Любовь против (не)любви - Салма Кальк

правительницу.

Оба великих человека сказали примерно одно — поезжай и наслаждайся, там ты увидишь такое, чего не найдёшь больше нигде. Жиль тут же навострил уши — о чём это они. Оказалось — о магии. Что ли её там нет? — изумился Жиль, но над ним только посмеялись.

Магия там есть, как не быть, но магов ещё меньше, чем в обычных землях. Магических школ нет, даже в столице. Но там встречаются сущности, которые сами — магия. Которые жили на той земле до людей, и, наверное, останутся после. Которые сочетают в себе все виды магии, а не как люди, сильные в чём-то одном. Которые прекрасны собой и умеют удивлять. И главное — все они имеют какую-нибудь звериную ипостась — кроме человечьей. И это не трансформация, которой владел Жиль де Роган, и немногие другие, и которая предполагает только смену облика, это именно ещё одна ипостась. И этому нельзя научиться, это передаётся с кровью.

Его милость Морской Сокол рассказал, что ему доводилось встречаться и говорить с такими сущностями, они удивительны, любознательны и нередко — очень хороши собой. А их девы до замужества — сами себе хозяйки, и охотно одаривают любовью человеческих мужчин. Впрочем, их мужчины тоже хорошо относятся к человеческим девам, и полукровки — не редкость, — усмехнулся тогда великий герцог и посоветовал не тушеваться, если подвернётся случай.

Прослышав про очередное путешествие, матушка призвала Жиля к себе, выслушала то, что он смог о том путешествии ей рассказать, и велела взять с собой своего доверенного человека Виаля. Объяснила это тем, что с ним — не пропадёшь, и ещё останется время на разные глупости, пока он будет решать насущные вопросы. Спорить с таким подходом было, наверное, бессмысленно, Жиль и не стал. Просто поблагодарил. И обещал вернуть Виаля в целости и сохранности, потому что успел уже узнать, как матушка к нему привязана — Виаль был с ней с детства.

А потом Жиль заглянул к магистру Асканио, главе Ордена Света, и тоже рассказал о предстоящем путешествии. Пообещал вести дневник — как всегда в таком деле, потом предоставить его в Орден, как положено, и — получил в обучение двух юных некромантов.

Жиль изумился — какой из него наставник, он сам едва выпустился? Но магистр был непреклонен — тебя выводили в мир твой отец и герцог Саваж, а у мальчишек отцов нет, кто для них это сделает? Так что — бери и вперёд. И не стесняйся давать им задания, уровень у обоих отличный — для своего возраста.

Это было что-то новое — путешествовать не в одиночку. Это ж и отвечать не только за себя! А чтобы всем было, где поспать, что поесть, как посушить промокшие плащи и сапоги. И ещё что-нибудь.

Но — часть этих забот как раз взял на себя Виаль. Он начал с того, что придирчиво осмотрел походный гардероб королевского посланника, и вынес вердикт — никуда не годится. То есть нет, годится, если в поле по оврагам да по канавам лазать, а к королеве на приём — не годится. Посмотрел грозно и пообещал нажаловаться госпоже Жийоне, если господин Жиль не соизволит взять с собой приличную одежду. Господин Жиль изумился такому подходу до крайности, а потом подумал — раз он путешествует, как вельможа, с камердинером и учениками, то отчего бы ему не выглядеть, как вельможе? Благодаря отцу, господину Жанно и прочим достойным людям Жиль это умел. А поскольку ему вручили учеников, то их следовало научить и этому тоже. А ещё, чёрт побери, есть, что предлагают, пить, что наливают, не унывать и ухаживать за девушками. В магии-то они для своего возраста неплохо разбирались, оба.

Ганс происходил из семьи кузнеца откуда-то с севера германских земель. Отец привёз его в Фаро в пятилетнем возрасте и велел домой не возвращаться — дабы не позорить почтенное семейство своей непотребной магией. Ладно бы кем приличным уродился — боевым магом там, или целителем, от тех хотя бы польза, а то — некромантом! И бедняге пришлось до пятнадцати лет жить в Ордене, есть то, что дают, и носить тоже то, что дают. За пределами Фаро он был пару раз — в общеобразовательном путешествии. Ни к какому магу его пока не приставили, и он был очень рад открывшейся возможности — учиться у некроманта, молодого, сильного, хорошо принятого много где.

С Оливье вышло не так просто. Ему только-только сравнялось двенадцать, и жизнь его в целом не баловала. Сирота, которого чуть не утопили только потому, что он уродился некромантом, не имел причин любить окружающий мир — он и не любил. В школе Ордена Света общеобразовательные предметы некроманты изучали с ровесниками, владеющими другими силами, и от Оливье не было никакого покоя никому. Он вечно устраивал какие-то каверзы — всех пугал, некоторых до обморока, оживлял чучела, стоявшие на полках в кабинете тварезнания, в карманах у него всегда водились дохлые мыши и насекомые, которых он подбрасывал в самые неожиданные места соученикам и наставникам. Другие ученики его били, преподаватели сажали на хлеб и воду, а мастер Гильермо, наставник немногочисленных некромантов, заваливал дополнительными заданиями. И в тот день, когда магистр Асканио призвал его к себе в кабинет и передал Жилю, безобразник сначала решил, что всё кончено, его выгнали из школы и куда-то запродали. Но магистр прояснил ситуацию и сказал — что Жиль ему теперь и мастер и магистр и ещё кто-нибудь, наверное, его слушаться беспрекословно, и по возвращению — держать экзамен по всему тому, чему научится в путешествии.

Оливье не понял — с чего ему такое счастье привалило. Его бы никто не взял ни в какое путешествие до самого выпуска — потому что зачем он такой кому-то, а это что?

«Это» было опробовано на зуб, на вшивость и на разные другие субстанции тоже. Ну как, Жиль ещё не забыл те времена, когда сам был горазд пугать недругов иллюзиями и дохлыми мышами в ботинках и под подушкой. Почему-то Оливье, найдя в постели мышь, очень изумился — как это, кто-то так поступил с ним? Только он может так делать, а все остальные слишком взрослые и серьёзные, они должны злиться и ругаться!

Жиль не ругался и не злился, он смеялся. И звал обоих мальчишек смеяться вместе с ним. Пока в Паризии готовились к выезду — он водил их по городу, рассказывал всякое — серьёзное, смешное, неприличное — что знал сам,