Михаил Гущин. Предотвратить смуту - Сергей Баранников

назад, — заметил я.

— Да! Они и по сей день живут там. Не они, конечно, а их потомки. Правда, их осталось совсем мало, но они есть. Кто-то живет небольшими селениями по сотне-другой человек, другие живут в одиночестве. Здорово же ты блуждал, если наткнулся на одного из таких людей. Обычно они селятся в паре дней пути от ближайшего города. Там, куда даже охотники не забредают.

— И что, они правда умеют больше, чем остальные одаренные?

— Сложно сказать, потому как о них практически никто ничего не знает. О старцах ходит много слухов от тех, кто их встречал, например, таких как ты рассказал, но никто точно не знает правда это или нет. Одно известно, что чужаков у отшельников не любят, а старцев отыскать не так-то и просто. Только если они сами выйдут навстречу.

— Выходит, он сам хотел пообщаться. Но зачем? Он ведь ничего особенного мне не сказал.

— Думай, Миша! — произнес Фролов. — Ладно, оставим наши дела и выпьем чая? Самовар уже, должно быть, вскипел.

Константин собрался подняться, но я остановил его жестом.

— Есть еще одна вещь, которую я хотел узнать.

Я вынул из кармана перстень, снятый с пальца убитого мной культиста, и положил его перед Фроловым.

— Убери это с моего стола, — процедил сквозь зубы Константин. Он мгновенно изменился в лице и стал серьезным как никогда. — Не знаю где ты был и откуда у тебя этот перстень, я не хочу, чтобы он находился в моем доме.

— Странно, а вот посреди Уральских гор, куда я попал по милости Игнатьева и его дружков, эти перстни носят без стеснения. Один из таких был у человека, который участвовал в странном ритуале, а второй — у Вениамина Родионова. Вот я и хотел выяснить как эти перстни могут быть связаны.

Я достал второй перстень, который принадлежал ранее Родионову и положил рядом с первым, несмотря на протесты Фролова. Константин глубоко вдохнул и попытался успокоиться. Ему потребовалось немного времени, чтобы подготовиться к этому разговору.

— Что ты знаешь о лжепророках?

— Ммм… Ничего.

Я напряг память, но ничего не вспомнил из прочитанного. Даже в памяти Михаила не было воспоминаний, связанных с лжепророками. Маша с Владом притихли и следили за нашим разговором, переводя взгляды то на Константина, то на меня.

— Не удивительно, — ответил Константин. — Эту часть нашей истории мы особенно старательно стирали из всех летописей. История с лжепророками ведет свое начало незадолго до Смутных времен и насчитывает где-то пять сотен лет. Думаю, ты понимаешь, что эти все знания, которые дошли до нас, туманны. Но кое-что мы знаем точно — лжепророки ходили по городам, наводили панику среди людей, стравливали их друг с другом и сеяли раздор. Поначалу на них не обращали особого внимания, так, изредка секли розгами для острастки, но потом они окрепли. Начали пропадать животные и люди, а когда оказалось, что эти люди приносили жертвоприношения, на лжепророков началась настоящая охота.

— Ты хочешь сказать, что этим перстням больше пяти сотен лет?

— Не думаю, скорее, кто-то пытается подражать им. И тем удивительнее, что тебе удалось отыскать это.

— Я бы сказал, что это они меня нашли. Точнее, их хозяева.

— Спрячь эти вещи, Миша. И не показывай никому без особой надобности. Возможно в скором времени они понадобятся тебе в качестве доказательства, — Фролов откинулся на спинку кресла и задумался, а потом поднялся и направился к книжному шкафу. — Как ты говоришь фамилия того человека? Родионов?

— Он самый.

Константин провел пальцем по корочкам книг и остановился на книге, которая была помечена как «Том 2». Через минуту он положил ее на стол и раскрыл, принявшись листать.

— Родионовы. Один из сильнейших родов Пермского княжества. В основном, живут в Перми, но некоторые члены их рода живут и в других крупных городах. Например, в Самаре, Оренбурге, Пензе.

— Оренбурге? В таком случае, мне здорово повезло не повстречаться с ними там.

Фролов захлопнул книгу и внимательно посмотрел на меня.

— Что-то мне подсказывает, что у них есть повод искать с тобой встречи, Миша.

— Есть, и эти перстни только одна из причин.

