Человек-да - Дэнни Уоллес

цифры. Я сверил и выиграл.

Иан расхохотался.

— Ну и ну...

— Это была цепная реакция, Иан. Каждое мое «да» приближало меня к двадцать пяти тысячам фунтам. «Да»

хотело, чтобы я выиграл.

Иан вернул мне лотерейный билет.

— Боже... так... когда ты получишь деньги?

Хм.

А вот с этим как раз загвоздка.

Мне несколько трудно рассказывать то, что теперь я должен был сообщить Иану и что некоторое время назад

поведал Ханне.

Нелегко понять, сколь важное это событие, пока ты сам не выиграешь двадцать пять тысяч фунтов, сидя под

землей в вагоне метро, в окружении совершенно незнакомых людей. Но это то, что произошло, и я ничуть о

том не жалею.

Через десять минуть после того, как я выиграл двадцать пять тысяч фунтов...

...я лишился этих денег.

В ту же секунду, когда я выиграл деньги, мне захотелось поделиться с кем-то своей радостью. С кем угодно.

Но под землей телефоны не работают, и не мог же я вскочить и бегать по вагону туда-сюда, вопя и

пританцовывая, ведь это Лондон, где даже чихание в общественном месте будет воспринято как нарушение

закона, если вы при этом встретитесь с кем-то взглядом. Поэтому я прикусил губу и продолжал сидеть, пытаясь

сдерживать смешки и улыбку.

25 ООО фунтов!

На следующей остановке я сойду. Выйду из выгона, поднимусь на улицу и позвоню по указанному на билете

номеру. А потом отправлюсь в Рио или на Кубу или еще куда-нибудь, где, по мнению туристического

агентства, хорошо отдыхать в это время года. Буду там курить дорогие сигары, купленные у грязных уличных

мальчишек, и... даже не знаю... куплю панду. Да! Куплю панду! Для мамы! А папе куплю цилиндр! Цилиндр из

чистого золота!

Но, пока поезд, кренясь и покачиваясь, мчался сквозь туннели, у меня неожиданно началась паранойя. А

вдруг я сделал что-то неправильно? Что, если я ошибся? Что, если я не выиграл 25 ООО фунтов?

Я перепроверил номера. Мои опасения были необоснованны. Я, вне всякого сомнения, выиграл. Номера

совпадали.

А что, если это старый билет? От другого числа?

Ничего подобного. Сегодняшний. Это факт.

Я перечитал правила.

«Соскребите шесть номеров...»

Шесть номеров? Так. А я ведь стер только три. Стараясь не привлекать к себе внимания, я нашел другие три

номера и тоже сверил их.

5000.

Следующий...

5000.

Чтоб мне провалиться! Неужели я выиграл еще 5000?!

Я стер следующий номер...

2.

Ха! Почти выиграл еще 5000! Вот было бы здорово! Заполучить единственный в своем роде билет с

несколькими выигрышами! Интересно... а что под другими полосками? Если еще «5000», значит, я смогу

потребовать 30 ООО фунтов?

Я принялся быстро соскребать...

1.

1! Тьфу! Я мысленно рассмеялся. Ну и что? У меня уже есть 25 ООО!

5.

Хм. Не очень хорошо.

Но следующий...

5000.

Ну и ну! Не может быть! А это что значит?

Я силился сохранять самообладание, но не выдержал и издал тихий визгливый звук, похожий на женское

«ой». А эти в счет? В принципе, считаются только первые шесть номеров, ну а вдруг существует какая-то

лазейка? Что, если теперь я выиграл 30 000 фунтов?

Я быстро пролистал газету, нашел правила. В одной рамке крупным жирным шрифтом было напечатано, что

и как делать. И была еще одна рамка, занимавшая более половины страницы, и в ней текст был напечатан

самым мелким шрифтом, какой только бывает на свете...

Прищурившись, я стал читать.

Минимальный возраст... прекрасно... телефон, по которому сообщить о выигрыше... прекрасно... три

одинаковых числа... прекрасно... заявки, предъявленные с опозданием, не принимаются... билеты с опечатками

не действительны... ограниченное количество призов...прекрасно, чудесно, замечательно...

А что же дополнительный выигрыш? Об этом что-нибудь сказано?

Я продолжал бегло просматривать правила.

Номера будут публиковаться всю неделю... Заявки на получение выигрыша... Постоянные жители...

А потом увидел: Нужно стереть только серебристые полоски, соответствующие вашим номерам...

Стоп... Как это?

Если сотрете серебристые полоски, не соответствующие вашим номерам, ваш билет будет

недействителен.

