Одиссея Варяга - Александр Чернов

Обратный путь во Владивосток был бы скучен, если бы не устранение огромного количества повреждений, в чем принимала участие вся команда. Ожидаемой ночной атаки миноносцев не последовало, возможно из-за хитрости Руднева, который сначала увел эскадру на юг, и только в полночь повернул к Владивостоку. Только утром следующего дня я узнал, что бой закончился не всухую, и "Варяг" добил подраненую "Рюриком" собачку.

Так что мы все же победили, и я внес в эту победу достойный члена семьи Тыртовых вклад, о чем и рад тебе сообщить. Обними от меня маму, и дай нам бог побольше таких боев, и таких адмиралов как наш Всеволод Федорович.

Твой сын, Дмитрий Тыртов

Часть третья. Большая игра.

Глава 1. Не ждали?

Порт-Артур, в море у Бидзыво, июнь-июль 1904.

Поздним вечером 9 июня к двери в кабинет вице-адмирала Макарова осторожно подошел флаг-офицер командующего лейтенант Михаил Александрович Кедров. Осторожно потому, что не только время было к полуночи, но и сам Степан Осипович был, мягко выражаясь не в духе. Часа полтора как закончилось его очередное бурное совещание с портовым начальством, кораблестроителями и офицерами штаба. Увы, ни Кутейников, ни Вешкурцев, ни Линдебек ничего утешительного по поводу скорого избавления эскадры от заблокировавшей проход в гавань туши японского броненосного раритета, пока не предложили.

Обследование корабля водолазами подтвердили худшие опасения – бортовые отсеки на протяжении почти двух третей длины корпуса были забетонированы, а клинкеты и вентиля клапанов затопления повреждены так, что всякая попытка их закрытия в штатном режиме исключалась. За прошедший месяц все тяжести, которые можно было снять с броненосца были уже на берегу, сейчас водолазы с помощью взрывов пытались обеспечить возможность извлечения деталей машины и котлов… Однако все до сих пор предложенные и рассмотренные способы окончательного извлечения "Фусо" упирались в необходимость потратить на это еще месяца три-четыре. Которых у артурской эскадры просто не было.

Степан Осипович прекрасно понимал: то, что случилось в итоге третьей японской брандерной атаки – это практически катастрофа. Да и итоги ночного боя у Бидзыво не выглядели утешительно. Так… Временная отсрочка приговора. Да еще "Диана" и "Бобр"… Царствие небесное всем погибшим… Надо было, все таки, ограничиться массированной минной атакой, поддержанной "Новиком" и "Аскольдом". Теперь же, получив неожиданный урок во время ночной вылазки наших крейсеров, впредь Того подобное вряд ли допустит, увы. Стянув к Бидзыво свои главные силы он обеспечит за эти месяцы и подвоз мощных армейских резервов и осадных гаубиц. Первые постараются отжать защитников цзиньчжоуских позиций к крепости, а вторые после этого в несколько дней безжалостно перетопят его запертые в гавани корабли. Одним словом Степану Осиповичу было от чего психануть. И ведь, по большому счету, виноват то сам, что греха таить.

Отпустив всех в очередной раз думать до утра, командующий засел за расчеты иного варианта – подрыва скального грунта в проходе и расширения его землечерпалками… Напряжение потихоньку спадало, уступая место усталости. Два варианта расчетов отправились в корзину для бумаг. Наконец можно было подводить итог: цифры опять не радовали. Как по затратам взрывчатки, так и по общему времени операции. Опять маячат те же месяца три. Не позволительно много. А что если… И в этот момент в дверь постучали.

– Степан Осипович! Простите ради бога, что беспокою, но здесь к Вам настоятельно просится лейтенант Балк. Он только что прибыл с перешейка.

– Василий Александрович?

– Так точно Степан Осипович. Он самый.

– Проси, проси… Здравствуйте, Василий Александрович! Здравствуйте, дорогой! Ну-ка, дайте-ка я на Вас сначала погляжу поближе, а то после рассказов Великого князя Михаила Александровича, я почти что уверовал – во флоте русском служит кто-то из эпических титанов древнегреческих! – приветствовал козырнувшего, и замершему по стойке "смирно" почти в дверях Балка, вице-адмирал.

Выйдя к нему из за стола и тепло пожав руку, Макаров внимательно оглядывал несколько удививленного таким приемом Балка. А затем с улыбкой продолжил, поводя обшлагом кителя по краю стола:

– Да-с… А Вы, однако, вроде бы из обычного теста сделаны! Но слава Богу, что такие офицеры у нас подросли… Да не смущайтесь, молодой человек, не смущайтесь. Присаживайтесь-ка поближе…

Значит прямо с поезда, с перешейка… И Кедров, конечно, стращал, что адмирал сердитый и всех разносит? – в глазах Степана Осиповича зажглась лукавая хитринка, – А и правильно сделали, что сразу зашли! Ведь по делу же? Мне Михаил Александрович рассказал, что Всеволод Федорович поручил Вам кое какие идеи мне про брандер этот передать. А это тот вопрос, который нам откладывать на потом никак нельзя. Но задержка ваша у Цзиньчжоу вполне извинительна… Кстати, из дивизии Кондратенко охотники к Вам туда уже подошли? Вот и славно.

