Дочь Ленина. Взгляд на историю… (сборник) - Эдвард Радзинский

ГЕРЦОГИНЯ. Как же вам повезло! Увидеть маркиза де С.! Маркиз – мой первый и поныне главный любовник. Великолепный наставник. Похитив, он поселил меня в своем «Петит мезон» вместе с двумя проститутками. И научил истинным премудростям любви… К сожалению, бедный маркиз сейчас сидит в Бастилии. Но за большие деньги его привозят ко мне раз в месяц. Так что ждать он не может… А вы… приходите завтра.

Входит маркиз де С.

ГЕРЦОГИНЯ. Дорогой друг, оцените мое новое приобретение… (Представляет мужчин.) Шевалье де Лонгеваль – маркиз де С.

Маркиз и Сансон в церемонном поклоне усердно метут шляпами пол.

ГЕРЦОГИНЯ. Я обнаружила это неотесанное бревно на маскараде.

МАРКИЗ ДЕ С. (разглядывая Сансона). Ну, что сказать, дорогая? Он явно обещает быть усердным в нашем любимом деле. Но есть качество, уничтожающее все его достоинства. Вижу по глазам: он ревнив.

ГЕРЦОГИНЯ (в ужасе). Шевалье ревнив?!

МАРКИЗ ДЕ С. (Сансону). И прежде, чем наша повелительница позволит вам разделить со мной ее драгоценнейшее тело, вы обязаны раз и навсегда усвоить истину, без которой…

ГЕРЦОГИНЯ и МАРКИЗ ДЕ С. (вместе). Не может быть истинной любви!

МАРКИЗ ДЕ С. Итак, ревность – есть всего лишь… всего лишь доказательство глупой относительности человеческих понятий. (С видом ученого.) Есть племена, где вам предложат жену, как обычную чашечку кофе. Там это входит в понятие гостеприимства… За то же самое в европейских странах женщину презирают, а в какой-нибудь Персии вообще убьют… Ужас!

ГЕРЦОГИНЯ. О! Чувствую, нас с ждет великолепный монолог!

МАРКИЗ ДЕ С. К счастью, в Париже нет персов, и даже напротив. Пример тому – муж герцогини. Истина номер один: обманутый муж не смешон. Смешон муж ревнивый. Да, герцогиня для меня – дороже жизни… Но я не буду возражать, если по сладострастию или просто по любопытству она отдастся вам. Я назову это милой прихотью… Однако вы, с вашими простонародными предрассудками…

САНСОН (угрожающе). Меня зовут шевалье де Лонгеваль, сударь!

МАРКИЗ ДЕ С. Мой друг! Назовитесь хоть королем Франции, вас выдадут ваши красные натруженные руки… (Герцогине.) Но, вместе с тем, в нем есть что-то притягивающее. Нет, это очень интересный господин… Этот псевдошевалье пахнет Истиной…

ГЕРЦОГИНЯ. Говорите… говорите! Но и… приступайте к делу!

МАРКИЗ ДЕ С. (раздевая герцогиню). Мне было тринадцать, когда я открыл Истину. В тот день я изнасиловал нашу служанку… Она была невинна и богобоязненна. Именно тогда я понял: только в ужасе и боли рождается истинное наслаждение. В нас просыпается наша подлинная природа – природа зверя… Оркестр боли и страсти – этот хор постоянно звучит в природе. (С ученым видом.) Вот почему амебы при совокуплении поедают друг друга, и крабы во время случки выкусывают друг у друга куски. Вот почему даже при обычном поцелуе в нас пробуждается невинная жажда – укусить… (Герцогине.) Прошу! (Герцогиня целует маркиза.) Однако, мадам, вы преступно ошиблись. Вы наградили меня флорентийским поцелуем. А я вас учил какому? Здесь должен быть…

ГЕРЦОГИНЯ. Венецианский!

МАРКИЗ ДЕ С. При котором следует…

ГЕРЦОГИНЯ. Умело ласкаться языками, не забывая сладостно пощипывая ушки любимого… (Трагически.) Как же я могла забыть! О, как вы хороши, мой учитель! Я взволнована! (Сансону.) Оставьте нас, шевалье! Быстрее! И, если сможете оценить мудрость маркиза, приходите завтра.

САНСОН. Это был мир Содома и Гоморры… Мой эшафот, залитый кровью, показался мне храмом невинности… Но я пришел вновь!

Во дворце. Герцогиня лежит в постели.

ГЕРЦОГИНЯ. Мои стихи: «Легкая муслиновая шаль на белых точеных плечах не скрывала грудь…» Вы видите, как вам доверяют… Хотя и ждут многого… Для начала сходите узнать, куда запропастилась моя камеристка. (Насмешливо.) Поищите негодницу, только хорошенько! (Сансон уходит.)

ГОЛОС САНСОНА. Кэти! Кэти!

ГЕРЦОГИНЯ (нежно). Какой глупец. (Закрывает глаза и лежит уже обнаженная на постели. Он возвращается.)

САНСОН. Сударыня, дом пуст, служанки нигде нет… Сударыня! И я… Так, по галантному обычаю, она позволила себе проспать самое интересное… проснувшись невинной…

ГЕРЦОГИНЯ. Ах, мой друг, сны бывают так пленительны, что, порой, жаль просыпаться. Я буду ждать продолжения сегодняшнего сна. А пока – ступайте!

