Светлая сторона Луны (трилогия) - Сергей Дорош

— Тогда я пойду. — Фульк встал. — У меня слишком много работы.

— Мне не нравится твой тон. — Вителлий нахмурился. — Таким тоном говорят, когда уходят без надежды вернуться. И ты так и не ответил, чего добивался.

— Какая разница, — безнадежно махнул Фульк рукой. — Увы, я — не мой отец. В этом ты прав. Хочешь помочь — не мешай.

— Молодой человек, не заставляй меня применять силу. Я гораздо старше тебя, я обещаю, что сказанное тобой не будет использовано против Города Ангелов. Но я жутко не люблю, когда меня пытаются использовать втемную. Потому, чтобы сохранить мое уважение, расскажи, что там у вас произошло.

Фульк вновь сел. В глаза легату он не смотрел. Теперь моего друга грыз стыд. Он долго не решался начать, а Публий спокойно ждал. Он развернул на столе карту, что-то высматривал на ней, измерял какие-то расстояния пядями. Наконец, словно придя к какому-то выводу, кивнул и произнес:

— Те, кто разгромил зеленых, теперь вторглись к вам? Я прав?

— Откуда ты знаешь? — вскинулся Фульк.

— Немного сведений от моей разведки, твое уныние, попытка увлечь меня на ваши территории — я просто все это сопоставил. Не забывай, я ведь командую легионом. На такие посты кого попало не назначают. Легион — сам по себе армия. Сколько ваших сил на границе?

— Меньше тысячи иллюминатов, тысячи полторы ополченцев. Они тоже высшие, но…

— Крестьяне, — подсказал легат.

— Откуда ты знаешь?

— Можно подумать, из моего домена никто через границу не бегал. Думаешь, я не догадался присмотреть за теми, кто уходил, а потом возвращался? Думаешь, я не знаю, как наука Марса меняет людей. Вы обучали их и отпускали назад. Я прав?

— Да.

— Потом я видел, как отбивались крестьяне из Зеленого. А до этого наблюдал, как они провожали до ваших границ крестьян из Северного. Целая колонна. Не единицы — массовое переселение. Я не учился на Меркурии, но это не значит, что я не умею сопоставлять факты и делать выводы. К твоему счастью, все живущие в тенях моего легиона — Вителлин. Правда, из другой семьи, но это — мои люди. Иначе Сенат давно перекрыл бы границу.

— Так ты знал с самого начала?

— Знал.

— Почему не пресек?

— Не хотел, чтобы расчищать путь прислали тебя или твоего отца.

Он открыл «Писания Ушедшего», перелистнул несколько страниц и прочел вслух:

— «Что можешь услышать ты о Темной стороне? А о Светлой? Много и ничего. Много мнений и ничего достоверного, потому что каждый будет хвалить свою сторону и хаять сторону врага. Светлый расскажет о благородстве и умолчит об интригах на своей стороне. Зато долго и со вкусом будет описывать жестокость Темной. Темный расскажет о свободе, но умолчит о том, что на его стороне сильный — прав, и другого закона нет. Зато будет долго живописать рабский дух светлых. И то и другое будет ложью. Чтобы понять систему доменов, нужно подняться над ней. А сверху разницы между сторонами мало и с каждым годом все меньше. Первым это понял тот, кто ушел и вернулся».

Легат закрыл книгу.

— Знаешь, Фульк, я ведь давно это понял. Да, эта книга в основном написана для прерывающих нить. Это — их путеводитель. Но умеющий думать найдет что-то для себя, на какой бы планете он ни учился прежде. А мне с самой заварухи в Зеленом все чудилась где-то неправильность. Я не поддерживал Юлиана в его стремлении развязать войну. Позиция Алистера оказалась мне ближе. Но Хансер убил и того, и другого. Мы остались без своего оратора. Мы — солдаты. Наше дело — сражаться за домен. А я все думал: за какой? За существующий или за тот, каким бы мы хотели его видеть? Я прочитал рукописи твоего отца. Он прав, война доменов — болото. С каждым годом мы погружаемся в нее все глубже. Три дня назад я связался с Сенатом и попросил дать позволение выступить на помощь зеленым.

— И как? — Фульк криво усмехнулся.

— Ты же видишь, легион не снялся с лагеря. Мало того, они прислали нового трибуна латиклавия, чтобы следить за мной. Я сразу понял, что мне осталась от силы пара месяцев. После этого он примет у меня легион, а меня самого отправят прозябать в дальнем гарнизоне.

— С чего ты взял?

— В тот же день погиб один из моих лазутчиков. Центурион, начальник тайной службы, мой троюродный племянник. Трибун сказал, что тот пытался пробраться в его палатку. К вечеру я узнал, что с ним прибыл десяток прерывающих нить. Они просто уничтожат всех верных мне людей, заменят своими. Я это понял и в тот же день засел за ваши «Писания».

— Время решать пришло, Публий Вителлий. — Фульк опять встал. — Я думал, только мы на грани, а оказывается, у тебя ситуация не лучше. В случае чего, Город Ангелов примет тебя.

— А мой легион?

— А ты в нем уверен? Офицеры — высшие, у них может быть другое мнение.

— По традиции легион комплектуется офицерами из одного рода. Они пойдут за мной. Но десять плутонцев…

— Я помогу тебе, если ты попросишь.

— Ты вот просить не стал. — Публий горько рассмеялся. — Гордыня — страшный грех. Ты уже решил за меня, когда начал свою игру. Я прав?

— Прости, легат.

— Уже простил. Как обойтись без лишней крови?

— Просто иди к своему трибуну. Только возьми книгу с собой. Когда войдешь, подними ее и скажи: «Именем того, кто ушел и вернулся». После этого если не все, то большая часть плутонцев встанут на твою сторону.

— Куда вести легион?

— Ты не спрашиваешь, сколько у противника войск.

— Какая разница! — Легат усмехнулся легко и открыто, морщины на его лице разгладились. — Выбор невелик: бой либо смерти моих людей от ударов в спину.

— Веди их сюда. — Фульк указал место на карте. — Дальше — по данным разведки. Постарайся не опоздать. Плутонцев около тридцати тысяч. Мы будем держаться до последнего, но…

— Ждите наших боевых кличей.

— Там одни высшие, — напомнил сын Луи.

— Я знаю. Сомневаюсь, что они способны, подобно моим легионерам, ударить как один кулак. Кстати, возьми моих живущих в тенях. Тебе, наверно, понадобится зачистить Тени от вражеских лазутчиков. Одному это непросто. Я прав?

— Я не решался попросить об этом. Спасибо.

— Учись просить, молодой человек. В этом нет ничего зазорного, если просишь у друзей.

* * *

Фульк рассказывал мне, а я видел как наяву невысокого сухощавого человека в простых легионерских доспехах, который шел по ночному лагерю, отдавая приказы. И, повинуясь его воле, трубили горны и строились легионеры, вспомогательные части, кавалеристы седлали коней. А он шел меж палаток, и в одной его руке был короткий гладиус, а во второй — книга.

А вот тот, кто встретил его у входа в свою палатку, мне представлялся смутно. Этакое серое пятно, символ амбиций Бордового домена. Он должен быть высок, красив лицом, с великолепно поставленным голосом и словами, проникающими в самую душу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});