Нежная буря - Джайлс Блант

— А если туман станет еще гуще? Может, на какое-то время переберешься к нам? Подумай.

— Да брось ты, Джон.

Кардинал свернул на Макферсон-стрит, обогнув неряшливую стройку.

— В новостях сказали, ты нашел в лесу труп, который кто-то изрубил на куски, — сообщил Стэн. — Это вроде занятнее, чем та обычная ерунда, которая на тебя сваливается.

Отлично, подумал Кардинал. Начинается.

— Все эти отбросы общества, которые вечно друг в друга палят. Торговцы наркотиками. Грабители. Толстозадые пьянчуги. Никогда не понимал, почему ты не мог выбрать себе профессию поинтереснее. В конце концов, ты же получил приличное образование. Мы с твоей мамой все сделали, чтобы вы с братом пошли в колледж. Ты мог бы заняться чем пожелаешь.

— Так я и поступил, папа. Я выбрал то, что хотел. Работу, которая по-настоящему меняет жизнь людей. А многие мои коллеги вообще никогда не были в университете, но это не значит, что они дураки. Вспомни тех, с кем ты сам работал.

— Болваны! Шайка болванов! Кроме разве что Марка Мак-Кейба. Марк был самый смышленый малый из всех, кого я знал. Прочел больше книг, чем профессора в колледже. Голова у него варила отлично. Но главное — он был профсоюзный деятель до мозга костей. И это такие, как ты, — твои шибко умные коллеги — решили, что будет правильно раскроить ему череп всего лишь за то, что бедняга имел храбрость объявить забастовку, протестуя против жирных свиней, которые правят страной. Ему проломили голову полицейской дубинкой, я сам это слышал. Звук такой, словно доску роняют на цементный пол. Ему вломили дубинкой по башке, и он три года только и делал, что тупо ронял слюну, а потом умер. Очень хороший был человек.

На том конце провода воцарилась тишина. Кардинал услышал, как отец шмыгает носом, и понял, что тот плачет. Отец, который почти всю свою долгую жизнь не выказывал почти никаких эмоций, кроме раздражения, теперь лил слезы всякий раз, когда говорил о прошлом. Это была не жалость к себе, а что-то более глубокое — некая потаенная скорбь, которой он долго не давал выйти наружу. Минуту поплачет, потом перестанет.

— Все в порядке, папа?

Слышно было, как Стэн шумно втянул воздух носом.

— Туман превращается в дождь, — сказал он наконец. — Надо бы мне весной посадить циннии.

7

— Слушайте, — сказал Масгрейв, — я все обговорил со своим районным шефом. Я больше не работаю напрямую с этим уродцем из разведслужбы, который только и делает, что стучит на ноутбуке. Делаем так: я контактирую с вами, а вы — с ним.

— Мне показалось, Сквайр — не такой уж плохой парень, — заметил Кардинал.

— Вы ведь раньше не работали с разведкой?

— Нет.

— Бедняга, бедняга вы. В общем, — заключил Масгрейв, глядя на часы, — я зря потратил сорок пять минут жизни. Напомните-ка, что мы здесь делаем.

Они ехали в машине без полицейских знаков, остановились на Мэйн-Ист. Туман наконец сконденсировался в дождь и теперь барабанил по крыше.

Как только Кардинал поговорил с отцом, телефон зазвонил прямо у него в руке. Аресно сообщил, что отпечатки, найденные в охотничьей хижине, принадлежат Полю Брессару. Кардинал тут же отправился к охотнику домой. Жена Брессара, которая к половине второго уже успела принять изрядную дозу виски, сообщила ему, что Пол, скорее всего, в «Бильярдной Дуэйна». Кардинал не сказал, что он полицейский, а она была недостаточно трезвой, чтобы распознать в нем такового.

Вот как вышло, что они с Масгрейвом, сидя в машине без полицейских знаков на Мэйн-Ист-стрит, наблюдали за полуразрушенным входом в «Бильярдную Дуэйна».

— У Дуэйна развлекается всякая шушера — неудачники, которые никогда не смогут стать серьезными преступниками, — пояснил Кардинал. — Байкеры, которые провалили вступительный экзамен в клуб «Всадники Сатаны», итальянцы, которым не хватает ума, чтобы их приняли в ряды мафии.

— И его жена предоставила вам всю эту информацию? С чего это она вдруг так к вам воспылала?

— Вино развязывает язык.

— Оно еще и мутит рассудок.

— Скажите, Масгрейв, а ваша жена что — знает каждый ваш шаг?

— То, чего не знает моя жена, можно записать на целую гору дисков. Я ею горжусь.

— Прекрасно. Тогда подождем еще полчаса.

Они еще десять минут слушали, как дождь стучит по крыше машины, а потом показался «форд-эксплорер».

— Это он? С усами?

— Он. А с ним — Тьерри Феран, тоже охотник.

