Женские лики Столетней войны - Елена Майорова

Тяготы правления государством целиком легли на плечи Алиеноры. Ее внешний блеск истерся старостью, но подлинное сияние ума и благородства осталось. Так, в преддверии 70-летия, когда ее немногочисленные ровесницы обращались к Богу, эта удивительная женщина снова была вовлечена в активную политическую жизнь и вознесена на вершину могущества.

Далеко не новичок в государственных делах, к тому же имевшая возможность наблюдать и анализировать в долгие годы прозябания, королева твердой рукой быстро навела порядок в Англии. Она спешила. У нее был план, который она непременно желала осуществить: еще раз оказаться в местах своей молодости – на Святой земле. Забылись жара, вездесущие мухи, пыль, скрипящая на зубах; хотелось снова вдохнуть неповторимый аромат Африки, увидеть, как дрожит от зноя сухой горячий, прокаленный солнцем воздух, проехаться по пестрому восточному базару… Кроме того, она была озабочена отсутствием наследника у Ричарда – ему следовало как можно скорее жениться. Принимая во внимание его собственные пристрастия, равно как и интересы государства, Алиенора сосватала ему наваррскую принцессу Беренгарию и вместе с ней отправилась на Сицилию, где в это время бушевал Ричард. Разумеется, она ехала со всевозможными удобствами, которые могли предоставить неограниченные средства и услужливая забота приближенных, но столь далекое путешествие даже для более молодой женщины представляло определенные трудности.

Свадьбу намеревались сыграть на Святой земле, но так стремившаяся туда сердцем Алиенора внезапно засобиралась в Англию. В конце июня она уже снова взяла в свои руки управление английским королевством и защиту нормандских владений от французского короля. Тот, сказавшись больным, покинул войско и возвратился домой, чтобы отвоевать у образцового крестоносца Ричарда как можно больше земель.

Но страшнее происков Филиппа были интриги принца Джона. Он повсюду вербовал себе сторонников и убеждал баронов, что Ричард никогда не вернется. Королева немедленно переломила ситуацию. Она созвала ассамблеи в крупных городах: вассалы должны были поклясться своему далекому королю в верности. Она наложила арест на средства Джона, чтобы тот не смог осуществить планируемый поход в континентальные владения английской короны.

Все складывалось удачно; к тому же стало известно, что Ричард уже на пути в Европу. Алиенора надеялась, что еще немного – и она отдохнет, все трудности окажутся позади. Могла ли она предположить, что самые большие трудности в ее жизни только начинались!

По пути домой Ричард был взят в плен австрийским герцогом Леопольдом, своим личным врагом. У герцога знатного пленника затребовал император. Вдруг оказалось, что отважный герой, рыцарственный король – преступник и подлежит имперскому суду! Сама жизнь любимого сына оказалась в опасности не от неверных, а от христиан.

Два долгих года английский король провел в заточении; два года старая королева билась за его освобождение, рассчитывая в этой борьбе только на себя. Но и позволить себе она могла очень многое. Характер ее писем папе весьма далек от христианского смирения: «Часто на маловажные дела вы отправляли своих кардиналов на край света; а в таком безнадежном и плачевном деле вы не соизволили отправить даже служку. Короли и князья в заговоре против моего сына; его держат в кандалах, пока другие грабят его земли; его держат на пятках, а другие бичуют. И в течение всего этого времени меч Святого Петра остается в ножнах. Трижды вы обещали отправить легатов, и вы этого не сделали. ‹…› Увы, теперь я знаю, что обещания кардинала – это лишь пустые слова».

Слабая телом, но не духом, старая женщина бросила все силы на организацию вызволения сына из плена. Чтобы собрать деньги на выкуп, приходские церкви вынуждены были отдавать сокровища, накапливаемые в течение долгого времени. Королева повелела архиепископам, епископам, настоятелям, графам и баронам пожертвовать четвертую часть годового дохода; не остались в стороне и самые неимущие слои населения. «Не было ни церкви, ни ордена, ни сословия, ни пола, кто мог бы избежать взноса на освобождение короля».

Еще не собрав требуемого выкупа, Алиенора отправилась к императору в Кёльн и дала понять, что располагает нужной суммой. В это время соперник Ричарда Филипп Французский и брат плененного короля принц Джон сделали Генриху VI контрпредложение: они посулили заманчивую сумму, чтобы Ричард оставался в плену. Император колебался.

72-летняя Алиенора все это время находилась в сильнейшем нервном напряжении. Она вела тайную кропотливую работу с имперскими князьями, со многими из которых находилась в родственных связях. Ее труды не пропали даром. Любимый сын был освобожден за две трети требуемой суммы. 34 тысячи килограммов серебра стоили свобода и безопасность Ричарда. Немногим обязана Англия этому монарху, и дорого заплатила она за его приключения.

