Последние страницы моей жизни (СИ) - Шир Лина

— А мне Юля читает сказки! — вдруг сказал мальчишка, на что я чуть улыбнулся и повернулся к нему.

— Да? А какая твоя любимая сказка?

— Про медвежонка! Он добрый, но его было жалко, когда все смеялись, что у него маленький хвостик.

— Эрик, не доставай человека! — раздраженно произнесла Юля.

— Да он и не…

— Марин, ты бы тоже помолчал сейчас, я тут первый раз паркуюсь! — это было грубо, и я решил промолчать дальше.

Не знал, для чего вообще куда-то шёл, зачем только согласился? Буду, как белая ворона. Дети в костюмах разных принцесс и зайчиков бегали под ногами с криками, родители что-то громко обсуждали, а я стоял и смотрел в окно. В горле неприятно жгло. Последствия таблеток. Хотя скорее всего организм просто требовал, чтобы я скурил хотя бы одну сигаретку, чтобы успокоить внутренний диссонанс. Давно не было этого чувства. Злость, отчаяние и отрешенность — бушевали. Я злился на себя за то, что не отказался, а поехал вместе с Юлей сюда, и злился на нее за то, что она привезла меня сюда и бросила. Я выглядел безумно глупо среди родителей, которые фотографировали своих детишек рядом с плакатом Деда Мороза, где стоял я. Мне приходилось отходить, сторониться и держать чьи-то вещи, пока они быстро сделают фото.

Я отвлекся на воспитательницу, которая что-то обсуждала с Юлей, как почувствовал, что меня кто-то дергает за рукав.

— Я хочу писать… Расстегни мне костюм! — попросил Эрик, после чего бросился со всех ног куда-то.

Прошло около получаса, пока все собрались и сам утренник начался. Меня посадили чуть ли не в самый центр событий, отчего я не мог уйти. Пришлось смотреть весь этот спектакль картавых и визглявых человечков. Юля иногда бросала на меня взгляд, но не улыбалась, продолжала нервно выкручивать пальцы и наблюдать за детьми, вернее за своим братом.

После двадцати хороводов вокруг ëлки — утренник начал подходить к концу. Какой-то худощавый мужчина в узких джинсах и большом пиджаке раздавал новогодние подарки детям, зачитывая каждый стишок, затем взрослая женщина в костюме Снегурочки пела частушки и раздавала открытки детям, а уже после пришёл черед Юли. Она гордо прошла мимо тех двоих и одарила всех своей улыбкой.

— Для начала хочу представиться, меня зовут Юлия. Я — главный редактор издательства ШокБук. Каждый год детишек лично поздравляет Артур Анатольевич, но в этот раз он не смог приехать самолично. И конечно же, наше издательство не смогло оставить детишек без подарков! — Она прошла к коробке, стоящей на столике и достала оттуда одну книгу. — Я хочу сказать пару слов, прежде чем вручу подарочки. На самом деле — это сборник сказок очень талантливого человека. Теперь уже, автора нашего издательства! Лично я, читала каждую сказку своему брату, и он оценил! Уверена, что ваши дети тоже оценят, к тому же, иллюстрировала книгу наша новая художница! Машунь, спасибо тебе большое за прекрасные картинки! Марин Николаевич, а вам спасибо большое за прекрасные сказки!

Юля указала на меня и принялась раздавать детям книги, родители хлопали и смотрели на меня, а я не понимал, что происходит. Все мои попытки взглянуть на книги, в руках детей не увенчались успехом. Я пытался воспроизвести в голове услышанное. Может быть я ослушался? Просто плохо расслышал, и Юля указывала не на меня, а на кого-то другого.

Пока все были заняты, рассматривая книжки и подарки, Юля подошла ко мне, держа в руках еще один экземпляр книги.

— Марин?! — тихо сказала она, сдерживая улыбку.

Я поднял на неё взгляд, продолжая сидеть на месте и думать о том, что же все-таки она сказала.

— Это тебе… — Юля протянула мне книгу и улыбнулась. — Надеюсь, что я не зря торопилась и… вообще затеяла это все.

Я слушал ее, но не мог оторвать взгляда от красочной обложки, на которой крупными буквами было написано «Марин Виеру. Истории медвежонка Оливера и его друзей». Это моя первая книга… но я не думал, что та история, которую мы когда-то с Юлей выдумали — будет настолько велика. Я чувствовал эту непонятную дрожь внутри. Хотелось одновременно и плакать, и смеяться, но я сидел и просто смотрел на обложку, боясь глубже вздохнуть, чтобы не испортить момент.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— …вот. Я тебя поздравляю! — услышал я и наконец-то сумел оторвать взгляд от книги.

