Рай», т. е. тот духовный Закон, который позволял человеку «вылупиться» из кокона