Я перечитал это предложение еще раз.

Посмотрел на свой билет.

Подумал о том, что я натворил.

— Вот черт! — громко выругался я, так что все, кто сидел в противоположном ряду, посмотрели на меня.

Я плохо представлял, как отреагирует на мою глупость Ханна. Подозревал, что она, возможно, подумает: «Ну

вот, как всегда!» Ханна покраснела, и я решил, что сейчас она начнет читать мне нотацию, потому быстро

сказал:

— Я все равно заплачу за твой кофе.

Реакция Иана была мгновенной. Он сильно расстроился. Сначала тоже стал красный, как рак, потом сделал о-

очень глубокий вдох, так что я даже испугался — подумал, что сейчас он начнет выдувать из себя воздушные

шары и фигурки животных.

Потом его прорвало.

— Ты... кретин... идиот... недоделанный! — проскрежетал он, сверля меня сердитым взглядом.

— Что? — обиженно произнес я.

— У тебя было двадцать пять штук, Дэнни! Двадцать пять штук! И ты их выбросил!

В голосе Иана появились визгливые нотки. Может, он считал, что я должен ему эти 25 штук?

— В голове не укладывается! Как мог ты потерять двадцать пять штук?

— Я не прочитал то, что было напечатано мелким шрифтом.

— Ты не прочитал то, что было напечатано мелким шрифтом, — деловито повторил Иан, разводя руками.

— Да, — подтвердил я. — А мелким шрифтом было указано, что я должен соскрести только свои номера.

Иан скрестил на груди руки и покачал головой.

— А зачем ты стал стирать другие номера? Зачем, по-твоему, на билете указывают номера?

— Не знаю. Там была еще одна полоса, на которой было написано: «ПРИ УДАЛЕНИИ БИЛЕТ НЕ

ДЕЙСТВИТЕЛЕН». Я посчитал, что нельзя трогать только эту полосу, а все остальные можно! Искушение

было слишком велико! Я сидел в вагоне метро, сойти я не мог и никому не мог рассказать про свой выигрыш,

поэтому я стал скрести!

— Но ведь твои выигрышные номера никуда не делись, хоть ты и соскреб больше полосок, чем нужно?

— Конечно. И это я пытался втолковать женщине, принимающей заявки на выигрыш, но она даже слушать

меня не стала! Сказала, что в правилах все написано черным по белому. Я сказал ей, что эти правила

напечатаны самым мелким шрифтом, какой только бывает, и размещены так, что их трудно заметить! Честно

говоря, не понимаю, зачем они вообще ввели это бессмысленное правило.

— Чтобы помешать людям вроде тебя выигрывать у них деньги! Ну ты даешь, старик... взять и выбросить

такие бабки!

— Ничего я не выбрасывал. Просто допустил ошибку. Только ведь дело не в этом...

— Как это не в этом? А в чем? У тебя в руках были двадцать пять тысяч фунтов, и ты их выкинул! Вот к

чему привели тебя твои «да». Надеюсь, тебе это послужит уроком...

Иан заблуждался. Из ситуации с лотерейным билетом я вынес определенный урок, ценный урок, но не тот, о

котором он говорил. Я попытался объяснить ему.

— Дело в том, приятель, что я выиграл деньги. Я выиграл 25 ООО фунтов!

Иан пришел в замешательство.

— Ни черта ты не выиграл.

— Нет, выиграл.

— И сразу же потерял свой выигрыш!

— Это неважно.

У Иана был такой вид, будто он сейчас взорвется.

— Нет! Как это неважно?! Спятил, что ли? Ты утверждаешь, что это поучительный случай! А что в нем

поучительного? ! Нет ничего хорошего в том, что денег ты не выиграл! Есть только олух по имени Дэнни

Уоллес!

Но я уже мысленно проанализировал всю ситуацию и знал, что я прав.

— Послушай, Иан... Ну что из того, что я потерял деньги? Это ровно ничего не значит! Дело в том, что, если

б я не сказал «да», я бы их не выиграл. Вот это действительно важно! Я согласился сыграть в футбол, так? Если

б отказался, я не встретил бы того слепого, не купил бы газету,

не сел бы в метро и не стал бы стирать полоски на лотерейном билете. И тогда, сидя сейчас с тобой здесь, в

этом пабе, мы обсуждали бы то, как закончился мой эксперимент с «да», а не то... как он начинается...

Иан еще больше растерялся.

— Значит, он начинается с того, что ты потерял двадцать пять тысяч фунтов?

— Нет. Он начинается с того, что я выиграл эти деньги... вот в чем суть! «Да» помогло мне выиграть!