Проведи меня через туман. Летопись первая: Велесовы святки (СИ) - Штефан

А то выглядите вы отвратно, что греха таить.

И ворон, широко взмахнув крыльями, полетел к блоку “Терем”, где в одной из спален жила Мирослава. Друзья отправились укладываться спать, переглядываясь счастливыми взглядами, уже и забыв о том ужасе, что им пришлось пережить.

ᛣᛉ

На следующий день уроки прошли, как во сне. Яромир и Мирослава подоспели только к послеобеденным занятиям, даже не став обедать. После тяжелой ночи, эмоционального потрясения и физических увечий аппетита не было даже у молодых организмов, которые раньше всегда были голодными.

Урок Превращений дался им с трудом. Велеслав Трофимович рассказывал о самых запомнившихся трансформациях. Пока упор на занятиях делался на теорию и общие законы, а также на несложные превращения предметов и мелких животных. Но со следующего года будет подключаться практика, включающая возможность изучения сложной магии под названием териантропия — каждый из учеников мог в дальнейшем стать перевертышем.

Из покон веков было доподлинно известно, что ведьмаги и ведьмы, выросшие не только в Подгорье Ведограда, но также и те, кто имел корни предков, родившихся на землях империи, имели врожденные способности обращаться в животного или какой-то неодушевленный предмет, а некоторые даже в нескольких.

— Так и наши Боги, — как всегда добродушно продолжал лекцию преподаватель, — напоминают нам о таких способностям. Допустим, Велес превращался в медведя, все же помнят?

Класс активно закивал. Уж что-то, а слушать Велеслава Трофимовича было одно удовольствие.

— Богиня Лада умела превращаться в лебедушку, Сварог в огненного вепря, Купала в рыжего петуха. А излюбленным обликом Ярилы был волчий!

На этих словах Яромир непроизвольно посмотрел на Мирославу, которая ему улыбнулась и хитро подмигнула.

— Может, если мы учимся в его общине, то все сможем в волков оборачиваться? — спросил Вершинин, который был сегодня веселее обычного.

Он уже успел с утра разбудить все хребет, не дав Полоцкому нормально отоспаться после ночных приключений. Парень кричал и прыгал на кровати друга, а затем к нему присоединился и весь блок, поздравляя молодого князя, как его здесь прозвали, с четырнадцатилетием.

— Ты скорее будешь птицей-говоруном, чем волком, — подметил их одногруппник Елисей Войнович, и его сосед по парте Влас Кочубей отбил ему пять. Класс дружно засмеялся. Никита скорчил рожу и, постеснявшись преподавателя, сдержался от того, чтобы показать ему неприличный жест.

— А правда, — подала голос Иванна, опираясь локтями о парту, — что также чертог сварожьего круга может иметь значение при превращении?

Мирослава в очередной раз почувствовала себя недалекой. Поглядев на своего друга, вопросительно выгнула бровь.

— Твой чертог — конь, — ухмыльнулся ей Яромир, и девушка фыркнула.

— Конем обернусь?! Нет уж, это больше Астре подходит!

Черноволосая девочка тут же обернулась в их сторону и довольно улыбнулась.

— Я была бы даже за! — все знали о том, что у Кузнецовой дома большие конюшни, а она сама являлась заядлой наездницей.

— Ну не-ет, — протянул Никита. — Астре не стать конем, она же родилась в чертоге Тура!

— Подумаешь! — фыркнула девочка.

— А я все думаю, чего ты вечно пыхтишь, как бык, а оно вон что!

На последних словах яриловка как-то скисла, а Горынов хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание.

— Такое поверье есть! Вы уже изучали сварожий круг на астрологии?

— Немного! — в разнобой ответили ученики, и Мирослава выдохнула. Что ж, у нее есть шанс изучить подробно это позже.

— Тогда, если коротко: в отличие от Зодиакальной системы, включающей двенадцать знаков, в славянской их шестнадцать, так как раньше месяц длился около трех недель. Каждый чертог наделен тем набором черт души, который ему даровали Боги.

— И как мне поможет уметь превращаться в щуку?! — уныло спросила Ксения Вуколова, которая праздновала свой день рождения в конце октября. Класс захихикал, начав обсуждение, кто и в кого может обернуться.

— Тишина! — улыбался учитель, но голос его был строг. Все умолкли. — Это только теория, подтвержденная скорее исключениями, чем правилом. Просто те, у кого чертог совпал с оборотнической формой, распространили это в массы. Но на деле все выходит иначе. Вы превратитесь в того, в кого на самом деле похожи. А если среди вас окажутся очень способные и целеустремленные, то вы сможете просто пожелать, в кого обернуться, да так и произойдет! Просто нужно будет пройти долгую подготовку и несколько обрядов!

После полуторачасового урока, все стали собирать сумки, кидая в них свои учебники и письменные принадлежности.

Целый день школа обсуждала произошедшее ночью. Причем сам обряд упоминался куда реже, чем события на кладбище. Поэтому Яромир и Мирослава постоянно ловили на себе заинтересованные взгляды.

Но именно в этот момент девочка возрадовалась, что ее друг произошел из такой знатной семьи, ведь к нему попросту боялись лишний раз подходить с подобными вопросами. Да и сам внешний облик уставшего и измученного ночью парня, который обзавелся парочкой новых серьезных шрамов, не внушал большого доверия у окружающих.

Подходило время ужина, и поскольку они оба пропустили завтрак и обед, то не сговариваясь зашагали прямиком к столовой, откуда уже доносились ароматные запахи.

— О-о-о, нет-нет-нет! — у них на пути появился улыбающийся во весь рот Никита. Расставив руки, он преградил друзьям путь.

— Я сейчас так голодна, что пойду на все, лишь бы… Что там сегодня на ужин? — Мирослава выглянула из-за его плеча в столовую, обратив внимание на то, что именно лежало на тарелках у тех, кто уже ужинал. — Пельмени! Да я ради пельменей пойду на самый страшный грех!

— Так, Вершинин, уступи дорогу по-хорошему! — цокнул языком Яромир, но друг проявил необычайную силу и резвость, схватив обоих за шиворот и волоча за собой.

— Многие люди подобны колбасам, чем их начинят, то и носят в себе!

Девочка закатила глаза, пока Полоцкий хлопнул друга по спине.

— Это на что намек?! — спросил черноволосый яриловец не унывающего друга.

— Да просто про ужин заговорили, чистая ассоциация! — пожал плечами Никита, задорно хохотнув. — Чтоб вы знали, сие цитата Козьмы Пруткова!

— Давайте не про еду! — взмолилась Мирослава, театрально захныкав. — И кто вообще такой этот Кузьма?

— Козьма! — поправил ее Никита, — Это вымышленный писатель, под именем которого некоторые писали свои произведения…

— Так, литератор, куда идем-то? — ухмыльнулся Полоцкий, уворачиваясь от группки школьников, шедших им на встречу.

— Эх, дети мои, скоро все будет!

Закинув руки на плечи двум друзьям, он повел их прочь от коридора, ведущего в столовую. Когда они преодолели еще пару коридоров, несколько раз свернув влево и вправо, все трое разом почувствовали холодный сквозняк, скользнувший в волосы.

— Мы в лес идем? — неосознанно поежилась девочка, сложив руки на груди.

— Так, без разговорчиков! Все узнаете позже! Это же сюрприз!

— Ах,