Риск.Молодинская битва. - Геннадий Ананьев

— Я сказал тебе: слушай, — одернул сотника юзбаши, — значит — слушай!

— Стены не высокие, но в два ряда, с камнями и зем­лей между рядами. Они называются городня. Поджигать их бесполезно. Но у них нет бойниц нижнего боя. Только есть площадка для верхнего боя. Ворот — четыре. С баш­нями. Там есть много бойниц. По углам — тоже вежи.

Ров перед стеной не глубокий и не широкий. Воды в нем нет, а снег уже затвердел. Вполне выдержит нападаю­щих. Неделю еще, пока не растает.

— Брать город не будем. Нам нужно делать вид, что вот-вот кинемся в наступление. Нам не город брать. У нас другая цель, которую знает только Мухаммед-Гирей, нойоны и я. Всем остальным знать это не позволено. Их обязанность — выполнять приказ. Расскажи лучше о

Волчьем острове.

— Сейчас, бек. Хочу только предупредить, что заря­жать затинные пищали урусы собираются дробом, вели­чиной с орех.

— А как эти «орехи» насыпать в ствол? — недоверчи­во спросил сотник, готовый уже рассмеяться, подай толь­ко ему пример темник, хотя бы улыбнись, но бек тумена серьезно слушал сбежавшего пленника, не перебивая. Замолчал и сотник.

— Они шьют мешочки, потом их заполняют дробом.

Мешочки станут заталкивать в стволы. Это страшней чем один снаряд. Одним выстрелом может многих убить или покалечить.

— Аллах ниспошлет на тебя благодать за верность на­ роду своему. Простится тебе и то, что ты попал в плен, а не взял в плен урусута.

Ахматка возликовал. Теперь он получит все: нагруд­ник из шкуры жеребчика, саблю, лук и стрелы. Ему да­дут коня. Не ахти, конечно, какого, но потом он сможет добыть такого коня, какой понравится. Еще и заводны­ми разживется. С вдохновением он принялся за дальней­шие пояснения:

—  На Волчьем острове — казна князя и его жена, от которой ждут наследника. К острову есть гать. Но там — ловушка. Последние сажени ее разобраны. Я сам слышал

приказ воеводы. Он повелел сделать это так, чтобы не бы­ло видно, и кто не знает — окажется в болоте. Но есть еще одна тропа. Если идти не больше двух в ряд, можно

дойти до острова. Пока, как говорят урусы, болото не сов­сем задышало и проснулось. Пока еще снег. Через неде­лю будет поздно. Я знаю ту тропу. И еще, думаю, там бу­дут следы. Как они узнают о моем побеге, пошлют на ос­тров подкрепление. По гати оно не пойдет. Гать разобра­на. В обход пойдет. Там, я слышал, как воевода говорил, будет меньше обороняющихся. Как он сказал: только на всякий случай.

—  Тебе — десятина от добычи. Ты достоин этого, — похвалил Ахматку темник, потом к сотнику: — Веди свою сотню. Ты тоже достоин такой чести потому, что

привез сбежавшего из плена прямо ко мне. Кто пойдет по гати, я решу сам. Всё. Готовьте воинов.

Темнику необходимо было посоветоваться с нойона­ми, какое они скажут слово. Не засомневаются ли.

Нет. У них тоже загорелись глаза от предвкушения до­стойной добычи. К тому же — легкой. Они решили на сове­те все споро и просто: половину тумена — для осады Воро-тынска. Немного, в помощь, для видимости, казаков. Без осады крепости на остров идти нельзя — получишь удар в спину. По гати пустить тоже полусотню, но — казаков.

—  Они отвлекут на себя защитников острова. Вот тог­да настанет время наших воинов. До гати доведешь каза­ков ты, — повелел темник Ахматке. — Дальше пусть идут одни.

—  Не заподозрят ли ловушки? — усомнился один из нойонов. — Не мешало бы с ними послать и своих людей.

—  Я найду, что им сказать, чтобы поверили, — само­довольно ответил темник. — Они полезут в западню, а мы войдем с тыла и возьмем все.

—  Я все исполню, лашкаркаши, — склонил голову сотник. — Ваш замысел достоин уважения.

Сотник лукавил: темник не был предводителем вой­ска, но сотник хорошо знал, что лесть всегда служит доб­рую службу. А нойоны хоть и обидятся, но ничего не смо­гут сделать. Когда он вернется с добычей, темник сдела­ет его минбаши. Не нойонам решать это, а темнику.

— Казаков, передайте атаману, пусть подберет сей­час, — повелел сотнику и Ахматке темник. — Ни наша сотня, ни полусотня казаков к городу не должны даже приближаться. Они пойдут своим путем.

