С. Х. В. А. Т. К. А. - Андрей Левицкий

Отставив жбан, Старик ладонью расправил кожу. Тимур пригляделся. Кабанья вроде… Хотя нет, слишком мягкая — с псевдопса он, что ли, шкуру спустил?

На коже была карта, частично нацарапанная, а частично нарисованная бледно-красной краской.

— Во, Стасик, видишь? Вот здесь «ментал» и есть, а идти к нему вот так. — Кривым пальцем с грязным ногтем Старик провел по карте. — Здесь через Темную долину, потом на восток забираете…

Братья склонились над картой.

— Это Могильник, — сказал Тимур.

— Правильно, молодой.

— «Ментал», выходит, на северо-востоке Могильника. И к нему… — Он поднял голову и встретился взглядом со Стасом. Тот отвернулся. — К нему через Челюсти надо идти.

— Так и есть, — согласился Старик и рукавом вытер расплющенный нос-картошку с волосатыми, похожими на Дупла ноздрями. — Знаешь Зону, молодой? Молодцом.

— При чем тут знаю я ее или нет? Ты через Челюсти нас отправляешь. Да там больше народу погибло, чем возле Радара. Сквозь Челюсти не пройти, но даже не в том дело — мы и до Челюстей не дойдем!

— Есть к Челюстям короткий путь, скрытый, надо щупы с собой иметь, тогда пройдешь, — возразил Старик. — Но тот путь токмо «слизни» знают.

— Чего? — не понял Тимур. — Какие слизни?

— Артефакты «ментала». Редкие очень.

— Почему я о них никогда не слышал? Я все артефакты знаю, какие есть.

— А это, можно сказать, и не артефакт даже. «Слизни» — сыны «ментала», плоть от плоти его..

— Чего? Что ты несешь?

— Ветер пыль носит, — беззлобно откликнулся Старик. — Я дело говорю. «Слизни» знают скрытую дорогу к «менталу». Но и через Челюсти можно пройти. Мы вон прошли когда-то… — Он замолчал.

— Старик, ты отдашь нам свой «слизень»? — спросил Стае тихо. — На время? Или сам пойдешь с нами?

Тот покачал головой:

— Нет у меня его, продал. Вам длинным путем идти придется. Да один «слизень» и не поможет…

— Эй, вы что, всерьез все это? — спросил Тимур с недоумением.

Старик тоже склонился над картой, они со Стасом тихо переговаривались, водя по ней пальцами. Тимур стоял над ними, сжимая и разжимая кулаки, медленно переполняясь глухой злостью, желанием схватить этих двоих за волосы и столкнуть лбами, чтобы обратили на него внимание. Чтобы Стае выслушал его, выслушал и осознал: все это бессмысленно, идти через Челюсти нельзя, а одалживать на такой поход деньги у Филина — смертельно. Злость была вдвойне сильна, потому что Тимур понимал: Стае вынуждает его отправиться в экспедицию вместе.

Сообразив, что еще немного — и он не выдержит, набросится на них с кулаками, Тимур отвернулся, сел над круглой дырой в полу. За спиной неразборчиво бормотал Старик. Труба уходила под землю, в лаз, куда можно попасть из-под старого экскаватора.

Наступила тишина, а потом Стае произнес:

— Тим, слушай. Я к «менталу» точно пойду. Котелок, Береза и Ходок тоже. Дело за тобой.

— И этот идет? — не оборачиваясь, Тимур махнул рукой. — Зачем вообще тебе этот «ментал»? Как он тебе поможет, что даст?

— Вечность он дает, — пробормотал Старик. — Бессмертие.

— Что за сказочки? Нет никакого бессмертия. Может, «ментал» от всех болезней лечит и от проказы в том числе?

— Для меня это сейчас равносильно бессмертию, — усмехнулся Стае. — Ты со мной или нет?

— А друг твой идет? — Почему-то Тимуру не хотелось обращаться непосредственно к Старику.

— Я не пойду, — пробормотал Старик. — Я там был уже, хватит.

— Сам не хочешь идти, а нас туда шлешь?

— И вас не уговариваю, то ваше дело, идти или нет. Тимур нагнулся над трубой, и взгляду открылся темный колодец. Не колодец — туннель. В глубине его было пятно света. Ему показалось, что он падает туда, пятно рванулось навстречу, стенки туннеля дернулись, извиваясь… Свет надвинулся, проступили очертания деревьев…

Он оказался посреди Другой Зоны. Снова тяжелые лапы елей, кривые черные ветки, глухое бормотание ручьев и ярко-синее, неживое небо окружали его.

И снова впереди был Стае.

«Мне нужны другие части этой Зоны, — сказал он, оглянувшись как ни в чем не бывало, словно продолжая начатый разговор. — Осталось три дня, а тебе еще надо дойти до «мечтала». Если не поспешишь, я умру. Это будет гораздо хуже простой смерти от проказы».

«Почему?» — спросил Тимур.

«Смотри».

И Стас побежал.