САНСОН. В субботу она повезла меня в Версаль. Ночной Версаль… Там все дышало тогда сладостным безумием… Стонущие чудовища о двух головах таились в темноте ночи в баскетах парка… Бал под звездным небом в зале канделябров… Горят разноцветные свечи. И Мария-Антуанетта танцует в прическе с павлиньими перьями… Режим казался вечным, как египетская пирамида, и никогда не был так близок к гибели. (Сансон танцует с герцогиней.) «Мене, текел, фарес[1]» – эти слова уже горели на стенах Версальского дворца… Все танцевавшие в тот вечер встретятся со мной на эшафоте.

ГЕРЦОГИНЯ. Ну, идемте же… ну, возьмите меня здесь… (Сансон хватает её.) Нет… Нет и еще раз нет! (Вырывается.) Это всего лишь очередная станция в стране Изнурительной Нежности.

Из кареты с трудом вылезает толстый Людовик Шестнадцатый.

Долго смотрит на танцующих и задумчиво говорит свое любимое: «М-да».

Танцы прекращаются.

КОРОЛЬ. М-да. (Залезает обратно в карету.)

Танцы возобновляются.

ГЕРЦОГИНЯ (поправляя платье). Меня тревожит наш король. Этот добродушный толстяк опасно выбивается из череды своих предков… Все Людовики были королями Любви. Людовик Четырнадцатый прибыл в армию в карете с двумя возлюбленными – и армия восторженно рукоплескала. Людовик Пятнадцатый превратил двор в гарем, и его гордый нос украшает потомство множества наших фрейлин. Как любят шутить у нас в Версале: «Бог простит, свет забудет, но нос останется». Французы разрешают своим королям всё, кроме одного – быть смешными… А наш Людовик посмел быть верен жене. Смешнее не бывает! Поверьте, мы на пороге Революции…

Из кареты вылезает герцог Орлеанский.

ГЕРЦОГИНЯ. А вот и главный революционер Франции. Младшая ветвь Бурбонов, а нос – как у старшей. Фирменный галльский нос, который можно успешно использовать в любовной дуэли, если откажет основное оружие…

САНСОН. Вы были с ним!

ГЕРЦОГИНЯ (хохочет). И с ним тоже!.. Мария-Антуанетта его ненавидит. Он не получил звания гранд-адмирала. Может после этого порядочный человек не мечтать о Революции?!

Появляется принц Лозен.

ГЕРЦОГИНЯ. А это его главный друг – наш первый Дон Жуан, наш красавец герцог Лозен. (Смеется.)

САНСОН (почти испуганно). И с ним – тоже?!

ГЕРЦОГИНЯ. И с ним. И с ним. И с ним… Не дворец, а какой-то бардак… Сейчас Лозен и герцог задумали наш первый революционный заговор – сделать рогатым бедного короля.

Из кареты появляется ножка Марии-Антуанетты.

ЛОЗЕН. Ваше Величество, дозвольте мне стать ступенькой для божественной ножки… (Падает у дверцы кареты.) Смелее, моя королева! (Королева ставит ножку на грудь Лозена.) Вы ступили на сердце Лозена. (Страстно целует ножку.)

МАРИЯ-АНТУАНЕТТА. Ах!

Он тотчас вскакивает, и королева уже в его объятиях.

Он целует ее, и она возвращает поцелуй. Потом в ужасе отталкивает его, убегает.

Лозен и герцог уходят. Из кареты долго, с трудом, вылезает король.

Вновь появляется Мария-Антуанетта.

МАРИЯ-АНТУАНЕТТА (нежно). Мой милый, я послала тебе счета.

КОРОЛЬ. М-да…

МАРИЯ-АНТУАНЕТТА. Мадам Бертен сшила восхитительный народный туалет. И я придумала, где его надеть. В Трианоне построим прелестный маленький театр, и я сыграю в нем служанку Розину из пьесы Бомарше.

КОРОЛЬ. М-да.

МАРИЯ-АНТУАНЕТТА. Только не ворчи… Правда, следует как-то освежить это платье. Я присмотрела великолепное колье… которое твой дед заказал для этой шлюхи Дюбарри…

КОРОЛЬ. Министр Мальзерб просил тебе передать: за парком твоего дворца начинаются деревни, где крестьянам нечего есть – у них нет даже хлеба.

МАРИЯ-АНТУАНЕТТА (насмешливо). Если нет хлеба, пусть умный министр порекомендует им… есть пирожные!

КОРОЛЬ. М-да… Кроме того, наши богатые буржуа волнуются… Они требуют прав. И если они узнают о новых тратах…

МАРИЯ-АНТУАНЕТТА. По-моему, им дали главное право – платить налоги. На то они и богатые. Объясните этим жадным идиотам, Ваше Величество: монархия – дело очень дорогое…

ГЕРЦОГИНЯ. Она прелестна. И сумела невероятное – разорить самую богатую в мире французскую казну. Нет-нет, у нас будет революция!.. На днях я возьму вас с собой в театр. Надеюсь, вы знаете кто такой Бомарше?

САНСОН. Бомарше – великий человек.

ГЕРЦОГИНЯ. Несомненно. Недаром он отправил на тот свет парочку своих старых жен… Сейчас он написал пьесу. Главный герой – слуга по имени Фигаро. Этот Фигаро… чем-то похож на вас. Послушайте, а вы не слуга?

САНСОН. Я шевалье де Лонгеваль.

ГЕРЦОГИНЯ… И этот Фигаро говорит там восхитительно-возмутительные вещи, которые почему-то хотят услышать все – королева, принцы крови… Сопротивляется один глупый король. Он один понял то, чего не понимают наши умники…