Но перед тем, как Вы мне доложите, что там контр-адмирал Руднев предлагает нового, по сравнению с идеями Кутейникова, Щеглова и остальных наших инженеров, – сделав ударение на букве "о" с улыбкой продолжал Макаров, – Хочу сначала предложить Вам с дороги перекусить чем Бог послал, я тоже пока что не ужинал. Вернее не обедал… Так что совместим приятное с полезным. Не откажитесь со мной потрапезничать, Василий Александрович? Вот и ладно. И, пожалуй, от коньячка – по немногу – не откажетесь, верно? Вижу же – устали. Да и мне, честное слово, сейчас грамм сто не помешают. День совсем безумный выдался… И считайте себя сегодня моим гостем, хорошо? Ночь на дворе, так что без чинов и прочего, договорились?

Степан Осипович с хитрецой прищурился и, достав откуда-то непочатую бутылку "Шустовского" пододвинул ее на середину стола. Пока Василий удивленный столь неформальным приемом, соображал, что бы это значило – все же он имел дело с адмиралом, а не с Петровичем. И вот так, запросто чекаться со ЗДЕШНИМ адмиралом – это все равно, что пить с командармом из ТОЙ жизни – Макаров успел извлечь из правой тумбочки стола маленькие граненые стаканы и вазочку с монпансье.

– Стало быть, давайте за знакомство, Василий Александрович… Закусывайте, закусывайте. Мы сейчас Михаила Александровича попросим, он нам еще чего-нибудь вкусьненького принесет. И хлебушка ржаного обязательно.

Заглянувший на вызов адмирала Кедров понимающе кивнул и выскользнул за дверь…

– Так, значит, Ваш список грехов перед японцами еще и сухопутной викторией обогатился? – с приветливой хитринкой в глазах улыбнулся Василию Макаров, – Мне Великий князь в подробностях все про эти дела поведал. И, конечно, то, что с вами в Артур прибыл образ святой – дело великое. Эх, чуток бы пораньше, – Макаров вздохнул, перекрестился и Балк последовал его примеру, – Да поможет нам, грешным, царица небесная!

А у меня к Вам ведь немало вопросов скопилось, знаете ли! Хотя, глядя на Вас, про то как удумали броненосные крейсера абордировать, спрашивать не буду. После Чемульпо, да еще с задором, с удалью… Молодцы, одним словом. Но вот идея с бронепоездом… С бронепоездами… Это Ваша все же, или Всеволод Федорович самолично задумал такое, а?

– Так мы же только учли английский опыт и наши владивостокские возможности, Степан Осипович! На нашем месте любой бы…

– Ага… Любой бы… Нет, сынок. Не любой. Ох, не любой! Дай-ка я Тебя расцелую, голубчик ты мой! Ведь вы же с Великим князем этим перешейком и крепость и флот спасли! Спасибо вам и поклон земной. Ну, да за нами и Царем не пропадет…

Адмирал почти неслышно вздохнул, и продолжил:

– Слава Богу, что вы успели. Я ведь, глядя на то, как наши сухопутные воевать начали, уже готовить начал приказ о немедленном снятии части команд на подмогу местному воинству… Да, чует мое сердце с такими генералами мы много не навоюем… Это ж надо! Иметь два свежих полка, один в пяти километрах, и вместо того, чтобы выручать Третьякова… Да… А потом сутки искали его. Фока этого. Ох, зла не жватает!

Кстати, Василий Александрович, а где это вы так лихо драться научились, а? – Вдруг вновь просветлев лицом, ошарашил Василия очередным вопросом адмирал, – И с оружием управляться? Я, признаться, не очень-то во все эти россказни молодежи про Вас верил. Но, когда уж сам наследник престола подтвердил, да еще кое что новенькое порассказал, пришлось. Ну-ну! Не смущайтесь, мне теперь про Вас все знать хочется!

Макаров рассмеялся, жестом руки остановил дернувшегося было Балка, и сам вновь наполнил стаканчики до половины…

– Степан Осипович, говорят, что у меня это наследственное. Прадед рубака, драчун и дуэлянт был. Отец говорил, что я еще в младеньчестве, двух недель от роду, няньке нос до крови разбил. Стыдно, конечно, но сам не помню…

Родители разрешали мне некоторые вольности, с кем гулять, с кем дружить – особо не ограничивали. От общества сверсников не ограждали, считая, что детство есть время без сословных условностей. Поэтому первые синяки и шишки я довольно рано заработал…