Но как счастлива была Алиенора! Все знали, что Ричард был «посохом в ее руке и светом ее глаз». Она спешно организовала ему новую коронацию, и королевство Англия полностью перешло на его сторону.

12 мая 1189 г. Ричард отплыл на континент, чтобы отобрать у французского короля захваченные им земли английской короны. Ему удалось отвоевать все то, что Филипп занял в его отсутствие, и почти восстановить Анжуйскую державу в ее прежних пределах.

Но он больше никогда не увидел Англию.

На континенте он строил крепости и замки, которые должны были послужить оплотом дальнейших завоеваний. Предметом самой большой гордости Ричарда стала крепость Шато-Гайяр. Она была построена на гористом острове посреди Сены, чтобы перекрыть французам доступ в Нормандию, и стала одновременно стратегически важным форпостом и символом отваги анжуйцев. Ричард часто хвастался замком перед матерью и божился, что Филиппу никогда не захватить Гайяр, хоть будь с ним двадцатитысячное войско. Он называл его «Лакомый замок» и считал неприступной твердыней.

Анжуйские подданные с ликованием встречали Ричарда. «Пришел могущественный король, а значит, пора уходить королю Франции», – распевали повсюду.

Требовалось уладить еще одно очень важное дело: Алиенора должна была примирить двух своих оставшихся сыновей. Видя, что у Ричарда нет потомства, она заботилась о судьбе династии Плантагенетов. Старая королева уже поняла, что длительная связь короля с женщиной невозможна в принципе. Он отверг Беренгарию, но у него не было дамы сердца. Иногда он использовал женщин определенного сорта для удовлетворения плотских потребностей, но потом быстро отсылал их. В исторических хрониках Шекспира появляется некий незаконнорожденный сын короля Ричарда, но никаких других упоминаний об этом сыне не встречается.

Общество мужчин, осады, налеты, сражения, короткие схватки, звон мечей, бряцание доспехов, конные переходы – вот что было настоящей жизнью для Ричарда. И эту блестящую рыцарственную жизнь даже не в бою, а в то время, когда он без доспехов наблюдал за подрывными работами у стен замка виконта Лиможского, прервала стрела простого лучника.

Алиенора была с сыном до самого конца.

Достоверно известно, что Ричард на смертном одре заставил поклясться всех своих вассалов признать королем принца Джона. Однако существовал сын его брата Жоффруа Артур, который, как внук Генриха II и представитель старшей ветви рода, имел преимущество перед Джоном. Принято считать, что королева Алиенора относилась к сыну с презрением. Но она без колебаний приняла его сторону, не поддержав внука, мать которого никогда не любила. Первый министр Англии и глава церкви высказались за Джона, и тот без какого бы то ни было сопротивления англичан был коронован в Вестминстере в светлый праздник Вознесения.

Во французских провинциях преобладали другие настроения. Бретань безоговорочно выступала за Артура. Другие северные графства выказывали заметное единение друг с другом и с французским королевством.

Франция становилась такой силой, с которой нельзя было не считаться. Алиенора видела, что у ее сыновей нет возможности присоединить французское королевство испытанным путем женитьбы. Но повелительницей французов может стать женщина из ее семьи – для этого ей только необходимо быть похожей на нее, Алиенору.

У Элеоноры, дочери Алиеноры и Генриха, выданной за Альфонса VIII Кастильского, было четыре дочери. Одна из них по заключенному ранее договору должна была стать супругой наследника Франции, принца Людовика. Старая королева покинула свои покои в Фонтевро и отправилась за Пиренеи. Иногда в носилках, но чаще верхом эта изумительная женщина ехала через свои наследственные земли, сеньором которых она всегда оставалась. Ее путешествие великолепно описал Л. Фейхтвангер в «Испанской балладе».

Он только не рассказал, что в это время в Южной Франции разгоралась вражда двух могущественных родов: Лузиньянов и Тайферов. Предметом ссоры являлось богатое графство Марш. Избегая встреч с вооруженными отрядами и шайками мародеров, среди войны и крови кортеж старой дамы неуклонно двигался в Кастилию. Но избежать встречи со своим дальним родственником графом Лузиньяном королева не смогла. В будущем результаты этой встречи станут источником многих бедствий и бесконечных распрей. Пока же о последствиях никто не думал. Вскоре Алиенора вернулась со своей внучкой, принцессой Бланкой, которой суждено было стать одной из величайших французских королев.