Тимур устремился за ним. Деревья и кусты проносились мимо, расступаясь, и смыкались за спиной, населяющие это место странные существа разбегались, не позволяя увидеть себя, оставляя лишь тени, поспешно расползающиеся вслед за хозяевами. А потом стало светлее, и Стае остановился.

Тимур завис над его плечом.

Перед ними раскинулся Обрыв — в настоящем, полном смысле этого слова. Здесь Другая Зона обрывалась. Вернее, обрывался весь мир.

Из-под ног Стаса земля уходила отвесно вниз, в полную серого тумана бездну.

Бездна тянулась вдаль сколько хватало глаз. Над ней парили части ландшафта.

Тимур зажмурился. Ему доводилось играть в компьютерные игры (компьютер был у Бороды в «Сундуке»), и один раз в Интернете он нашел код левитации, позволивший покинуть границы, за которые, по замыслу создателей игры, аватара игрока не могла выходить. Тимур тогда увидел подкладку компьютерной игрушки: какие-то сюрреалистические конусы и кубы, парящие посреди холодного серого пространства, изнанку зданий, уходящие в ничто коридоры, куски стен и обрывающиеся лестницы…

Впереди было нечто похожее. Над бездной кружились деревья, бетонные плиты, куски асфальта, крыши домов, холмы и даже фигурки зверей. Они летали, заслоняя друг друга, поднимаясь в серую муть или медленно опускаясь. По самой поверхности густого туманного океана плыл огромный айсберг из слипшихся в бесформенную кучу деревьев, холмов и зданий, машин, поросших травой пластов земли и мутантов. Он уходил прочь от Обрыва, постепенно погружаясь в туман, чтобы в конце концов навсегда утонуть в нем, и тогда… Что тогда? Опуститься к невероятно далекому, вечно скрытому в глухой мгле дну? Или раствориться, став частичками тумана? Или, может, за сотни, тысячи километров от Обрыва, всплыть из океана серого ничто и подняться в бесконечную, прохладную, тихую пелену, заменявшую небо над бездной?

«Почему-то здесь совсем нет людей, — сказал Стае. — Только звери, а людей ни одного, заметил? Ну и еще живут какие-то существа вроде призраков. Не знаю, кто такие, они всегда исчезают, стоит мне подойти. Может, это души мутантов из настоящей Зоны? Остатки их сознания?»

Тимуру было не до призраков.

«Что это? — сдавленно спросил он. — Это… обрыв мира!»

«Нет, всего лишь обрыв этой части Зоны. Здесь есть отрезок скрытого пути к «ментолу», но только отрезок. Чтобы сложить весь путь, нужны две другие части. Найди их».

«Где? Где мне их искать?»

Стае повернулся — и Тимур увидел, что с прошлого раза лицо брата изменилось. Похудело, кожа на скулах натянулась, теперь она казалась болезненнее и прозрачнее, и будто что-то чужое, неприятное и пугающее проступало сквозь знакомые черты.

«Что с тобой? — спросил Тимур. — Почему ты меняешься?»

«Я растворяюсь».

«Что?»

«Растворяюсь. Рассасываюсь, развоплощаюсь. Как кусок мыла в воде».

«Растворяешься в чем?»

Стае повел вокруг неестественно худой рукой.

«В этом. Через три дня меня не станет. Если только ты не найдешь две другие части. Тогда я спасусь».

«Как ты спасешься? От чего? От своей болезни?»

Ненормально тонкие и прозрачные губы изогнулись в грустной усмешке.

«Тим, болезнь в прошлом. Она уже доконала меня. Но я могу выжить, если ты сейчас придешь в Логово, если все сделаешь за три дня».

«Что сделаю? — едва не закричал Тимур, выведенный из себя всеми этими недомолвками, таинственностью, этим Обрывом, за которым мир заканчивался, океаном серого тумана и безумным хороводом кусков реальности над ним. — Ты ждешь меня в Логове? Ты прислал мне «слизень», чтобы через него связываться со мной? Что я должен сделать, скажи нормально!»

Стае сказал:

«Только «ментол» меня спасет».

И после этого все снова закончилось.

* * *

Хлопнула дверца, он очнулся. Дверца снова хлопнула, стало светлее — Жердь убрал ноги с крышки ящика. Тимур поднял голову, выглядывая в дырки, и сумел рассмотреть военного, сунувшегося в микроавтобус через водительскую дверцу.

Спокойный голос одного из тех двоих, что ехали вместе с Растафарычем и бандитами, произнес:

— Вам было дано указание не досматривать принадлежащие институту машины.

Молодой сержант недовольно покрутил головой, явно не желая слушать какого-то незнакомца в неприлично новеньком камуфляже, н тут на его ремне зазвенела трубка. Сержант вытащил из чехла большой армейский вариант мобильника — примерно таким же, насколько помнил Тимур, пользовался Филин, — нажал на кнопку, сказал: «Сержант Казякин па связи», — и стал слушать. Выслушав, ответил: «Так точно. Пропускаю». Убрал трубку в чехол, снова окинул взглядом людей в машине, задержавшись на бандитских рожах Жердя и Огонька, велел Рас-тафарычу: