Рейтинговые книги
Читем онлайн Дочь Ленина. Взгляд на историю… (сборник) - Эдвард Радзинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 18

ОН: Великая пропаганда ленинских идей, дорогой Ильич! Смертью смерть поправ!

«ЛЕНИН»: А я и не спорю – заманчивое дело. Но к сожалению, – слишком поздно…

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Не понял, что поздно? Горбичу, значит, не поздно жертвовать партией, а тебе, видите ли поздно?

«ЛЕНИН»: (будто не слышал) Ах, как поздно, батеньки! Потому что никак нельзя вам это дело осуществить.

ОН: Но почему?!

«ЛЕНИН»: Руки у вас нечистые, капиталистические щупальцы. Потому, молодые люди, нельзя мне вас отсюда выпустить. Вы враги, узнавшие важнейшую партийную тайну. Так что теперь (вздохнул) твоя очередь – чеховское ружье! (поднял ружье).

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Да ты что, папаша? Ты приди в себя!

Ленин молча взвел курок.

«ЛЕНИН»: За то что посмели замыслить кощунство над телом Вождя. За то что хотите покуситься на мой Мавзолей…

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Ах ты, сукин сын!.

Рывком выхватывает револьвер, но в тот же миг раздается выстрел «Ленина».

Молодой Человек падает.

ОН: Боже мой!

«ЛЕНИН»: Революционный суд – на фоне меня, читающего газету «Правда», в присутствии портретов уважаемых товарищей из Политбюро – свершился!

Вновь поднимает ружье и наставляет на Него.

ОН: Но Владимир Ильич? Ну зачем же так? Ну давайте по-хорошему? Я подписку дам о неразглашении? Обойдемся без крайностей!

«ЛЕНИН» (целясь): Главная беда наших интеллигентов-хлюпиков – в вечном желании искать гнилой компромисс с буржуазией. Никаких компромиссов, батенька.

Стреляет. Он падает.

«ЛЕНИН»: Второй зайчонок! Мавзолей отстояли. (Аккуратно ставит ружье. Встает на стул, с поднятой рукой, устремленной в зал – как на скульптурах Вождя). Товарищи! Да здравствует новая эра в истории мировой революции! На повестке дня: – новое подполье и новая «Искра»!

Раздается выстрел. Это Молодой Человек, все-таки сумел выстрелить. «Ленин» падает.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Попал, паскуда! (Затихает).

«ЛЕНИН» (лежа на полу, задумчиво): Все мертвы… Таков финал «Гамлета»… Я хорошо играл Тень Отца… (Умирает).

Прошло полгода.

То же помещение, Сейчас здесь вовсю идет ремонт, разрушены стены – помещение подвала стало огромным.

На стенах написанные краской портреты Ленина.

Появляется Она и щеголеватый молодой человек с косичкой. Это – Артур, он в шелковой рубашке, в мягком, свободном костюме. Говорит по-русски уже с легким акцентом.

ОНА. Знаешь, Артурка, чьи это портреты?

АРТУР. Это нам до смерти не забыть: дорогой Владимир Ильич!

ОНА. Нет, Артур, это папины портреты. С папиных фотографий. Папа-Ленин!

АРТУР. Такого человека погубили! Что с ним можно было сделать! Какие были планы!

Двое рабочих вносят огромную вывеску и ставят ее к стене.

АРТУР. Нет. Лицом к стене ставить нельзя – плохая примета.

Рабочие разворачивают вывеску, высоко ее поднимают. На вывеске портрет Ленина и надпись:

«В ГОСТЯХ У ЛЕНИНА». НОЧНОЙ БАР.

Работает с 12 ночи до 12 утра».

Стрип-шоу «Аленький цветочек».

Совместное американо-советское предприятие «Артур и Инесса».

АРТУР. Есть идея: при открытии и закрытии бара мы будем включать. Прошу, господа!

