Великий воин - Эдгар Берроуз

— У тебя нет предположений, что сталось с ними? — спросил я.

— Может, их разрубили и бросили в резервуар, — сказал Тун Ган. — Некоторые из хормадов отбились от рук, и Рас Тавас угрожал отправить их на переработку. Возможно, чтобы спасти себя, они опередили его.

— Я иду в кабинет Рас Таваса, — сказал я. — Идем со мною.

Кабинет был в том же состоянии, что и в последний раз, когда я видел его. Никаких следов борьбы, никаких признаков, указывающих на причину исчезновения, никаких ключей к разгадке тайны. Я ничего не мог понять.

— Когда их видели в последний раз?

— Около трех дней назад. Один из хормадов видел их выходящими из подвала. Не знаю, зачем они туда спускались. Туда никто не ходит с тех пор, как там перестали держать пленников. Для этого используются подвалы других зданий города.

— Подвалы обыскали?

— Да, но там ничего не нашли.

— Подожди здесь, — сказал я. Мне нужно было пройти в лабораторию и посмотреть на свое тело, чтобы убедиться, что оно в безопасности. Но я не хотел, чтобы Тун Ган заподозрил что-то, увидев его. Конечно, он далеко не мудрец, но не надо иметь слишком много ума, чтобы задуматься, куда же девался мозг Вор Дая.

Тун Ган ждал меня в кабинете. Я знал, где Рас Тавас прятал ключ от малой лаборатории. Быстро открыв ее, я вошел. Страшный удар: мое тело исчезло!

Колени у меня подогнулись, и я рухнул на скамью. Долго я сидел, опустив голову на руки. Теперь потеряны все мои надежды завоевать Джанай. Совершенно очевидно, что она откажется быть моей, раз у меня такое уродливое тело и страшное лицо. Ни одна женщина в мире не согласится принадлежать такому уроду, как я.

Наконец, я взял себя в руки и подошел к столу, где когда-то осталось мое тело. Казалось, все осталось по-старому, за исключением того, что сосуд с моей кровью исчез. Может быть, Рас Тавас вложил чей-то мозг в мое тело? Нет, он не мог сделать этого без согласия Джона Картера… И, если Джон Картер согласился с этим, значит, для этого были самые серьезные причины. Например такая: они нашли возможность бежать, но это нужно было делать немедленно. Тогда, конечно, они приняли решение пересадить чей-нибудь мозг в мое тело и взять его с собой, чтобы исключить возможность его уничтожения. Но это только мои предположения. Истины я не знал и ничем не мог объяснить то, что случилось.

Пока я сидел и размышлял, я вспомнил, что Рас Тавас написал что-то на листке бумаги и прикрепил к столу, где лежало мое тело, Я решил посмотреть, что там написано. Может быть, там найдется ключ к тайне. Но, подойдя к столу, я обнаружил, что этот листок тоже исчез. Но на его месте был прикреплен другой, с двумя цифрами «3-17», Что они означали? По моему мнению, ничего.

Я вернулся в кабинет и приказал Тун Гану сопровождать меня при обходе лаборатории.

— Как идут дела с тех пор, как исчез Рас Тавас? — спросил я.

— Что-то там происходит непонятное, — ответил он. — Но никто не знает, что делать.

Когда мы пришли к первому резервуару, я понял, что имеет в виду Тун Ган. Все обстояло как нельзя хуже. Весь пол был завален остатками чудовищ, которые должны были быть уничтожены, И эти остатки жили. Ноги пытались идти куда-то, руки хватали все, до чего могли дотянуться, головы катались по полу, что-то крича. Все это усиливало и без того жуткое впечатление. Я подозвал к себе дежурного офицера.

— Что все это значит? Почему никто не убивает эти остатки?

— Кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы, хормад? — спросил он.

Я показал ему на эмблему, и он сразу притих.

— Отвечай на мои вопросы, — приказал я.

— Никто, кроме Рас Таваса не знает, как их загружать и в какой резервуар.

— Тогда отправляйте все в инцинератор. А пока Рас Тавас не вернется, сжигайте все бесполезное.

— Что-то неладное творится с резервуаром номер четыре, — сказал он. — Может, ты сходишь и посмотришь?

Когда я подошел к четвертому резервуару, моим глазам представилось нечто ужасное. Видимо что-то произошло с культурой клеток, и вместо отдельных хормадов формировалась сплошная живая плоть. Она переваливалась через край резервуара и выкатывалась на пол. Различные внешние и внутренние органы человека росли на этой плоти без всякой связи друг с другом. Нога там, рука здесь, голова где-то еще. И все головы непрерывно кричали, плевались, изрыгали проклятия. Сцена была ужасающая.