Брессар припарковался за полквартала от них. Охотники вышли из машины и неуклюже двинулись к бильярдной сквозь дождь. Феран был раза в два меньше спутника и вынужден был трусить рядом с ним, словно такса.

— А этот Брессар не дурак приодеться, — заметил Масгрейв. — У него шуба стоит целое состояние.

— Пусть скажет спасибо, что антимеховые активисты пока не добрались до Алгонкин-Бей.

Брессар с Фераном вошли в заведение. Кардинал и Магрейв, выйдя из машины, приблизились к «эксплореру». Вдоль его правого борта, пересекая обе дверцы, тянулась извилистая царапина.

— Пусть этим займутся наши эксперты, — сказал Кардинал. — Пока я могу только сказать, что с виду это свежая царапина, как по-вашему?

— Пожалуй. С этим типом могут быть сложности?

— С Брессаром? Вряд ли. Он пойдет с нами добровольно.

Масгрейв рассмеялся:

— Черт возьми, Кардинал. Никогда не думал, что вы такой оптимист.

Когда они вступили в темный лестничный колодец, который вел к бильярдной, Кардинал предупредил:

— Поосторожнее с Фераном. Он хоть и коротышка, но кулаки у него железные, и он ими кого хочешь достанет.

— Я с ним справлюсь, — заявил Масгрейв, подтягивая пояс. — Я знаю, такие недомерки — хитрый народ.

В юности Кардинала эта бильярдная была чем-то вроде тайной ложи. Кардинал постоянно играл здесь с друзьями в «бостон», «вверх-вниз» и снукер. Они по кругу курили «Плейере» и «Дюморье», как киногангстеры тридцатых. Облака табачного дыма клубились над зелеными равнинами бильярдного сукна. Поэтому сейчас он очень удивился прозрачности воздуха в помещении. Похоже, за последние годы даже мастера кия стали внимательнее относиться к своему здоровью.

Сам Дуэйн стоял за стойкой, без зазрения совести предлагая клиентам худшие гамбургеры в городе — по цене вдвое выше обычной цены на эти изделия. Это был тучный сальный человек, от которого так и веяло какой-то гнусью.

Большинство посетителей были не старше двадцати, все — мужского пола. Все они пытались выглядеть крутыми парнями. У кого-то это получалось лучше, у кого-то — хуже. Окинув взглядом помещение, Кардинал узнал двух мелких наркоторговцев и одного автомобильного воришку. Брессар с Фераном играли за угловым столом. Брессар наклонился, прицеливаясь. Не выпрямляясь, он взглянул вдоль кия на приближающегося Кардинала. Феран пил «Доктора Пеппера» и выплюнул себе на рубашку порядочное количество этого напитка, когда заметил вошедших. Кардинал дважды арестовывал его за насильственные действия, хотя суд поддержал обвинение лишь один раз. Феран выругался, поставил кий в стойку и схватил куртку.

— Не волнуйся, Тьерри, — сказал Кардинал, показывая свой значок. — Мы просто хотим потолковать с твоим приятелем.

— Не вешайте мне лапшу на уши, — заявил Брессар. — Вы пришли убедиться, что я еще живой.

— Нет-нет, Поль, я вижу, что ты жив. Я просто хочу прояснить кое-что насчет той истории, о которой я вчера тебе говорил.

— На что это ты уставился? — спросил Феран.

Масгрейв стоял, загораживая собой задний выход, сложив руки на могучей груди и глядя на Ферана с едва заметной усмешкой, прятавшейся в уголке рта.

— У нас ведь все тянется это дело с убийством в лесу, — пояснил Кардинал, обращаясь к Брессару. — Мы даже уже нашли труп — по всей видимости, не твой. Может быть, ты видел это в новостях.

— Если и видел, что с того?

— Ты — единственный человек, чье имя всплывает во всей этой истории. Так что, надеюсь, ты не откажешься проехать с нами в управление, и там мы уточним кое-какие детали.

— Какого хрена, на что это ты вылупился? — снова вступил Феран. — Ты что, голубой?

Масгрейв стоял у двери, неподвижный, как сфинкс, и смотрел на Ферана с улыбкой Джоконды.

— Хватит на меня пялиться, ну скажите ему.

— Заткнись, Тьерри, — отозвался Брессар. — Он просто пытается вывести тебя из себя, а ты ему это позволяешь.

— Ну так как, Поль? Поехали с нами в управление, и там ты объяснишь, каким образом твое имя затесалось в это дело. Я уверен, мы сможем обо всем…

Маленькая смутная тень пронеслась мимо Кардинала в сторону Масгрейва. Не успел он оглянуться, как тень метнулась назад и оказалась на бильярдном столе. В воздухе летали шары, лампа над их головами раскачивалась туда-сюда, как сумасшедшая. Что-то золотое или бронзовое блеснуло в руке у Ферана, который лежал на столе и стонал. Потом это что-то, клацнув, соскользнуло на пол.