Дочь Ленина. Взгляд на историю… (сборник) - Эдвард Радзинский

ОНА: Лишних?

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Можно иначе – опасных. Если хочешь сохранить. ну хотя бы часть…

ОНА: По моему ты меня принимаешь за дуру?

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: По-моему, наоборот (достает из бокового кармана бумаги). Видишь – листики-листочки? Это не листики-листочки, это ордера на арест… Что делать – режим чрезвычайного положения. Текст – один и тот же: «изолировать» Кого? Загадка – пустое место… Ждет заполнения… А мое дело – вписать… Объясните ей, господин невозвращенец, что она просто рождена для этой бумажки – и проститутка, и кооператор… Плюс ебарь у нее – невозвращенец, заброшенный к нам ЦРУ под другой фамилией…

ОНА: Ну что, денежки тебе – и свободна я?

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Плюс боязливый друг – тоже… Если откроет «котлету»… Так у нас, сэр, называются личные и толстые бумажники… И отстегнет в благотворительный фонд имени Павлика Морозова… сколько совесть подскажет! Отстегнет недостаточно, ошибется – пусть на себя пеняет… Шутка, конечно. Поверь, мне действительно хочется помочь тебе в память наших не только деловых отношений.

ОНА (Биллу): Мы трахались – он это хочет сказать… (Саше) Прости, Сашок, но… не лучшие воспоминания.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: А у меня вполне! А ты смелая!. Потому что глупая… Не веришь, что впишу тебя в бумажку… Рассудила детскими мозгами, как же я это сделаю, если мы работали вдвоем? Объясните ей, господин советолог, что существуют у нас только два класса: те, кем управляют и те, кто управляет… То есть – Мы… Будет капитализм – мы будем президентами компаний, придут комуняки – мы будем секретарями партии… так что для нас не бывает ни нового времени, ни старого. Для нас есть только изменение тактики! Изменилась тактика – и мы, подруга, тебя сажаем, Изменится опять – и мы с тобой снова в бизнесе… Но все делаем мы, а вы у нас всегда Рабиновичи, даже если вы Ивановы.

ОНА: Хорошо говоришь, но зря. Ты ведь знаешь: я все могу, только не отдать деньги.

Гудок машины.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Водила! Что ж надо идти!.. Ну на прощание попроси советолога рассказать тебе, что у нас делают в тюряге с красивыми шлюхами. Дело в том, что охрана получает мало,… Поэтому девушек держат в отдельной камере… И ночью, за бабло, пускают туда состоятельных блатарей… 10 козлов за ночь там рабочий минимум, Так что, посоветуй ей быть разумнее, молчаливый трус.

И тогда Он очень нелепо, неумело дает пощечину Молодому человеку.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (уважительно): Поступок… но неразумный.

Ударом сбивает Его на пол и на полу начинает лихо избивать ногами.

Она выхватывает газовый револьвер.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (продолжая избивать и не оборачиваясь): Не работает. Такой была вся партия. Потому и подарил тебе…

Звонок в дверь.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: За мной, к сожалению… Ну ладно – отдохнули и будя! (помогает ЕМУ подняться). Утри красные сопли… Аэропорт будет закрыт. За бугор не уедешь. По стране бегать теперь бессмысленно. У нас всюду будет прежний порядок, и теперь тебя всюду из-под земли достанут… (звонок в дверь). Подождать не может, е…й водила! (Идет к двери, открывает).

Входит «Ленин» – в кепке, без бороды и усов. В руках – чехол с карабином.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Кто к нам пришел! Никак – «человек с ружьем»? (Уходит).

«ЛЕНИН»: Доча! (обнимает ее).

ОНА: А мы вот с товарищем балакаем… только что из города имени тебя приехал.

«ЛЕНИН» (не слушая, восторженно): Доча! С праздничком тебя! С новым Октябрем! Что я говорил? Опять: «Даешь мировую Революцию!»

ОНА: А как же ты меня нашел, папа?

«ЛЕНИН»: А молодой человек, видать – твое начальство?

ОНА: Оно.

«ЛЕНИН»: Важное – сразу видать: «Волга» с антенной, фары желтые.

ОНА: Ты на мой вопрос не ответил: как же ты разыскал меня, папочка?

«ЛЕНИН»: Архиэлементарно. Взял старый справочник! Но почему в ДОСААФе – кровать? И такой беспорядок.

ОНА: Переезжаем… В новое большое помещение. А кровать теперь во всех ДОСААФах. Ветераны, как старые раны заноют…

«ЛЕНИН»: Ну да, конечно.

ОНА: Но ты мне не ответил, папаша – почему ты пришел без спроса?…

«ЛЕНИН»: Ах, голубушка, сегодня особый день Прекрасный день. На улицах – люди, танки. Прости, но я… Лениным немножко посижу… (накладывая на лицо бородку и усы). Какой день: второй раз за 74 года – мы готовимся подавить буржуазию… И какое совпадение – сегодня конец моего «срока». Я снова Ленин в такой день! Нет, нет я не верю в мистику… Я как-то сурово записал на полях книги Гегеля – «Боженьки захотел негодяй!» Но уж очень знаменательное совпадение… А где остальные работники ДОСААФ?

ОНА: Смешной вопрос.

«ЛЕНИН» Да-да, конечно, ушли на объекты борьбы (ходит, по-ленински, потирая руки). Снова, батенька, будем брать почту, мосты и телеграф!

