Проклятый лес - Александр Макута

старуха. — Большой камень есть здесь неподалеку.

Она зашагала по тропе куда-то в темноту, а девчонка ухватила меня под руку и повела вперед, продолжая объяснять происходящее. Из ее сбивчивого шепота я понял, что во время испытания мне надо будет постараться выжить в мире духов и найти там того самого, моего, с которым навечно свяжется моя жизнь. Этот дух имеет свое воплощение в реальном мире. Это воплощение и станет моим тотемом, обретя связь с моим настоящим телом. Одним словом, оборотничество, в его местном представлении и проявлении.

И после всего этого я стану симбом, посвященным магией древнего рода Хазгу. К добру или к худу, пока не понять, но лишь бы не умалишенной бессловесной тварью, как пугала меня Майя.

Большой камень выделялся среди леса тем, что вокруг него практически не росли деревья, образуя почти круглую поляну. Старая Гедеж окинула меня критическим взглядом и вздохнула. Затем приняла свой устрашающий облик и в несколько движений нанесла на верхнюю плоскость камня незамысловатый рисунок с фигурой человека и рунами по углам. От ощутимой силы зашевелились волосы и кожа пошла мурашками.

— Ложись, — скомандовала она, указывая в центр рисунку.

Когда я расположился на камне, бабка начала напутствовать меня наставлениями. Мысли скакали, я волновался и мало что понял. Но одно усвоил твердо — не спешить, чтобы ни происходило.

— Теперь последнее. Если доберешься до Тальханы, столицы Даанганской Империи, попробуй найти там Ненда Сиба — если жив, он помнит меня. У него ты найдешь совета. Быть может, Майя не ошибается, считая, что ты способен вернуть славу нашему роду. И я тоже постараюсь в это поверить, — она вздохнула и оглядела меня. — В лес не возвращайся. Здесь тебя ждет роль дичи, а затем смерть. Даэрлы слишком сильны, чтобы противостоять им.

Это было последнее, что я услышал от старухи Гедеж. Она достала из пояса какой-то шнурок с подвеской, одела мне его на шею и легонько ткнула в лоб сложенными вместе пальцами.

Ночная тьма мигнула в моих глазах и растеклась ослепляющим маревом, которое сползло с меня как тяжелое одеяло, оставив серый полумрак. А вскоре я почувствовал, что камень, на котором я лежу, стал поглощать меня, вгрызаясь в плечи и спину. Я рванулся, но не смог оторваться от его поверхности — казалось, что я уже погрузился в него, увязнув в твердой массе. Боль нарастала, вызывая крик, но вместо него я исторг из центра груди тонкие золотистые линии. Они струились, причудливо изгибаясь, и скрывались где-то вдали. Удивительным образом я их всех чувствовал и мог направить свое сознание по одной из них. Оказалось, что они тянутся на огромные расстояния, пробегая сквозь причудливые пейзажи мира духов.

Я не мог в полной мере осознавать то, что вижу, а лишь тянулся вперед как можно дальше, потому что это избавляло меня от боли, причиняемой хищным камнем. Некоторые нити обрывались, окончившись ничем, другие связывали меня с малыми и большими существами, чей облик я не мог разобрать. Почувствовав меня, эти духи начинали волноваться, пугаться, злиться, пытаясь ускользнуть, но я не препятствовал им, возвращаясь обратно к камню и начиная все сначала. Я твердо знал, что должен все это делать несмотря на слепящую боль. В этом было мое испытание и оно все еще длилось. Изредка мне попадались твари, которые яростно свирепели и нападали на меня, лишь бы скинуть нить. Я ускользал от таких, избегая схваток до поры до времени.

Во мне была сила, но применять ее я не спешил, пытаясь почувствовать что-то родное в структуре встреченных мною духов. Времени не существовало, разве что нарастала боль — с каждым разом она была все сильнее и новые возвращения к камню были все мучительнее. Хуже того, я погрузился в него почти до половины, и теперь он терзал все мое тело от пятки до макушек. И не было никакой возможности спастись, кроме как ускользать своим сознанием прочь, следуя по золотистым нитям.

Один из встреченных духов ошеломил меня, он бросился навстречу, стараясь разодрать нить, пресечь ее существование вместе со мной. Я почувствовал неукротимую ярость и злобу, отступив перед таким напором. Казалось, что местная тварь желает мне смерти настолько сильно, что готова умереть, лишь бы достичь своего. Мне уже встречались духи похожие на этого, обуреваемые безумной жаждой убийства, они забывали о себе, желая лишь добраться до цели, чтобы уничтожить. С такими я старался не связываться, опасаясь растерять имеющуюся у меня силу раньше времени.

Отступил я и сейчас, уходя от преследовавшей меня сущности. Все ранее встреченные духи были ограничены в своем перемещении, и рано или поздно отставали, этот же гнался за мной особенно долго и старался убить особенно рьяно. Но и его порыву пришел конец, он стал отставать, слабея вдали от дома. А я вдруг вместо чужой бешеной ярости почувствовал отчаянную смертную тоску, исходящую от этой сущности.

Такое было впервые, и я остановился, прислушиваясь. Бешенство и отчаяние — странное сочетание, невольно заинтересовавшее меня. Я осторожно вернулся, следуя по золотой нити, а мой преследователь затаился, загасив все свои проявления. Я знал, что он где-то здесь, но бесстрашно шел навстречу, готовясь к бою. Волна ярости обдала меня как ледяная волна, а дальше мы сошлись в смертельной схватке, сражаясь как обезумевшие дикие звери.

Боль от ран, если и была, то чувствовалась как-то по иному. Ошметки наших призрачных тел отваливались и рассеивались, а мы сами менялись, стараясь стать погибелью для другого. В какой-то момент я понял, что победил и сейчас могу прикончить врага одним движением. Сил почти не осталось, но я торжествовал, сознавая свою победу. Сломав последний барьер сопротивления, я сам стал этим яростным духом, вытеснив его сущность куда-то вовне, где она мгновенно растворилась без остатка. Я стал этой призрачной тварью, но и остался тем, кто лежал на большом камне, страдая от непереносимой боли. Мой разум мутился, осознавая эту двойственность, но я нашел в себе волю и рассек золотистую нить, связывающую воедино эти две части целого. Тонкий звон заполнил пространство, а серый полумрак накатил, поглотив все, включая меня самого.

Глава 10

Запах грязи был самым первым из тех, что ударили мне в нос. Перед глазами толстые прутья решетки, которая отделяла мою клетку от большого двора.

Я что, в темнице? Вроде бы нет, вверху видно небо…

Оглядевшись, я понял, что мое предположение все же соответствует действительности. Хуже того, я не в человеческом теле.