Уже через несколько часов, когда ночь вошла в свои права, пять тысяч крымцев и почти две тысячи казаков атамана Дашковича двинулись в направлении Воротын-ска. Осада Белёва и Одоева была тем самым ослаблена, но не настолько, чтобы защитники этих крепостей могли победить в открытых вылазках, штурмовать же эти кре­пости татары не собирались. Таков приказ Мухаммед-Ги-рея: обстреливать города, долбить стенобитными орудия­ми крепостные стены и ворота, держать защитников кре­постей в постоянном напряжении, но в города входить лишь в том случае, если осажденные, чего трудно ожи­дать, согласятся на добровольную сдачу.

Ахматка на выделенной ему лошади ехал в своей де­сятке, как ни в чем не бывало переправлялся со всеми вместе через Оку, потом через Жиздру и лишь после это­го повел отклонившихся от основных сил казаков.

Сотня крымцев, тоже не особенно показывая это, по­вернула, так же как и казаки, в лес. Она двинулась по следу казаков, но изрядно отстав от них, чтобы те не ви­дели и не слышали их. Пусть считают, что они выполня­ют самое ответственное задание, а выбор на них пал пото­му, что им более привычны русские леса и болота. И еще… в благодарность за их добровольное присоедине­ние к походу.

Темник им пообещал:

— Десятина от княжеской казны и от выкупа, какой даст князь за свою жену и ребенка, ваша. До гати поведет вас проводник, потом он вернется ко мне. Он много лет жил в крепости и нужен мне как советник.

Казаки не возражали. Они поначалу даже не подума­ли о возможном подвохе. Не восприняли себя посланны­ми на заклание баранами.

Ахматка же вел казаков так, чтобы на ночевку они ос­тановились там, откуда нужно идти в обход болота. Сле­ды от костров — условный знак, указывающий на то, что здесь сотня соплеменников должна ждать его возвраще­ния.

Пока спешенные казаки, а следом спешенная сотня крымцев добирались до болот, что окольцовывают Вол­чий остров, темник вместе с одним из нойонов подошел к Воротынску. Темник не хотел, чтобы нойон, этот липкий глаз хана, оказался причастным к захвату княгини и княжеской казны (присвоит себе все заслуги и возьмет львиную долю добычи), но он не мог обойти поставленно­го над ним, ибо это — особенно в случае неудачи — грози­ло смертью. Оттого он и привез Ахматку к обоим нойо­нам, но дальше поступал так, как сам считал нужным. Он окружил нойона верными себе людьми, чтобы те не спускали бы с него глаз.

Нойон сразу же разгадал действия темника; он сам много лет водил тумен и точно так же обходился с постав­ленными над ним нойонами, поэтому он сейчас вовсе не возмущался темником. Он не мешал темнику ни совета­ми, ни указаниями, только следил за его действиями с одной целью: вмешаться, если это потребуется, но глав­ное, чтобы потом рассказать хану, достойно ли руководил темник подвластным ему войском и не проявлял ли малодушия, расправляясь с врагами.

Что касается дележа захваченного на Волчьем остро­ве, то он даже не думал, что ему и второму нойону не бу­дет выделена достойная доля.

Со сторожевой башни южной стены крепости первы­ми увидели, как стремительно вылетела из леса сотня черных всадников и, не останавливаясь, начала очерчи­вать вороньим крылом поле вокруг города.

Следующая сотня понеслась влево. И так, чередуясь, они стремительно заполняли поле, но не приближались близко к стенам, а держались почти посередине между лесом и крепостью с таким расчетом, чтобы не достали их стрелы, пущенные и со стен, и из леса. Несмотря на стремительность, крымцы были всегда очень осторож­ны. Только когда они разведают лес, перестанут его опа­саться.

Воевода, которого тут же известили о появлении та­тарской конницы, поспешил сам на вежу, чтобы посмот­реть, что могут предпринять вороги-нехристи.

Без суеты, красиво и быстро окружали татарские кон­ники крепость. Сейчас, не дожидаясь всех, кинутся пер­вые сотни на приступ, рассчитывая, как обычно, на нео­жиданность, на то, что не готовы защитники к встрече нападающих, а новые сотни, вырываясь из леса, станут наращивать силу удара… Так почти всегда поступала та­тарская рать и часто добивалась легкой победы, особенно когда штурмовала небольшие, такие, как Воротынск, крепости.

Только воевода Никифор не простак. У него все готово для достойной встречи. Дружинники, казаки и дети бо­ярские со сторож, да людишки, взявшие в руки оружие, готовы угостить незваных от души. Особенно, как считал Двужил, по «вкусу» им окажется дроб, отлитая в достат­ке по совету кузнеца и его умением. Знатное то угощение уже в стволах затинных пищалей, порох на полках. А фитили запалить — дело плёвое.

Стрельцы тоже готовы встретить всадников там, откуда татарские стрелы еще не долетят до стен. Самострелы куда как дальнобойней, а болтов кузнецы наковали вво­лю, да и не прекращают работы.