ОНА: Снова повторю вопрос: как ты посмел – без моего разрешения сюда прийти?

«ЛЕНИН»: Архисложная ситуация потребовала. В 6 утра я услышал о чрезвычайном положении. Это значит все оружие должно быть сдано на поддержку пролетариата. (ЕМУ) Простите, товарищ, но, кажется, мы знакомы?

ОНА: Наконец-то, вспомнил!

ОН: Ну, конечно, 6 лет назад…

«ЛЕНИН»: Да, да, товарищ Джон Рид из США?

ОН: Совершенно точно… Приехал по приглашению ДОСААФ. Устраиваем встречу ветеранов двух стран. Новую «встречу на Эльбе».

«ЛЕНИН»: Только не забывайте, товарищ, о классовом подходе: есть ветераны-пролетарии… но есть ветераны-капиталисты.

ОНА: В последний раз: как ты мог прийти – без спроса?…

«ЛЕНИН»: Да, да. Короче, я поехал сдавать это ружье (вынимает из чехла). Это прекрасное охотничье ружье. Ильич обожал охоту. Однажды весной он настрелял… не поверите – полсотни зайчиков…

ОН: Какая меткая рука.

«ЛЕНИН»: Именно, именно, батенька. Здесь очень была важна тактика!

ОН: Тактика?!

«ЛЕНИН»: Именно, было половодье, и Ильич ленинским архимозгом прозорливо сообразил: зайчата сгрудятся на маленьком островке. Непременно Так оно и было. И он – дзык-дзык… чик-чик…

ОН: Перестрелял!

«ЛЕНИН»: Всех!

ОН: Я читал в детстве что-то подобное. Называлось – «Дед Мазай и зайцы». Там тоже половодье и тоже зайчики – правда дедушка Мазай их спасал!

«ЛЕНИН»: Хотите укорить Ильича. Не надо! Здесь дело тонкое! Партийное. Еще Троцкий писал – о буржуазном предрассудке, именуемом «священной ценностью человеческой жизни» (Расхаживая с ружьем, иногда машинально наставляя на присутствующих). Есть только одна ценность: интересы пролетариата. И во имя…

ОНА: Положи немедленно ружье!

«ЛЕНИН»: Мы должны уметь перешагнуть… Вот почему тогдашние титаны вытравляли в себе слюнявую интеллигентскую жалость. Не все тут выдерживали, Однажды знаменитый революционер Камо, друг Ленина, придумал закалить волю Федюши Алиллуева, десятилетнего брата жены Сталина (наставил ружье на Него).

ОНА: Немедленно! Отдай! (забирает ружье, но упоенный монологом «Ленин» даже не замечает).

«ЛЕНИН»: Отряд Камо притворился зверски расстрелянным, сам Камо улегся на пол с разрезанным бычьим сердцем на груди, остальные лежали рядом перепачканные бычьей кровью… И когда Федюшка Аллилуев вошел… хлюпик не выдержал – сошел с ума… Так что Ильич даже на зайчиках старался убить в себе ложный буржуазный гуманизм!

ОНА: В последний раз…

«ЛЕНИН»: Все, все. Короче взял я свое ружье, доча, и отправился сдавать его в комендатуру… Иду и мечтаю: Смольный в 17 году, солдаты топчут драгоценный паркет, спят прямо на полу, дымят махоркой… Все пропитано революционным духом… И вот я иду окунуться в атмосферу… Но…

ОНА: Но?

«ЛЕНИН»: Даже внутрь.

ОНА: Не пустили!

ОН: И кто же вас не пустил?

«ЛЕНИН»: Известно кто – часовой.

ОН: А как сюда часовой вас впустил?

«ЛЕНИН»: Не понял, товарищ?

ОН: Ну – часовой который на улице у нашего окна.

«ЛЕНИН» изумленно глядит на НЕГО.

Он открывает осторожно занавеску: сапоги по прежнему недвижно стоят в крохотном окне.

ОН: Сапоги!

«ЛЕНИН» (не понимая): Сапоги!.. (понял, залился звонким «ленинским» смехом). Это два старых сапога, батенька… Кто-то выкинул их и сейчас в одном спит котенок…

(Продолжает по-ленински смеяться).

ОНА: Ну – «синьор динь-динь» – достаточно.

«ЛЕНИН»: А ружье в комендатуру не взяли. Как ни просил… Говорят, не надоедай, дед. У нас этих ружей до хрена… И тогда решился отдать ружье в руки ветеранов. И потому пошел к тебе в ДОСААФ, доча… Вот и вся причина.

ОНА: Помощь мы, конечно, окажем, ружье заберем – нечего тебе с оружием шляться по улицам. Передадим твое ружье в надежные…

«ЛЕНИН»: Пролетарские.

ОНА: Бесспорно пролетарские руки. К сожалению, папа…

«ЛЕНИН»: Все понимаю, сегодня много дел, у нас – революция! Кстати, Ильич относился к Революции как к искусству, Он учил: восстание должно начаться: во-первых, когда низы не хотят, а верхи не могут… Эта ситуация – налицо.

ОНА: Папа, давай сразу – «в третьих»…

«ЛЕНИН»: В третьих, под лозунгами, понятными массам. В Октябре 17-го мы провозгласили: «отнимаем у буржуев хлеб и сапоги».