Женские лики Столетней войны - Елена Майорова

Французский король потихоньку прибирал к рукам то, что мог оторвать от остатков Анжуйской державы. Любая потеря вызывала ярость королевы Изабеллы, у которой опасная изобретательность характера сочеталась с категоричностью и решительностью. Больше всего ее возмущала необъяснимая в некоторых случаях пассивность Иоанна. Так, комендант осажденного французами Руана умолял о помощи, но король в это время играл в шахматы и не пожелал прервать партию. Руан пал.

Королева тайно оставила Англию и переправилась на континент к матери, угрожая навсегда обосноваться в Бордо, если муж не возьмет себя в руки.

Иоанна мало заботило, что думают о нем в Европе. Его часто обвиняли в вероломстве – значит, считал он, признают его способности и хитрость; ставили в вину убийство Артура Бретонского – следовательно, боятся. Но он не желал, чтобы говорили, будто он может вернуть преданность жены, только прибегнув к вооруженной силе. Поэтому покинутый супруг лишь умолял Изабеллу возвратиться и мирился с тем печальным для него фактом, что она имела любовников. Зато ее избранников он приказывал убивать без суда и следствия. Впрочем, такие мелочи, как обоюдные измены, не могли поколебать взаимной преданности королевской четы как союзников и единомышленников.

Разорительное и бесславное царствование Иоанна продолжалось. Изабелла к этому времени превратилась в блестящую даму, в совершенстве владеющую светскими изысками и ухищрениями и уверенную в своем женском всемогуществе. Как и подобает доброй супруге, она была всегда на стороне мужа и старалась сглаживать гнетущее впечатление от его неординарного поведения. А оно действительно нередко вызывало удивление и негодование. Фаворитами Иоанна были Генри Кортни и Фулько, садисты и извращенцы, забавы которых очень нравились королю. Он заставил Юстаса де Вески отдать ему на ночь супругу Маргариту, внебрачную дочь шотландского короля Вильгельма; отравил дочь одного из знатнейших лордов королевства, Роберта Фицуолтера, Матильду, так и не добившись ее любви; он уморил голодом жену и старшего сына лорда Уильяма де Браоза, осмелившихся нелестно о нем отозваться. Король нашел гениальный по своей простоте способ заручиться послушанием лордов – забирать в заложники их сыновей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Старшей дочерью Людовика VII и Алиеноры Аквитанской была Мария, родившаяся в 1145 г. Во время развода родителей ей было семь лет. Она и ее младшая сестра Аликс были объявлены наследницами престола, а Людовик стал их опекуном. Мария получила образование в аббатстве Авене и в 1164 г. была выдана за Генриха I, графа Шампани. Они произвели на свет двоих сыновей и двух дочерей. Когда муж отправился во Второй крестовый поход, Мария правила государством как регент. Ее двор в Труа превратился в литературный клуб, где поэты и писатели упражнялись на темы дозволенной и недозволенной любви. Среди них находился Кретьен де Труа, чье творчество во многом навеяно исключительной преданностью Марии Шампанской. По его словам, ради нее он был готов пойти на что угодно. Поэт ставил ее выше всех дам и сравнивал «с южным майским ветерком, приносящим усладу как в никакое другое время года». Для него графиня была «дороже всех королев на свете».

В 1181 г. умер вернувшийся из крестового похода супруг Марии. Какое-то время она собиралась выйти замуж за Филиппа Эльзасского, графа Фландрского, но тот, после смерти своей неверной супруги Елизаветы Вермандуа, женился на Терезе Португальской.

Марию, свою единоутробную сестру особенно любил Ричард Львиное Сердце. В одной из его сервент особо подчеркивается, что душой он стремится к сестрице Марии, а «не к той, что в Блуа», то есть Аликс.

2

Ю. Л. Гамильтон (1845–1907), перевод Ю. Лукача.

3

Здесь, как и во многих полулегендарных сведениях, нет полной ясности. Некоторые источники утверждают, что Генрих и Розамунда были знакомы с детства – но тогда 42-летний король увлекся уже немолодой женщиной. Другие – что она была совсем юной девушкой. Теперь уже истину не установить.

4

Не так обстояло дело в Англии. Все князья, духовные и светские, а также бароны, рыцари и шерифы приносили присягу непосредственно королю.