Включают магнитофон. И откуда-то сверху раздается голос Ильича:

«Революция, о необходимости которой говорили большевики свершилась…»

ГОЛОС (все повторяет и повторяет): «Революция, о необходимости которой говорили большевики свершилась…»

«Революция, о необходимости которой говорили большевики свершилась…»

«Революция, о необходимости которой говорили большевики свершилась… Свершилась… Свершилась… Свершилась!»

КОНЕЦ

1992 год.

Эту пьесу, законченную в декабре 1992 года (первая редакция) я написал для Евгения Леонова. Но так и не успел ему ее показать – он умер в январе 1994 года…

Палач

Взгляд на историю с гильотины

Тускло, призрачно освещается квартира Режиссера М.

В костюме Пьеро и Коломбины недвижно сидят Режиссер М. и его жена. В углу комнаты за старинным клавесином также недвижно, уронив голову на клавиши, сидит Человек в парике.

ГОЛОС РЕЖИССЕРА М. Я знал, что это Моцарт… Я столько раз хотел поставить пушкинского Моцарта. И нетерпеливо дожидался, когда он поднимет голову от клавиш, начнет играть. Он поднял голову. Но вместо Моцарта…

ЧЕЛОВЕК ЗА КЛАВЕСИНОМ (лихо стягивает с головы парик и хохочет). Разрешите представиться – палач Сансон!

ГОЛОС РЕЖИССЕРА М. Это снится…

САНСОН. Не имеет значения. Если каждую ночь вы будете видеть сон – продолжение сна предыдущей ночи, – отличите ли вы дневную реальность от сновидения?

КОЛОМБИНА. Телефон перестал звонить… Мы заживо похоронены.

ГОЛОС РЕЖИССЕРА М. Мы живы. Похоронена Революция. А как все начиналось! Троцкий – герой-любовник Революции. В черном фраке в Смольном объявляет о взятии Зимнего… Восторг, овации! А потом – ночь победителей. Он и Ильич постелили газеты прямо на полу, легли спать… В ту ночь в комнатах Смольного спали на стульях остальные вожди Революции, нынешние преступники. Всех извел Усатый…

САНСОН. И про себя не забудь.

ГОЛОС РЕЖИССЕРА М. В обмотках красноармейца, в солдатской шинели стою на трибуне. Объявляю низложенным буржуазное Искусство! (Кричит.) «Да здравствует гражданская война в театре! Да здравствует Великий Октябрь Искусств! Даешь мировую Коммуну Искусств!..» И с красным знаменем в руках я шел с молодыми актерами захватывать буржуазный театр… Но Блок сказал уже в двадцатом: «Революция превратилась в грудную жабу». Я ругался, кричал на него, а он… Он никогда не спорил, просто молча слушал… (Кричит.) Но это закон: Революция перестает быть зеленоглазой любовницей, и вот уже она скучная жена. Морщинистая Айседора Дункан, танцевавшая Интернационал… тряся обвисшими грудями.

В окне появляется лицо Маляра.

МАЛЯР. Ни *…я ты не понял – она по-прежнему в цвету, горькая наша Революция. Я отца за нее расстрелял, крест с колокольни сбросил. Думал – сыта. Ан нет – еще требует! Дочь помещика… Мы ее усадьбу сожгли – она только смеялась. Эсерка знаменитая. «Семя, – говорит, – чтобы прорасти, должно истлеть… Россия старая истлеет и расцветет царством духа». Красавица была… Любить мне себя позволяла. Я сам попросился ее расстреливать, чтоб ей не так страшно было… Я ее спросил: «Горестно тебе будет умирать?» А она ответ ила: «Горестно не умирать. Горестно, что Термидор победил». – «Кто он такой, этот Термидор?» – спрашиваю. А она смеется. Ничего не ответила и пошла к стенке. Туфли сняла… Говорит: «Девушке своей передай… Хорошие туфли, дорогие…» (Режиссеру М.) Когда поведут расстреливать – не забудь охраннику сапоги подарить, хорошие у тебя сапоги, дорогие… Великая война грядет. Мир пролетарским станет. Язык общим станет. ГОЛОС РЕЖИССЕРА М. Матерным.

