Путь ( 2 книга - 6 книга) (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Мне оставалось лишь ударить себя по лбу. Дарсов придурок! Так увлёкся своими мыслями, что позабыл обо всём на свете! Конечно, я должен идти домой, ведь время уже к вечеру! На кой, действительно, я сюда припёрся?

– Потом, Гунир! Всё потом! Завтра расскажу всё!

Я швырнул копьё на лежак и бросился бежать, уже не беспокоясь о гордой позе и внешнем виде. Тут, главное, быстрее добраться до квартала Чужих Имён. Впрочем, как бы ни торопился, но вернуть потраченное на дорогу в два конца время я не сумел и к дому подошёл гораздо позже обычного. Сменил бег на спокойный шаг, заново собрал растрёпанные волосы, набросил на плечо лямку мешка так, чтобы он не бросался в глаза, заложил руки за спину и неспешно вошёл в арку двора. Если соседи, оказавшиеся там, сразу стихли и провожали взглядами словно чужого, то вот мама узнала меня сразу.

– Что у тебя на груди! Ты ведь обещал!

Я ответил как можно беззаботнее, словно о безделушке:

– Это всего лишь жетон для скидок в лавках Ордена. Выдали за то, что ни разу не подвел отделение на заданиях в городе.

Признаваться в том, что влезал не в свое дело и едва сам не создал себе проблем, совсем не хотелось.

– Ты говоришь правду? Я ведь узнаю. Ты не влез в служение Ордену?

– Нет. Мне с ним не по пути. Я уже выбрал лес.

– А неужто в лесах открылись лавки одежды?

– Но здорово ведь выглядит?

Я предпочел не заметить насмешку и повернулся, давая себя осмотреть. Мама покачала головой.

– На прошлой неделе ты рассказывал, что закажешь себе этот свой Молот, даже обещал вернуться в город раньше. Но, кажется, ты потратил деньги совсем на другое.

– Так вышло, – я смутился, – а вот с заказом не вышло. Потратил деньги на обычное копьё. Старое сломалось.

– Знаешь, Леград, – мама вздохнула, – я всё же жена кузнеца. Потерю прошлого оружия я могла принять, мало ли что бывает? Но в этот раз я знаю, из какого металла оно сделано, так что сломаться ну никак не могло. И не нужно придумывать какую‑нибудь сказку про реку!

– Э...

Я поперхнулся, поскольку как раз хотел воспользоваться проверенной байкой, что отлично сработала на друзьях.

– И, вообще, – мама не дождалась от меня ответа и продолжила ругать. – Мне кажется я слишком много воли дала тебе, назначив взрослым и отвечающим за нашу семью.

– Что я сделал не так?! – вот такого я вынести не смог, так велика была обида.

– Ты делаешь не так главное! Я не вижу, чтобы ты с умом распоряжался деньгами. В Нулевом ты их и в руках почти не держал, а потому и не привык к их ценности.

– Я добываю хорошо! Уж получше многих начинающих Воинов в городе!

– С этим не спорю, да вот только тратишь их впустую! Я смолчала, когда ты переплатил чиновнику, не сказала ни слова, когда ты влез в долги к приятелю ради вычурной железки, которая сломалась в первом же бою.

– Не в первом!

Мама нахмурилась.

– Значит, ты от меня что‑то скрывал?

Мне оставалось лишь упрямиться.

– Нет, я всё рассказываю тебе.

– Наверное, так же подробно, как рассказывал и о своих делах в Пустошах? – глаза мамы потемнели, отливая сталью. – Ну да ладно, поздно плакать по таким мелочам, когда сын уже Воин. Но ведь ты продолжаешь сорить деньгами! Я даже боюсь спрашивать, сколько ты потратил на свои копья, да на эту одежду!

– Зато Леград такой красивый теперь!

Мама всплеснула руками, услышав такое от Лейлы, повысила голос:

– А ты помолчи, когда говорят взрослые! Он что у нас? Сын купца? Тысячника стражи? Нет? Так зачем всё это, если он простой чужак в этом городе? Что ты молчишь, Леград?

– А что мне говорить? Это копьё вышло всего в двести пятьдесят монет, меньше половины цены!

– Да какая мне разница?! Лучше объясни, что с тобой происходит!

– Со мной всё отлично! Я беру за рекой богатую добычу. Могу себе позволить хорошее оружие и одежду?

– Можешь, но ты тратишь деньги не туда, куда нужно!

