К истории купеческого капитала во Франции в XV в. - Софья Леонидовна Плешкова

ливров, т. е. 30% от всех налоговых поступлений [109, IV, part II, 255].

Фискальным интересам королевской власти соответствовали цеховые уставы о занятии сукноделием в Бурже, которые были выработаны в 1443 г. при участии Жака Кёра.

С законодательной деятельностью казначея Карла VII были связаны полномочия на ассамблеях местных штатов. В годы Столетней войны провинциальные штаты, созываемые ежегодно, сыграли большую роль в финансовой поддержке французского короля. Это в свою очередь определило место комиссара на собраниях штатов.

Жак Кёр был уполномочен по созыву ассамблей штатов в Лангедоке и в Оверни. Искусство политики королевского комиссара заключалось в умении проводить основную линию короны, создавая видимость уступок требованиям штатов и якобы не ущемляя интересов последних. Прошения провинциальных штатов, как правило, касались отмены косвенных налогов, освобождения от содержания армии, свободы созыва ассамблей и т. д. [86, 8, 73, 74, 104, 108, 109, 112]. В 1443 г. в Лангедоке по просьбе местных штатов Жаком Кёр ом был отменен налог па импортные продукты и ярморочная пошлина, но вместо них вводился упомянутый налог — «эквивалент эд» [86, 8, 74]. Поощряя активность комиссара Карла VII в возобновлении морской торговли, отвечавшей интересам купечества южнофранцузских городов, ассамблеи штатов Лангедока вотировали субсидии на строительство Гостиного двора в Монпелье [97, 2, 384]. В 1451 г. не без участия Жака Кёра Карл VII ввел запрет на ввоз пряностей во Францию иностранным купечеством [106, II, 348]. Покровительство короля стимулировало развитие южнофранцузской торговли.

За годы участия Жака Кёра в ассамблеях штатов Лангедока (1440–1451) провинциальными собраниями было вотировано около 1.715.000 ливров [86, 8, 73, 74, 104, 108, 109, 112]. В Оверни ассамблеи местных штатов за 1443–1445 гг. безотказно вотировали около 188.000 ливров [139, 2, 206, 209, 211].

Стараниями казначея был пополнен королевский гардероб. Щедростью советника Карла VII пользовался весь многочисленный двор короля. Достаточно обратиться к долговым обязательствам, чтобы найти среди имен должников бастарда Орлеана графа Дюнуа, графа Арманьяка, графа Алансонского, графа Мэн и других [18, 1, 103, 218; 2, 483, 581, 617].

За королевское покровительство Жак Кёр платил верной службой, справедливо считая, что от последней зависит его собственное преуспеяние.

В 1446 г., став членом Большого Совета, Жак Кёр получил дипломатические полномочия и участвовал в посольствах Карла VII в Рим, Женеву и в Геную. В осуществлении внешней политики короны казначею Карла VII принадлежала исключительная роль не только как ее достойному проводнику, но и как инициатору, руководимому чутьем опытного купца, в ряде внешнеполитических акций. Организация посольств, быстрое установление личных контактов, главным орудием в которых были кредиты, предоставляемые коронованным особам, неоднократно способствовали благополучному исходу дипломатических переговоров.

Деятельность Жака Кёра на дипломатическом поприще совпала с началом стабилизации внутреннего положения во Франции, что стало возможным в конце Столетней войны. Внушительные победы французской армии способствовали укреплению политического престижа и переходу к активной внешней политике, в которой отчетливо проявлялись агрессивные тенденции. Привлечение Жака Кёра в качестве исполнителя в осуществлении этой политики было весьма показательно для оценки ее характера.

Первые попытки Карла VII в активизации внешней политики были продиктованы главным образом заинтересованностью в финансовой и военной поддержке. В 1434 г. было заключено соглашение с герцогом Австрийским, обеспечившее Карлу VII не только финансовую помощь в размере 300.000 ливров, но и политический союз против герцога Бургундского [66, II, 482]. В связи с этим император Сигизмунд объявил герцога Бургундского вассалом Священной Римской Империи, незаконно узурпировавшим княжества в Нижней Германии, и призвал его к заключению союза с французским королем. Результатом дипломатических переговоров явилось заключение перемирия между Карлом VII и мятежным герцогом (1436).

На это время приходится восстановление связей с Кастилией (1434–1435) и первые шаги к установлению отношений с Наваррой и Арагоном. В переговорах с арагонским королем Альфонсом V французская сторона при всей заинтересованности в возможном союзе с Арагоном не пошла на уступки: Карл VII отказался отдать Альфонсу V Бокэр, Каркассон и Монпелье [66, II, 491].

В центре внешней политики Карла VII были итальянские государства. Однако первые шаги Франции в отношении Италии оказались безрезультатными. Венеция, поддерживаемая герцогом Бургундским, отказала просьбе о помощи. Союзы с Миланом, Савойей и маркизатом Монферрат [66, II, 485–486] также существенной роли не сыграли. Но неудачи не лишили надежд на успех итальянской политики.

В первой половине XV в. в Италии столкнулись интересы ряда европейских государств.

Перемирие с герцогом Бургундским и успех на фронтах Столетней войны усилили внимание Карла VII к Италии. В 1436 г. был скреплен союз французского короля с герцогом Савойским, согласно которому последний предоставил Карлу VII займ в размере 63.000 дукатов [66, III, 325–326]. Франко-савойское соглашение имело определенные цели в отношении Генуи и Милана. В 1446 г. королевским советником по внешнеполитическим делам Жаном Гроле был составлен секретный документ, согласно которому французская армия при поддержке герцога Савойского должна была оккупировать Геную и Милан и вступить в полное владение ими. Герцогу Савойскому были обещаны области к северу от реки По [66, IV, 228–229]. Хотя этому проекту не суждено было осуществиться в начале XV в., факт существования документа характеризовал внешнюю политику Карла VII, в значительной степени ставшую прологом итальянских войн.

Комментируя франко-савойский договор, флорентийский посол отмечал, что план французов был основан на их природном честолюбии, разумном желании использовать вне страны освобождавшуюся армию и на намерении пополнить свои пустые карманы за счет Италии [66, V, 167].

Карл VII стремился воспользоваться внутренней борьбой в итальянских городах, не отказывая в поддержке тем партиям, которые в силу обстоятельств искали союза с Францией. В 50-е годы XV в. в Генуе французский король пытался использовать в своих интересах борьбу между дожем Янусом Кампофрегосо и его преемником М. Одорно. Воспользовавшись потоплением генуэзцами французского судна в Эгморте, Карл VII вмешался в итальянские дела.

В генуэзской кампании ведущая роль принадлежала Жаку Кёру. Он лично вел переговоры с дожем Янусом Кампофрегосо и был одним из инициаторов в организации военной помощи дожу, в результате которой тот был восстановлен в своих правах (1447) [18, 1, 194]. Финансирование этой операции обошлось казначею Карла VII в 13.609 экю [18, 1, 194]. За эту помощь, в надежде на успех, Карл VII вознаградил казначея правом на раздачу бенефициев в Генуе, что позволило предприимчивому советнику, не дожидаясь исхода кампании, извлечь из нее немалую выгоду, отдав полученное право на откуп за 535 экю в год [66, IV, 240].

После отказа дожа Януса Кампофрегосо от выполнения принятых условий договора об аннексии Генуи Жак Кёр предложил направить в Италию французскую армию. В своем послании к советникам М. Врезе и М. Пресиньи он выразил