МАЛЯР. Пролетарским… Нет, пока кровушка вокруг течет, Революция продолжается! Вот только кто этот Термидор? Кто таков?

САНСОН. Это я, палач Сансон, который приходит позаботиться о вас – обо всех, кто участвовал… Убираться за Революцией приходит. (Смеется.)

Загорается свет в квартире Режиссера М.

РЕЖИССЕР М. Плохо спал. Не дает покоя пьеса, которую я придумал.

ЖЕНА. Какая пьеса? Телефон молчит – будто заживо похоронены. И эта странная люлька с маляром, которую вчера подвесили под нашими окнами.

РЕЖИССЕР М. Пьеса о палаче Сансоне. Он был палачом во времена Французской Революции и написал записки о своих казнях. Сегодня ночью я его видел.

ЖЕНА. Кого?

РЕЖИССЕР М. И как подходит эта пьеса для эстетики нового театра! Запиши… «Нынче, когда мир сорвался с петель, когда милионнопалая рука войн и революций схватила человечество за горло, на всех театрах старой конструкции надо повесить замок. Кулисы, декорации – на помойку… Нужно строить театры со взбесившейся сценой… Сцена должна нестись на рельсах вдоль рядов зрительного зала. И, как бы сошедшая с ума от скоростей века, вырываться из зала прямо на улицу… Такая сцена станет телегой – мчащейся на гильотину телегой палача Сансона».

ЖЕНА. Какой палач? Какая, к шуту, сцена?! Мы гибнем! Напиши письмо Хозяину, умоляю! Я уверена: он хочет, чтоб ты ему написал… Он хочет заступиться… Ты единственный великий режиссер Революции… Все вокруг говорят: он тебя примет. Но ты упрямо не желаешь…

РЕЖИССЕР М. Приговоренный к смерти после ухода из камеры Великого Инквизитора… находит ключ от камеры. Видно, Инквизитор в раже пытки его обронил. Приговоренный открывает дверь камеры, и начинается его путь по подземелью на волю. С невероятными приключениями доходит до выхода… Он уже чувствует воздух воли, напоенный запахом цветов, когда попадает в объятия великого Инквизитора! И понимает: это была всего лишь последняя пытка – пытка надеждой. Так и Усатый – он оставляет нам эти последние часы для испытания надеждой… Кстати, маляр мне тоже приснился… Старый театр. Звук сорвавшейся бадьи. Туман над озером. Чайка… А тут кровавая телега, но… Но если когда-нибудь будут ставить эту пьесу о палаче – никаких сантиментов. Перед началом пусть соберут актеров и скажут: «Эврипид и Фриних, соревнуясь, написали пьесу, изображавшую гибель какого-то греческого города. Пьеса Фриниха была так скорбна, что зритель не мог удержаться от стенаний и слез. И тогда греки изгнали его из города. Ибо его искусство было не очищением, а эксплуатацией сострадания зрителей. Комедия – лучший рассказ о человеческом ужасе…» Чехов был очень веселый… Забавно слышать о нем, что он «такой печальный». Он все время хохотал! С ним невозможно было разговаривать… (Хохочет.) Комедия о Палаче… Человек особенно смешон перед гибелью. Ты знаешь, я рад, что написал эту пьесу… Мне будет, что представить в камере… и, главное, – с кем беседовать… Беседы с палачом. (Смеется.) Итак.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 18
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дочь Ленина. Взгляд на историю… (сборник) - Эдвард Радзинский бесплатно.
Похожие на Дочь Ленина. Взгляд на историю… (сборник) - Эдвард Радзинский книги

Оставить комментарий