Четвертая масть - Игорь Черемис

может, шесть. Мы встречались неделю или две, потом они… сбегали.

— Ну это немного, — согласился я. — Но я о другом. Они сбегали, потому что им угрожали. Но, может, это и к лучшему… не знаю. Если ты не готов бороться, не стоит влезать туда, где эта борьба является одним из условий.

— Ты не сбежал, — напомнила Алла с легким одобрением.

— Я иначе воспитан, — я улыбнулся.

Правда, моё воспитание включало около тридцати лет жизни при совсем другом государственном строе, но на такую откровенность я пока не был готов — и не уверен, что когда-нибудь буду.

— А с Иркой что? — напомнила она.

— Всё то же самое. Ирка твоя тоже не борец, и когда к ней пришли эти ребята, она пошла по самому простому и очевидному пути. Когда я об этом узнал, то не смог заставить себя осуждать её. Я не знаком с этим твоим Бобом…

— Он не мой!

— Ну не мой же… В общем, его я не знаю, но остальную троицу, кажется, понял неплохо. Они звереныши, мелкие, конечно, но опасные для тех, кто слабее. Поэтому и те твои кавалеры сбегали — может, кто-то из них был сильнее отдельно взятых Родиона, Михаила или Лёхи, но выходить сразу против троих — то ещё развлечение. Я и сам был готов к тому, что всё это продлится очень долго, что они будут бить меня, а я их — и это затянется на какое-то очень неопределенное время. Мне просто повезло, что тогда у Михаила Сергеевича случился Валентин… и что он посчитал возможным вмешаться. Иначе… — я помялся. — Иначе это я, а не Стас, попал бы в больницу, а ты бы носила мне передачи. А теперь поставь себя на место Ирки, к которой приходит эта компания и ставит перед выбором — либо стучать на подругу, либо лечить сломанный нос. Что ты выбрала бы?

Алла насупилась и засопела. Выбирать действительно было особенно и нечего.

— И ещё… учти, что всё это происходило вскоре после вашего с Иркой знакомства, вы даже подругами толком не были — это потом вы сблизились, а тогда ты для неё была лишь какой-то случайной знакомой. Да ещё и москвичкой в каком-то поколении — то есть тем, кем она хотела, но не смогла бы стать при всем желании. Так что… нет, я её осуждаю, конечно, но после разговора решил, что осуждением делу не поможешь. Тут можно только понять и простить. Поэтому и оставил всё в таком состоянии, как было, тем более что вы уже с месяц почти и не виделись, только созванивались. Был шанс, что с осени ваши отношения вообще сошли бы на нет — с глаз долой, из сердца вон, и проблема решилась бы сама собой. В конце концов, я бы всё равно за вами приглядывал, чтобы…

Я запнулся, заметив, что из отделения выбежал взволнованный милиционер Вихров, который слишком решительно направился прямо к «Победе» — и пожалел, что затеял этот разговор прямо тут, а не в любом другом месте.

— Что? — встрепенулась Алла.

— У нас гость, — я мотнул головой в нужную сторону. — Наверное, чего-то забыли… надо было сразу уезжать, но чего уж теперь…

Я вышел из машины как раз к тому моменту, когда Вихров добежал до нас.

— Хорошо, что вы не уехали! Таарищ капитан попросил меня с вами… лучше сейчас… а то потом может времени не быть!

Я пару мгновений пытался переварить этот поток слов, но не преуспел.

— О чем речь? — уточнил я.

— Надо с вами, туда, чтобы вещи… таарищ капитан приказал!

— Туда — это куда?

— Ох, — он натурально стукнул себя ладонью по лбу. — Простите… вечно тороплюсь. Таарищ капитан увидел, что вы ещё стоите, и вспомнил. У убитой же вещи остались в той комнате, а что с ними делать? Коменданту отдавать? Вот он и предложил — я с вами в общежитие это съезжу, нашу печать сниму, вы всё заберете, а я посмотрю, чтобы потом, если что…

— Я понял… — прервал я его словоизлияние. — Сейчас спрошу у невесты, если у неё силы остались — съездим, почему нет.

Я нырнул обратно в «Победу» и изложил Алле ситуацию.

— Это обязательно? — уточнила она.

— Нет, конечно. Просто если не мы, то этим займется наша комендантша, она тетка хорошая, но, боюсь, полгардероба Ирки осядет в её закромах — там же, наверное, одна фИрма? — Алла кивнула. — Ну вот, такого искушения даже святой Антоний не пережил бы…

С творчеством Босха Алла, похоже, была знакома — она прыснула и стукнула меня кулачком по плечу.

— Давай тогда заберем… её матери эти шмотки помогут, если продать.

Я уже знал, что Ирка росла в неполной семье — её с младшим братом воспитывала мать, а отец когда-то давно растворился в тумане и больше в жизни своих детей никакого участия не принимал.

— Хорошо, — я кивнул. — Кстати, а её матери не надо как-то помочь? Ей же сюда надо будет ехать, поездом долго, а на самолет она вряд ли деньги найдет. Наверное, стоит позвонить ей?

Алла посмотрела на меня с сомнением.

— Я боюсь, — честно призналась она. — Но ты прав… давай потом подумаем? Может, папа что-то посоветует…

Да, Новокузнецк находится где-то рядом с БАМом — во всяком случае, в одном направлении от Москвы, так что отец Аллы может лучше понять проблемы незнакомой мне женщины.

* * *

Пожитки студента — даже такого, какой была Ирка — много места обычно не занимают, общежития этому не способствуют. В комнате их и держать негде, там и есть-то один небольшой шкаф и одна-две тумбочки. Я в сборе участия не принимал, а Алла попала в привычную стихию — она порхала из угла в угол и аккуратно складывала всякие блузки, юбки, джинсы и бог знает что ещё. К счастью, в хозяйстве Ирки нашелся чемодан вполне цивильного вида, какие-то сумки, а также несколько дефицитных пакетов с рекламой западного образа жизни, поэтому Алла смогла сделать нашу поклажу достаточно подъемной.

Милиционеру Вихрову этот процесс быстро наскучил, и он отлучился покурить, а вот комендант всё время простояла в дверях с очень насупленным видом — похоже, она понимала, какая добыча уплыла из её рук, и была расстроена донельзя. Меня её терзания особо не волновали, но я немного скрасил ей потерю, вернув тот самый портативный утюг, который мои соседи не успели никуда проебать; заодно я собрал и свои оставшиеся шмотки — и теперь мой старый фанерный чемоданчик сиротливо стоял рядом с