Я пододвинулся ближе к столу и заглянул в книгу. С разворота на меня смотрели лица Родионовых, где каждый член рода был подписан. Здесь были не все, учитывая, что книге явно несколько лет. Здесь я увидел еще мальчишку Вениамина, а потом взгляд проскользил по родовому древу и остановился на человеке, который являлся Венику дядей. На меня смотрело сухощавое лицо с впалыми глазами. Георгий Родионов. Это тот самый человек, который напал на меня с кинжалом и успел дважды ранить. Да, он стал лет на пять старше, но я не мог ошибиться. Это был он.

— Почему ты не рассказал? — Маша шла следом за мной, ожидая объяснений.

— О таких вещах не рассказывают где попало, тем более в стенах академии, где могут быть уши.

Девушка догнала меня и стала напротив, вынуждая остановиться.

— Ты уверен, что Георгий Родионов был среди культистов?

— Уверен, как и то, что он едва не прикончил меня во время нашего поединка.

— Говорят, что у него седьмая ступень. Ты хочешь сказать, что выжил?

— Мне помогли их же надсмотрщики, но сейчас не это важно. Оставаться рядом со мной опасно, Маша. Они в любой момент могут меня найти.

— Я не боюсь! — девушка гордо вздернула голову и насупилась.

— Именно этого я и боюсь. Ты ведь ни перед какими опасностями не отступишь. А я… я не хочу тебя потерять.

* * *

Через два дня мы вернулись в академию, где нас дожидался Палыч. Ехать в Москву нам предстояло на том самом энергобусе, на котором мы ездили на охоту к Карнауховым. Только в этот раз студентов первого курса было все трое, а остальные были со старших курсов.

Отъезд запланировали на шесть утра. Как говорил Палыч, лучше заранее выехать, мало ли что в дороге случится. Наши личные вещи забросили в багажник, Сорокин уместился на переднем сидении рядом с водителем, а наша троица устроилась сзади. Маша села спереди, а мы с Владом заняли места сразу за ней. К счастью, энергобус оказался достаточно крупным, чтобы путешествовать с комфортом и не толкаться как шпроты в жестяной банке. Одно только печалило — здесь было жарко до невозможности и даже открытые окна в скором времени перестали спасаться от духоты. Трястись по дорогам до Москвы нам предстояло с утра и до позднего вечера.

Только раз мы остановились чтобы отдохнуть и подкрепиться в дороге. К этому времени солнце палило так нещадно, что находиться в энергобусе было просто невозможно. Пару часов мы просто сидели в придорожной кафешке и наслаждались прохладой.

— Еще пару часов такой поездки, и я призову лед прямо на соседнее сидение, — пробормотала Маша, потягивая прохладный напиток.

— Угум, офличная ифея, нуфно префлофить Палычу, — отозвался Влад, который в это время уплетал шашлык и закусывал луковыми колечками.

Фролова закатила глаза и укоризненно покачала головой.

— Ладно, что расселись, по метам! — скомандовал Палыч.

— Так ведь еще жарко! Давайте поедем уже после шести, — запротестовала Маша, но Сорокин ее не поддержал.

— Нужно ехать сейчас, пока дорога свободна. К вечеру неизвестно что будет.

Я так и не понял кто может занять дорогу и почему, но согласился. В конечном счете, спорить с Палычем смысла нет. Этого упертого барана все равно не переспоришь. Я уже забыл о его решении, когда мы добрались до Московского княжества, и нас остановили на границе. Двое дружинников и с десяток воинов Надзора заняли небольшой блок-пост и проверяли всех, кто въезжал и выезжал из княжества. Неплохо у них тут границы стерегут.

Палычу пришлось посуетиться с документами, а мы вышли из энергобуса и подтвердили свою личность. Интересно, с каких это пор при въезде в Московское княжество такие проверки? Из разговоров знаю, что в то же Польское королевство куда проще въехать, чем на территорию Великого князя.

Еще через час нам пришлось свернуть на обочину дороги, чтобы пропустить длинную вереницу машин. Все они были одинаковыми с виду, а внутри сидели военные. Я напряг дар, но не почувствовал силы — это ехали обычные воины. Интересно, зачем их стягивают в Москву? Судя по количеству машин, воинов было не меньше двух сотен. Нет, что-то здесь явно нечисто.

Остаток дороги до Москвы прошел без происшествий. Правда, по самой столице пришлось здорово покружить, чтобы вписаться в нужный нам поворот. Водитель, явно не привыкший к такому потоку машин, все никак не мог сориентироваться. И не удивительно, Ростов-на-Дону был раз в десять меньше