Это мгновение… я не успел ничего сказать, потому что сразу же почувствовал тепло на своих губах, а затем холод. Обжигающий. Юля, словно ошпаренная отскочила от меня и сразу же начала извиняться. Из всего монолога я понял лишь то, что это я не вовремя повернулся и этот поцелуй (от которого у меня до сих пор горели губы) должен был быть в щеку.

Все остальное время я был словно во сне. Не помнил, как Юля отвозила своего брата домой, не помню всю дорогу до моего дома. Я ушёл с головой в изучение своей книги. Был безумно удивлен тому, что помимо рассказа про медвежонка, там были и написанные ранее детские сказки. Но откуда? Они были на ноутбуке, но потом я все оттуда перенес на флешку, а её выбросил… так же, как и свою тетрадь желаний. Ох, Юля… Что еще стоит от нее ожидать? Она способна на многое. У нее есть возможности и время, но она тратит его на меня. И кажется даже не жалеет.

Я снова пролистал книгу, рассматривая иллюстрации к каждой сказке и не мог поверить, что это все было придумано мной. Поднял взгляд на дорогу, затем на Юлю. Она внимательно следила за дорогой и даже не поглядывала на меня искоса. Расстроена? Чем? Моей реакцией? Неловким поцелуем? Потерей времени? Может быть она жалела, что тратит свободное время на меня? Или быть может эти книги — провальные? Я громко выдохнул и провел рукой по лицу.

Лифт не работал. Пришлось подниматься на седьмой этаж по лестнице. Я нес пакеты со своими вещами, Юля шла рядом, придерживая полы шубки. Мы по-прежнему не разговаривали. Я даже не мог придумать, что нужно сказать. Поблагодарить за книгу? Не время. Сказать, как мне было плохо в больнице без нее? Глупо. Спросить как дела? Вряд ли она сможет искренне ответить, если я чем-то ее обидел. А я мог… своей кислой, послебольничной физиономией.

Подойдя к двери, я принялся искать ключи по карманам. Совсем забыл куда их дел.

— Можно? — услышал я и отошел от двери.

Юля улыбнулась, достала из кармана шубки ключи от моей квартиры и в два счета открыла дверь. Я уже совсем забыл о том, какая она «самостоятельная».

— Проходи. — Требовательно произнесла девчонка, кивнув мне.

Я вошел в квартиру, не подозревая ни о чем. И как же был я удивлен, когда из коридора увидел, множество ярких гирлянд в гостиной. Сбросив обувь и оставив пакеты у двери, я прошел в гостиную, где царило праздничное настроение. Гирлянды на окнах, небольшая живая елка в углу, увешанная целой кучей разных игрушек и такими же гирляндами и несколько коробок, обернутых блестящей бумагой. На всю квартиру разносился запах хвои и мандаринов. Я обернулся.

— Если ты скажешь это все убрать — я буду вынуждена выцарапать тебе глаза. — Усмехнулась Юля, кидая шубку в кресло. — Я вчера весь день провела, украшая тут все. Это хорошо, что соседи у тебя хорошие, помогли. Кстати, у тебя тут лампочка перегорела. А я забыла купить новую.

Она ударила по выключателю и вновь улыбнулась, сделав глубокий вдох. Вот такой я ее и знал: болтливой, но в то же время заботливой.

— Я должен сказать тебе спасибо? — тихо спросил я, пытаясь отогнать от себя мысли о том нелепом поцелуе.

Почему вообще вспомнил о нем именно сейчас. Именно в тот момент, когда мы остались вдвоем. Один на один в комнате, свет в которой исходил только от гирлянд. Я чувствовал неловкость момента, но не мог перестать думать о том, что вводило меня в краску.

— Просто я думала, что тебе понравится… Новый год все-таки… Через пару дней. — Тихо сказала Юля и глубоко вздохнула, поправляя волосы. — Пойду поставлю чайник. Ты голоден?

Молча кивнув, я пошел в спальню, взял чистые вещи и закрылся в ванной. Как бы отвратительно это не звучало, но я должен был избавиться от напряжения. Что я как школьник? Не могу совсем себя сдерживать… либо это последствия болезни, либо побочный эффект таблеток, которыми меня пичкали весь месяц.