– А куда их нужно тратить? На еду у нас есть, на жильё я отложил!

– А ты подумал о родных? О своих дядях? У тебя ведь их двое! Ты же сам взахлёб рассказывал мне, что за них можно заплатить налог и вытащить сюда!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я помню о дяде Ди! И не собираюсь отказываться от нашего родства, но сперва нужно устроиться самим!

– Покупая дорогие тряпки?

– Да что ты прицепилась к ним? – я не выдержал. – Через месяц куплю и вам!

– Да зачем они нам нужны? Разве о них речь? Я не о том тебе говорю!

– А о чём? О дяде Варо? Так, у него ещё четыре года оплаченной жизни.

– А болезнь? Ведь здесь его можно вылечить! Каково мне знать, что он ещё два года будет калекой?

Я не понял, о чём говорит мама.

– Почему два года?

– Потому что деньги нужно заплатить уже через два месяца! Тогда, когда Орден отправит караван за чемпионами. И тогда через год их привезут сюда. Никто не будет лишний раз открывать границу ради такой мелочи.

– Я понял тебя.

Таких подробностей я не знал. Стыдно, всё же в словах мамы много правды. И хорошо, что она не знает, сколько я спустил в прошлый раз, чтобы заставить замолчать девушку в лавке оружия. Конечно, деньги можно достать, быстро и много, даже учитывая, что в ближайшее время я не собираюсь заниматься добычей зверей или трав. Но совать ради них голову в пасть теневой гильдии? На миг я даже захотел, чтобы звери или даже люди нашли и разграбили мой тайник со свитками, тогда не было бы этого искушения. Вздохнул и обречённо сказал:

– Есть ещё два месяца, я добуду деньги.

Мама всплеснула руками.

– Вот только не нужно рисковать ради этого. Особенно, как тогда, в пещере с мадом. Хорошо?

– Хорошо, мама. Сколько там нужно? Ты узнавала?

– Много. Потому и нужно экономить, чтобы хотя бы за год скопить эти деньги.

– Ты же сказала два месяца?

– Леград, ну что ты? – сталь из взгляда мамы ушла. – Это я в сердцах. Я всё понимаю. Это глупцы‑соседи думают, что там в лесах зелёная яшма валяется под ногами, забывая, как белели от страха в Нулевом при одном слухе о Монстре в округе.

– Мам, сколько?

Она помолчала и нехотя ответила:

– За переход границы – налог за десять лет.

– Ого! Это если за всех, то...

– Двенадцать или даже тринадцать тысяч. Вряд ли дети взяли много звёзд.

– Ладно, – я замер от внезапной мысли. – А точно берут зелень? Не кровь?

– Точно.

– Уже лучше, – пробормотал под нос и громче добавил, – буду думать.

– И не тратить зря деньги!

– Не буду, не буду.

Я спохватился. Хорош бы я был, если снова на неделю забыл бы об этом. Залез в мешок за фиалом, стараясь не показать обломки копья.

– Мам, я тут купил зелье, – замялся на миг. – Оно от морщин, купил для тебя.

Мама неожиданно засмеялась.

– Так значит я старая и морщинистая?

– Ну что ты! – я смутился. – Ты у меня самая лучшая и красивая!

– Вот уж не поверю, обманщик! Зачем тогда Омоложение?

Подбирать слова оказалось нелегко, в мечтах это выходило гораздо легче.

– У тебя была нелёгкая жизнь, а я с первых дней в Поясе хотел тебя порадовать и купить его.

Мама обняла меня, растрепала волосы.

– Спасибо сынок, вот только не нужно, погляди на меня внимательно.

Я всмотрелся в лицо мамы, следя за пальцем, которым она вела по щеке, внезапно обнаруживая, что нет ни скорбной складки у губ, ни тонких морщинок у глаз, а сама кожа стала светлей и нежней.

– Ты уже пила зелье?

– Вот ещё! – мама рассмеялась. – Тратить на такую ерунду полсотни монет. Нет. Ведь я стала Воином! Ты разве не знал, что каждая взятая звезда на этом этапе продлевает жизнь и омолаживает? Закалка стала Воином, как тут не сбросить десяток лет? Потому я и смеюсь, говоря, что у меня очень «внимательный» сын!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Мама, мама, прости! – теперь я сам бросился обниматься, – Ты просто самая лучшая и самая молодая!

– А зелье купил!

Я вскинулся, в возмущении задирая голову, но мама прижала меня к себе.

– Всё хорошо, сын, мама шутит.