Последние страницы моей жизни (СИ) - Шир Лина

— Это кто? — усмехнулся Серега, кивнув на девчонку.

— Кто надо! — резко ответила она, и за руку потянула меня из курилки. — Идем отсюда! Что ты как маленький?! Полегче стало, да?

Она отчитывала меня так, словно мне было пять, и я что-то натворил. Всю дорогу до палаты, Юля пыталась доказать мне насколько она права, и я внезапно понял, что впервые вижу ее такой злой. Что-то случилось? Стоит ли спросить? Или же лучше промолчать? Я промолчал, хотя нужно было поговорить с ней. Может быть я мог бы чем-то помочь.

Зайдя в палату, она провела руками по волосам и сделала глубокий вдох. Кажется, Юля всегда так делала, когда нервничала.

— Вот что ты делаешь?! — она села на койку и взглянула на меня.

Я сел рядом и вздохнул, сдерживая подступивший к горлу кашель. С каждым вздохом, в горле будто бы щекотали пером.

— А если ты подхватил воспаление легких? И ты тут же стоишь в дыму. Я не знала, что ты куришь.

Кашель вырвался вперед слов. Я кашлял и не мог остановиться. Мне не хватало воздуха, я хватал его губами и кашлял. Слышал, как Юля в истерике звала доктора.

Я бежал в школу со всех ног. Суббота. Девять утра. Через полчаса школьный автобус отвезет весь класс в зоопарк, где много разных животных. А вечером я буду рассказывать бабушке о том, что я видел. Счастью не было предела. Шапка сползала на глаза, я поправлял ее рукой, но она опять сползала. Издалека заметил ребят и нашу учительницу Наталью Олеговну. Увидев меня, она что-то сказала и мои одноклассники начали заскакивать в автобус.

Подбежав, я поправил шапку и хотел тоже зайти в автобус, но учительница преградила мне дорогу собой и взглянула так, что я испугался.

— Твоя мама деньги не сдавала. — Коротко произнесла она, продолжая сверлить меня взглядом.

Улыбка сошла с моего лица. Я же не знал, что нужно платить. Никто и не говорил о том, что нужно было платить.

— Значит… я не поеду в зоопарк.

— Поедешь, — кивнула она, и я снова, полон надежд хотел заскочить в автобус, — но не с нами и не сейчас. — Добавила Наталья Олеговна, и я отошел от автобуса, заглядывая в окна.

Одноклассники корчили рожицы, смеялись и показывали пальцами на меня, а я стоял, давясь слезами от обиды. Сдерживался, пока автобус не отъехал от школы, но стоило ему скрыться за поворотом, как меня словно окатили ледяной водой. Губы задрожали, по щеками потекли горячие слезы. Я заплакал в голос и, спотыкаясь, побежал домой.

Никто не обращал на меня внимания. Люди шли мимо и не знали, что творилось у меня в голове, да что там… они даже не подозревали насколько велика была моя обида и как разрывалась душа от одной только мысли. Я жил всю неделю мечтой о зоопарке, а реальность оказалась не такой радужной, какой была в моем воображении.

Я постучал в дверь квартиры, сжимая зубы, чтобы не расплакаться. Хотел сказать маме и бабушке, что просто передумал ехать в зоопарк, но стоило маме открыть дверь, как я снова заплакал в голос, прижимаясь к ней.

— Что случилось?! Марин?! Мама! — взволнованно начала мама, закрыла дверь и присела передо мной. — Милый, кто тебя обидел? Тебя ударили? Ты упал?

— Не успел? — спросила бабушка, на что я помотал головой и обнял маму.

Когда я успокоился, сразу же рассказал все и о том, что сказала учительница, и о том, как дразнили одноклассники, и даже как упал, по дороге домой. Видел, как на маминых глазах блеснули слезы. Она крепче прижала меня к себе и всхлипнула, целуя в макушку. Бабушка вышла из комнаты.

— Не злись на меня, милый… я виновата… Если бы… — шептала мама, поглаживая меня по плечу.

— Ирина, прекрати себя винить. Время такое, люди такие. Мрази, да, Марин? — бабушка улыбнулась, вернувшись к нам, взяла меня за руки, и я почувствовал, как она что-то вложила в них. — И в зоопарк сходишь, и купишь что захочешь.

— Мама, это же…

— Я еще не собираюсь помирать, так что сделай ребенку праздник! Сходи с ним в зоопарк. Пусть на волосатых слонов посмотрит! — рассмеялась бабушка.

