Слезы пасмурного неба - Евгений Магадеев

– Привет, – услыхал я, едва ступив на бугристую поверхность бетонного крыльца.

– Лена? Ты почему не на учебе? Опоздаешь!

Она стояла тут же, под козырьком – желая укрыться то ли от возможного ненастья, то ли от пугающей близости окон моей квартиры. Укутанная в черное драповое пальто, девушка напоминала крохотный манекен, выставленный на улицу каким-то модным бутиком в рекламных целях. Заложив руки в карманы и повернувшись на носочках, она вызывающе отчеканила:

– Решила прогулять. Поговорим?

– Пару минут, – согласился я. – Мне надо на работу.

– Почему ты не отвечаешь на мои сообщения?

– Не вижу в этом смысла.

– Ты хочешь меня за что-то наказать? Тогда просто скажи об этом, не надо молчать.

– Нет, не в этом дело… На этот раз мы не сойдемся.

Укол моих слов, казавшийся мне жестоким и болезненным, не произвел на Лену ни малейшего впечатления. Поджав губы, она покачалась на месте в непонятных раздумьях, после чего беззаботно уточнила:

– Ты уверен?

– Да.

– Больше не любишь меня?

– Не люблю.

– А можешь более убедительно это сказать?

– Я не люблю тебя. Достаточно?

– И как давно?

– Что именно?

– Как давно не любишь?

– Наверное, никогда и не любил. Мне кажется, все это изначально было ошибкой.

– Вот как?.. А зачем тогда говорил, что любишь?

– Я… верил себе в такие моменты. Я не врал – просто ошибался.

– Что если ты ошибаешься сейчас? А тогда был прав.

– Нет, сейчас я не ошибаюсь.

– Я не верю тебе.

– Это уж как хочешь.

– Значит, мы расстаемся навсегда?

– Да, навсегда.

– И вообще не будем видеться?

– Лучше не стоит.

– Понятно, – Лена говорила по-прежнему ровно, но в выражении ее лица уже читалось горькое напряжение. Я не хотел, чтобы она плакала, и в душе был очень рад, что девушка не спешит разразиться рыданиями.

– Я пойду? – произнес я, пожалуй, немного суровей, чем следовало.

– Иди, – согласилась она по возможности безразлично, но получилось не слишком искренне.

Прощально кивнув ей напоследок, я уверенно спустился с крыльца, намереваясь прибавить шагу – минутная стрелка часов уже заклинала не мешкать, – но тут Лена окликнула меня. В пару прыжков преодолев разделявшее нас расстояние, она вцепилась в мою руку и сумбурно затараторила, будто призывая меня спасти утопающего ребенка:

– Слава, давай не будем разбегаться. Я поняла, в чем не права, больше такого не повторится. Дурой же была, теперь все станет совсем по-другому.

Не зная, как правильно отреагировать на эту тираду, я ограничился жестким «нет», но Лена будто не слышала меня; она продолжала причитать, не ослабляя хватки, и я попытался высвободиться из ее цепких пальцев.

– Ну не верю я, что ты не любишь меня, все равно не верю. Я вот если сказала, что люблю, то это уже навсегда. Разве с тобой не так?

Все же вырвавшись после непродолжительной возни, я стремглав бросился вон со двора. Топот ног, слышавшийся позади, возвещал о том, что Лена силится догнать меня, но у нее, разумеется, не было шансов. Оказавшись на остановке, я запрыгнул в первый же автобус – и, как выяснилось, прогадал, так что добираться до работы пришлось с пересадкой. Отдышавшись, я достал телефон и прочел первое из трех сообщений, что Лена уже успела прислать: «Все равно я тебе не верю».

***

Мое нутро замирало при каждом скрипе входной двери; я смущенно оборачивался на звук и как бы ненароком заглядывал в лица новых посетителей, но все они были незнакомы. Широченный карман моего фартука неудобно топорщился от непривычной ноши: будучи предназначенным для легоньких блокнотов, куда официанты заносили заказы клиентов, он большую часть времени вовсе пустовал; утром же я поместил туда подаренную Андреем книгу, где она и ждала своего звездного часа, ужасно мешая при ходьбе.

– Слава, не выспался? – сострадательно шепнула мне Алина в редкую минуту перемирия с клиентами, предававшимися чревоугодию настолько бесновато, будто они намеревались отъесться впрок на всю грядущую неделю.

– Только не намекай на бурную ночь, – незатейливо отшутился я. – Меня и так уже к тебе ревнуют.

Уже в который раз ошеломив меня своей улыбкой, прекрасно заменявшей ответы на любые, даже самые каверзные заявления, Алина бросилась к молодой паре, занимавшей столик у дальней стены. Парень выжидающе крутил головой, намекая, что с выбором блюд они уже определились, в то время как его спутница, обладавшая классической внешностью «страшной подруги», внимательно следила за тем, чтобы взгляд его не останавливался на симпатичной официантке слишком надолго.

Я чуть не пропустил очередной скрип, за которым последовало характерное клацанье закрываемого зонта. Стряхивая с него оставшиеся капли, в зал кафе проследовал рослый, немного полноватый мужчина лет тридцати, сразу показавшийся мне излишне высокомерным. Впечатление это усугублялось шествующей за ним троицей, своими суетливыми движениями напоминавшей свиту, покорно спешащую за королем. Среди них был еще один мужчина, столь же высокий, но гораздо более складный, а также две женщины – стройная, будто бы изможденная суровой реальностью бизнес-леди, с трудом сохранявшая признаки былой молодости, и знакомая мне бледная дамочка, появления которой я, собственно, и ждал. Вся эта процессия добрела до середины зала, где и застыла наподобие странной групповой скульптуры, прославлявшей офисный планктон.

Обескураженный тем обстоятельством, что сегодня моя клиентка пришла не одна, а в такой странной компании, я чуть не совершил ужасную ошибку, замешкавшись у барной стойки. Осматривая заведение в поисках незанятого столика на четверых, они запросто предпочли бы какой-то из тех, за которыми хозяйничали другие официанты, и все мои мучения с ежеминутно напоминавшей о себе книгой утратили бы смысл. Сообразив, что пора действовать, я подскочил к мужчине, вызвавшему во мне неприятие, и заискивающе произнес:

Конец ознакомительного фрагмента.