Бессердечный принц. Раскол - Яна Мелевич

Вячеслава Семеновича про Макса. Выглядела их беседа смехотворно, учитывая тот факт, что все и так демонстрировалось нам во время боя.

Граф Орлов, напротив, разочарованно вздохнул и нахмурился. Ждал, что надежды императора не оправдаются. Тогда ненавистных хаосников приговорили бы к расстрелу за совершенные преступления или отправили в лаборатории. Он не скрывал презрения. Всем видом излучал неприязнь по отношению к Егору с Максом и им подобным.

— Чему вы радуетесь, Ваше Императорское Высочество? — услышал вопрос, когда я улыбнулся своим мыслям.

— Вашему провалу, граф. Чему же еще? Не получилось из вас провидца: маги оказались хороши, — хмыкнул в ответ и получил горящий взор, полный недовольства.

— Я бы сказал, что чересчур. Только наивный дурак подумал бы, что такие личности когда-нибудь склонят голову перед ним и его титулом.

Кое в чем графу Орлову не откажешь — в честности. Особенно в эмоциях и действиях по отношению к членам императорской семьи. Он не боялся ни моей реакции на свои слова, ни того, что за ней последовало бы. Будь я чуть обидчивее и недальновиднее. Именно за пренебрежение к моему статусу я отчасти уважал его.

Как ни странно.

Вокруг Романовых полно людей, но немногие осмеливались говорить нам в лицо правду. В своеобразной интерпретации, конечно, но уж какая есть. На полное понимание моих мотивов среди старой знати и принятие моей персоны я не рассчитывал.

— Только идиот, погрязший в предрассудках, упирается в древние порядки и не понимает, что гонениями проблему не решить, — равнодушно бросил я в ответ. — Мир движется вперед. Магия и техника развиваются. Если мы продолжим топтаться на месте, нас попросту сметут.

Граф Орлов склонил голову и с почтением протянул:

— Туше, Ваше Императорское Высочество, — он отвернулся, затем искоса посмотрел на меня. — Но не забывайте, что прогресс не всегда уместен. Иногда изменения идут во вред и обществу, и стране в целом.

— А вы не забывайте, что на планете есть не только Россия. Вместе с нами в будущее шагают сотни других государств. Они тоже меняются, устанавливают порядки, лезут на мировой рынок и изобретают новые правила игры. Никто не станет ждать, пока вы раскачаетесь и соберетесь с мыслями, граф, — отрезал я.

— Да, да. Население Земли растет, а ресурсов все меньше, — пробормотал он. — Основная проблема, что вы везде и всюду видите врагов, которым нужно указать на место. А не объяснить, к примеру, чем ваша точка зрения лучше моей. Как другу.

Я открыл рот, но Андрей опередил меня всего на секунду:

— У императора нет друзей. Есть только подданные, — бросил между делом, не отрывая взора от боя на берегу.

— Спасибо, кузен.

Я удивленно склонил голову и поймал на его губах короткую усмешку. Обычно Андрей отмалчивался во время подобных споров, а здесь вдруг встал на мою сторону. Редко когда он выказывал поддержку, тем более мне.

Если, конечно, ему не нужны деньги.

— Не за что, Ваше Императорское Высочество. Просто все болтают про привычный порядок и забывают про эволюцию всего и вся. Вынужденная стагнация безопасна, но на короткий срок. За ней наступает неизбежный регресс. Если ничего не предпринимать и ждать небесного озарения.

Наши взгляды пересеклись, и Андрей прищурился. Впервые зародилось подозрение, что передо мной не очередной бестолковый родственничек, вечно сидящий на шее императорской семьи. Помимо бахвальства, красивой внешности и огромного наследства у кузена имелись неплохие мозги. И думали в том же направлении, что и мои.

— Всевышний, давайте хотя бы не сейчас о политике. Вам мало ее в жизни?

Екатерина Павловна и приложила ладонь ко лбу. Почудилась небывалая усталость в обычно бодром голосе, однако она почти сразу пропала. Как только тетка завела любимую песенку на тему магического боя:

— Не понимаю, Ваше Императорское Величество, что вы находите в подобных игрищах?

— Прости, дорогая, но мы оцениваем уровень магов в полевых условиях, — бросил отец через плечо, затем оглянулся на меня.

За весь разговор с графом Орловым он ни разу не вмешался, как делал раньше. Позволил нашему спору дойти до критической точки. Или решал, чью сторону выбрать, или наблюдал и делал выводы.

Не знаю. Иногда я не понимал его от слова совсем.

— Мам, тебе не следовало ехать со мной, — обреченно вздохнул Андрей и коснулся плеча матери. — Я говорил, что ты не любишь подобные развлечения.

— Лучше сидеть в четырех стенах, задыхаясь от тоски? Нет уж уволь, — отмахнулась Екатерина Павловна.

— Занялась бы приготовлениями к балу.

— Все уже готово, сынок, если ты не заметил. Тебе надо почаще появляться дома, а не бродить по сомнительным заведениям и наведываться в гости к легкомысленным балеринам. Тогда бы не задавал глупых вопросов.

— Ваша Светлость, лучше я отвлеку вас интересной историей про одного прихожанина? — улыбнулся Тихон Федорович и склонился к Екатерине Павловне. — Не смотрите туда. Кровь и боль не лучшее зрелище для благородной дамы.

— А там кровь?!

Я закатил глаза, а до ушей донесся звон стекла. Повернув голову к месту боя, я заметил, как прозрачная птица, состоящая из тысяч осколков, разлетелась на куски.

Взмах лестовки отразил удар Макса. Кожаная лента с валиками описала полукруг и прочертила едва заметную защитную линию. Знакомые символы ярко вспыхнули фиолетовыми искрами и почти сразу погасли.

Вцепившись в ограждения, я уставила на застывшего некроманта. Взгляд сканировал любое движение, а слух улавливал каждый новый звук.

— Я, конечно, видел отчет, но считал, что парни немного приукрасили события, — протянул отец, и в его голосе прозвенела трель восхищения. — Мальчишка и правда использует божественный символ в качестве артефакта. Превращает его в оружие при помощи магии.

— Он напитывает даром лестовку, — пробормотал Вячеслав Семенович. — Неплохо, неплохо.

— Сколько у него единиц?

— По предварительным оценкам? Чуть выше двенадцати, может, тринадцать.

Неофициально и весьма условно международные ученые измеряли дар каждого живого существа по десятичной системе. В критерии отбора входило все: контроль, выносливость, размер резерва, а также способность использовать магию в чистом виде. Без заклинаний, символов и амулетов.

От нуля до десяти — в массе низшая и высшая нечисть. Реже — обычные люди. У многих едва-едва