— Бабушка, таких не бывает! — рассмеялся я и крепко ее обнял.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну а откуда ты знаешь? Вдруг в твоих книжках врут все? Посмотришь, а потом с мамой расскажете мне все.

Первое, что я увидел, как только открыл глаза — это была Юля, сидящая в углу палаты на диванчике с ноутбуком на коленках и что-то делала. Сосредоточенно смотрела в экран и громко вздыхала, потом громко стучала по клавиатуре и качала головой. Снова слушала музыку. Вот и зачем она таскается со мной? Неужели, ей нравится носиться со мной? Мало того, что она прекрасно знает мой диагноз (может быть и не так хорошо), так еще сидит в больнице и терпеливо ждет меня.

Она оторвала взгляд от экрана и взглянула на меня. Увидев, что я пришёл в себя, Юля сразу же подбежала ко мне и присела рядом, взяв за руку и прижавшись щекой к ладони. Такая нежная, хрупкая и глупенькая. О чем она думала, смотря на меня? Знает же, что скоро произойдет то, что для меня станет избавлением, а для нее — возможно травмой.

Погладив ее по щеке большим пальцем, я заметил, как огоньки в её глазах вспыхнули, но её лицо по-прежнему не выдавало никаких эмоций. Я знал, что она устала. Возможно, устала от меня. Ей надоело метаться между семьёй и мной. Иногда, когда меня посещали такие мысли, я думал о том, что было бы лучше для всех, если бы пришёл мой час. Но с другой стороны, я хотел побыть с ней подольше. Я так же, как и раньше думал о том, что не боюсь смерти, но на самом деле я безумно боялся, что в тот момент мне будет больно. Зачем эти мучения перед смертью? Неужели нельзя просто закрыть глаза и спокойно уйти?

— Не думай об этом… — прошептала Юля, глубоко вздохнула и встала, отходя к тумбочке.

— Откуда ты знаешь о чем я думаю?

— У тебя меняется взгляд… не знаю даже, как правильно сказать, но… просто не думай! — она протянула мне таблетки и стакан воды. — Доктор сказал напоить тебя ими, как только проснешься.

Мы с Юлей провели весь день вдвоем, она постоянно напоминала мне о таблетках, перечисляла желания, записанные в тетрадке, которые осталось исполнить. Их было ещё много, но теперь времени становилось еще меньше. Юля верила в то, что успеет исполнить их все, а я просто слушал. Я наперед знал, что уж точно не женюсь — это желание я писал, когда мне было лет двадцать. Точно знал, что не успею издать книгу, да что там издать? Я и дописать не успею. Может быть вообще не стоило начинать? Я взглянул на Юлю и заметил, как все начало плыть перед глазами. Я испугался. Проморгался, надеясь, что все пройдет, но… на что я вообще надеялся? Прикрыл глаза, прислушался к голосу Юли. К горлу подступил ком. Снова проморгался, прикрыл рот рукой и кашлянул. Горло разрывалось от боли, но я не мог контролировать кашель. Стоило просто вздохнуть чуть глубже, и он рвался наружу, причиняя боль. Юля переживала за меня и чуть что сразу же звала доктора. Наверное, он уже замучился бегать в мою палату.

Медведи, волки, лисы, лошади — я видел их всех впервые в жизни. Мама крепко держала меня за руку и рассказывала мне истории про животных, которые ей рассказывал мой дедушка. Его я не знал. Бабушка говорила, что он умер еще до того, как мама вышла замуж за моего папу. Но по рассказам мамы, я знал его так, словно общался с ним каждый день. Мама оставила меня у вольера с лисами и куда-то ушла. Я наблюдал за тем, как рыжие зверьки, похожие на собак… или быть может на кошек играли в снегу. Худые, кто-то облезлый с большими испуганными глазами. Они смотрели на людей через сетку и не понимали, что они были всего лишь развлечением. Одна подошла совсем близко ко мне. Принюхиваясь. Наверное, она учуяла запах бабушкиных котлет. Пальто до сих пор ими пахло.

— Ты что тут делаешь? Наталья Олеговна! — услышал я голос позади и обернулся, видя своих одноклассников и учительницу.

— Наталья Олеговна, что он тут делает?

Я испугался, что учительница сейчас разозлится и выгонит меня отсюда. Перевел взгляд на лису, которая подошла близко, но этот глупый Мишка — одноклассник, подскочил к сетке, и она сбежала.