— Мы пытались что-нибудь сделать, — сказал офицер. — Но когда мы пытались убивать плоть, руки хватали нас, а головы кусали. Даже хормады боятся подойти к ней, хотя обычно не боятся ничего! Что же говорить о людях.

Я согласился с ним. Честно говоря, я понятия не имел, что делать. Я не мог подойти к резервуару, чтобы остановить выливающуюся плоть, а без хормадов, которые боятся подойти ближе, уничтожение этой плоти невозможно.

— Закройте двери и окна, — приказал я. — Со временем плоть сожрет себя или подохнет с голоду.

Но, когда я выходил из комнаты, то увидел, как одна из голов откусила кусок плоти, из которой выросла. Да, вряд ли она подохнет с голоду. Все это настолько взбудоражило меня, что я долго не мог отделаться от мыслей: что же происходит там, за закрытыми дверями и окнами.

Несколько дней я провел в попытках навести порядок в лабораториях. И преуспел в этом. Правда, лишь благодаря тому, что никто не знал, как готовить питательную смесь для культуры клеток. По мере того как резервуары опустошались, производство хормадов стало падать. Это меня чрезвычайно радовало: скоро они совсем прекратят формироваться. Оставалось только желать, чтобы Рас Тавас не вернулся и не возобновил свою деятельность, если бы не одно обстоятельство. Без Рас Таваса никто не вернет мне тело.

Все это время я не посещал Джанай, боясь, как бы ее убежище не отыскали шпионы Эймада. Но, наконец, я решил, что пришло время «найти» ее. Я пошел к Эймаду и сказал, что все мои попытки найти Джанай в городе не увенчались успехом. Поэтому я прошу разрешения на тщательный обыск дворца.

— Если ты что-то и найдешь, — сказал он, — то только ее труп. Она не могла покинуть дворец. Я думаю, ты согласишься со мной, что невозможно женщине покинуть дворец и не вызвать подозрений у стражи.

— Но почему ты думаешь, что она мертва?

— Люди не могут жить без воды и пищи. А я уверен, что если бы кто-то таскал для нее пищу, это было бы замечено. Ищи, Тор-дур-бар. Твоей наградой, если это можно так назвать, будет труп Джанай.

Что-то в выражении его лица, тоне его голоса насторожило меня. Эта полуулыбка, коварная, самоудовлетворенная… Что это означает? Может, он нашел Джанай и убил ее? Беспокойство охватило меня. В моем мозгу возникали самые страшные картины. Мне хотелось тут же броситься в убежище Джанай, чтобы узнать всю правду. Но благоразумие взяло верх. Я организовал поисковые отряды: их командирами я назначил офицеров, которым доверял. Каждый отряд был направлен в определенную часть дворца, чтобы там были обысканы каждая комната, каждый закоулок. Сам я пошел с отрядом, который должен был обыскать ту часть дворца, где пряталась Джанай. Этим отрядом командовал Ситор, которому я доверял. Здесь же был Тиата-ов, который везде громогласно заявлял о моей дружбе с ним.

Я не стал направлять отряд прямо в убежище Джанай. Но через некоторое время мы приблизились к этой комнате. Сердце мое стучало, как колокол. Мы вошли в первую комнату.

— Ее здесь нет, — сказал я.

— Но вот еще дверь, — сказал Ситор и подошел к ней.

— Вероятно, еще одна кладовая, — сказал я, выражая крайнее безразличие, хотя внутри у меня все дрожало.

— Она заперта. Заперта с той стороны. Это подозрительно.

Я шагнул вперед и позвал.

— Джанай! — ответа не было. Сердце мое упало. — Джанай! — повторил я.

— Ее там нет, — сказал Ситор. — Однако, чтобы убедиться, нужно взломать дверь.

— Да, ломай.

Он послал за инструментами. Хормады принесли их и приступили к работе. Когда панели стали трещать, из комнаты послышался голос Джанай:

— Я открою.

Мы услышали звук отодвигающегося засова, и затем дверь распахнулась. Мое сердце дрогнуло от радости, когда я увидел ее на пороге, живую и здоровую.

— Что вам нужно? — спросила она.

— Я должен доставить тебя к Эймаду, джеддаку, — сказал Ситор.

— Я готова.

Она даже не взглянула на меня. Может, она решила, что быть джеддарой не так уж плохо? Она много дней обдумывала положение, а я не приходил к ней. Может, теперь она переменила свое намерение. Я мог понять ее. Ведь искушение слишком велико. А что мог предложить ей Вор Дай? Разумеется, не безопасность, которую женщины хотят иметь прежде всего.

Пока мы шли в покои Эймада, джеддака Морбуса, сердце мое болело от нестерпимой тоски.

Глава XIV. Чудовище продолжает расти