Воспоминания (1915–1917). Том 3 - Владимир Джунковский

Таким образом, немцы вновь налагают свою тяжелую руку на Польшу, в чаянии сокрушить ее мечту светлой будущности, и притом в такое время, когда мечта эта уже близка к осуществлению.

Мало того, что они толкают поляков на братоубийственную войну, немцы пытаются склонить их на клятвопреступление и совершение самого гнусного деяния – измены. Ибо, чем иным, как не изменой и нарушением присяги, данной на кресте и Св. Евангелии на верность царю и Родине, явилось бы поступление, или переход поляков в немецкие или созданные неприятелем польские войска.

Само собой разумеется, что, помимо несмываемого позора и презрения таких лиц, по изгнании врага из пределов государства, ожидало бы и заслуженное ими суровое наказание, так как имена их, равно и место прописки известны. Теперь же во время войны при захвате их на поле брани, не могло бы быть и не будет к ним иного отношения, как к презренным изменникам и бунтовщикам, с оружием в руках восставших против своего монарха и государства.

Вот что, под видом заботы о благе Польши, готовят для поляков немцы.

Все это лишний раз свидетельствует, что наш враг для достижения своих целей не останавливается ни перед какими средствами, не щадя и не признавая ничего святого.

Мы должны всегда это помнить.

Не будем забывать и того, что немецкий проект образования Польского государства из временно захваченных наших губерний служит также показателем тяжелого внутреннего положения наших врагов, усугубляемого еще почти полным недостатком людей для пополнения убыли в их армии.

А это означает, что день нашей полной победы и их неизбежного поражения – приближается.

Приказ этот прочесть во всех ротах, эскадронах, сотнях, батареях и командах».

Кончина моего брата

Перед самыми праздниками Рождества я получил из Тифлиса печальное известие о кончине моего брата. Хотя я и был подготовлен к такому концу, получая все время неутешительные вести об его тяжкой болезни, все же я как-то не ожидал, что это произойдет так скоро. Очень я был огорчен его кончиной, в его лице я потерял не только горячо любимого брата, но и друга.

После кончины моего брата осталась вдова и сын, студент Петроградского политехнического института и т. к. у нас было большое место на Смоленском кладбище в Петрограде, где были похоронены и мои родители, то решено было перевезти тело брата для погребения в семейном склепе.

Великий князь и все сослуживцы моего брата по Тифлису трогательно отнеслись к его кончине, а экзарх Грузии[558] предоставил свой специальный вагон-церковь для перевезения тела брата.

Я решил проехать в Москву ко времени привоза туда тела брата и проводить его до Петрограда, на что и получил согласие от командующего армией[559], разрешившего мне 2-х недельный отпуск.

Включение моей дивизии в состав Гренадерского корпуса

В ожидании известия о времени прибытия тела в Москву, я усиленно объезжал части моей дивизии, торопя с формированием, т. к. ходили уже слухи, что нашу дивизию скоро двинут и как бы в подтверждение этого пришло распоряжение о включении ее в состав Гренадерского корпуса.

Распоряжение мое о праздновании Рождества Христова

По случаю предстоящих праздников Рождества я отдал по дивизии следующий приказ:

«На предстоящих праздниках Рождества Христова обязательно во всех полках обратить особое внимание на удовлетворение духовных нужд гг. офицеров и нижних чинов. В тех полках, у коих еще не прибыли священники, пригласить местных сельских священников, или из других полков полковых священников, но чтобы обязательно молебствия были отслужены во всех местах расположения частей полков, чтобы все без исключения нижние чины имели возможность присутствовать на молебствии, помолиться как следует и приложиться к Св. Кресту и Евангелию. Где возможно послать командами в церковь».

Письмо от тюремного инспектора о подарках посланных каторжниками

Перед самым праздником я получил следующее письмо от Московского тюремного инспектора Захарова[560], глубоко меня тронувшее:

«Глубокоуважаемый Владимир Федорович.

Ссыльно-каторжные Московской пересыльной тюрьмы, уделив около 800 руб. из своего заработка, просили начальника тюрьмы приобрести на эти подарки для воинов, находящихся в боевой линии. По их просьбе в тюремной церкви была отслужена торжественная литургия с молебном о даровании победы нашему доблестному войску и панихида по всем героям, на брани живот свой положившим. На богослужении присутствовало около 600 каторжников, принимавших участие в подписке на подарки. Последние, в количестве 400 шт., были изготовлены и собственноручно уложены жертвователями.

С особенным удовольствием направляем эти подарки через С. И. Матвеева в Ваше распоряжение для раздачи подведомственным Вашему превосходительству героям-сибирцам и просим Господа Бога сохранить Вам и всем подчиненным Вам офицерам и нижним чинам здоровье и силы для полного сокрушения коварного врага.

Пользуясь настоящим случаем, поздравляю Вас, глубокоуважаемый Владимир Федорович, с праздником и Новым годом и очень прошу принять и от меня лично самые горячие и искренние пожелания всякого благополучия, успехов в ратном деле и полного сохранения Вашего здоровья.

Прошу принять уверения в совершенном уважении и искренней преданности всегда готового к услугам Вашим и преданного Вам

А. Захаров».

Мой новогодний приказ

27-го декабря, я выехал через Минск на Москву, оставив начальнику штаба следующий мой приказ для опубликования его накануне Нового года:

«31 декабря 1916 г.

Приказ 131-й пехотной дивизии

м. Койдонов

§ 1.

Оканчивая свое формирование вверенная мне дивизия первый раз встречает Новый год. Оглядываясь на эти почти два месяца минувшего года трудной напряженной работы штабов дивизии и полков, на долю которых выпала нелегкая задача по формированию частей дивизии, я чувствую потребность сегодня на рубеже двух годов выразить от лица службы мою самую сердечную признательность моим ближайшим помощникам, так быстро и успешно наладившим дело формирования дивизии.

Командующему бригадой, временно командовавшему дивизией до моего приезда, полковнику Буйвиду, и.д. начальника штаба подполковнику Станиславскому, дивизионному интенданту капитану Яковлеву, командирам полков полковникам Стукалову, Элерцу, Гулидову и Витковскому и временно командовавшим полками в самом начале формирования подполковнику Васильеву[561] и капитану Долецкому[562]. Дай Бог, чтобы все труды, положенные ими, а также и дружными усилиями всех других чинов дивизии в минувшем году принесли свои плоды в наступающем, и чтобы молодая дивизия, составленная из цельных частей славных боевых полков, спаянная одним духом и верой в победу, оправдала бы возлагаемые на нее надежды, заслужила бы своей боевой работой уважение и стала бы грозной нашему врагу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});