Пуговицы (сборник) - Ирэн Роздобудько

– Я уверена, что в глушь он тебя не повезет, – улыбнулась Лиза. – Но показать его папе ты все же должна.

– Он ему не понравится…

– Почему ты так думаешь?

– Он совсем другой. Он – «барабанщик»…

– То есть? Он что – еще и играет в ансамбле?

– Нет, «барабанщик» – это значит, что ему все по барабану… Он так сам сказал.

– Сомневаюсь. Мне говорили, что он достаточно деловой человек…

– Ненавижу это слово! Понимаешь, можно работать и даже чего-то достичь и при этом оставаться «барабанщиком»…

– Нет, не понимаю. Значит, и ты ему – «по барабану»?

– Пока, может быть, и да, – спокойно сказала Лика. – Но это только пока. Я знаю, он будет меня любить. Долго-долго. Вот увидишь…

– Дай Бог!.. Посмотрим…

Знакомство произошло в тот же вечер. Утром было подано заявление в загс, а после работы Лика позвонила, что ведет новоиспеченного жениха домой.

3

Муж, как всегда, задерживался. Лиза перезванивала ему на мобильный телефон и слышала одно и то же: «Еще десять минут, и я выезжаю!» Принимать гостя пришлось одной. Он вошел вслед за Ликой, и Лиза окинула его строгим придирчивым взглядом. Ее волновало несколько важных вопросов: не наркоман ли, не «голубой» ли (что на телевидении встречалось часто) и не бабник ли? С первого же взгляда она поняла – ничего подобного, такой вполне мог понравиться дочери. Он был высоким, широким в плечах, но не крупным, скорее – поджарым, каким-то подобранным внутрь, и лицо было таким же «поджарым» – с неглубокими складками, тянущимися вдоль скул, что придавало ему вид моряка, недавно сошедшего на берег. Светлые, будто бы выгоревшие волосы были собраны на затылке в тугой «хвостик», модная «трехдневная» щетина на подбородке была темной. Джинсы, свитер… Все просто. Лизу кольнуло неприятное, даже несколько брезгливое ощущение того, что этот чужой человек будет прикасаться к Лике.

– Это Денис, – сказала дочь, помогая гостю повесить куртку.

Лиза улыбнулась официальной улыбкой и протянула руку, на ее пальце в полумраке прихожей, как вспышка фотоаппарата, сверкнуло кольцо. Он слегка пожал протянутую ладонь. Его движения были неуверенными. Бесспорно, он был из тех, кто, так же как и она, оказался в СИСТЕМЕ по случайности, но начал успешно функционировать. Ну и ладно!

В гостиной у Лизы был приготовлен стол. Правда, по настоянию Лики, он был сервирован достаточно скромно: бутылка французского коньяка из отцовских запасов, мартини и блюдо с виноградом. Разговор не клеился. Раньше Лизу это мучило бы, но только не теперь. Она не хотела походить на мамашу-квочку, допытывающую будущего зятя о его доходах, прошлой жизни и наличии квартиры. Лиза приглушила свет, оставив гореть только несколько бра по углам комнаты, – при таком уютном полумраке она чувствовала себя увереннее, – и пока гость под Ликиным руководством разливал напитки, закурила, придвинув к себе большую хрустальную пепельницу, и откинулась на высокую кожаную спинку кресла.

– Ну вот, – засмеялась Лика. – Теперь берегись! Когда к нам приходят гости и мама вот так садится – это значит, что «рентген заработал»… Мама у меня – колдунья.

– Ну что ты такое говоришь! Ну, давайте выпьем за знакомство… – Лиза взяла протянутый Денисом бокал…

Они посидели совсем недолго. Потом Лика пошла проводить гостя до лифта.

4

– Ты думаешь, что это самая большая глупость в твоей жизни? – спросила Лика, когда они уже стояли на лестничной площадке.

В ответ он притянул ее к себе и поцеловал, как ребенка, – в нос.

– Что-то не так? – продолжала допытываться она. – Ты передумал?

– Нет, – ответил он после паузы. – Нет…

– Ты испугался мамы? Не волнуйся, она всегда такая, ее многие опасаются, особенно папочкины гости. Но ты ей понравился. Я это поняла сразу.

Он растерянно пожал плечами и нажал на кнопку вызова лифта.

Когда он уже вошел и двери мягко сдвинулись, Лика приблизилась к ним лицом.

– Ты будешь любить меня долго… – прошептала она в замкнутое гудящее пространство. – Я знаю…

Денис

1

В то утро я хотел надеть костюм, но вспомнил, что вчера перевернул на брюки кофе, а другие – не поглажены. Поэтому влез в джинсы и свитер. О том, что собираюсь совершить, я старался не думать. Даже родителям не сказал о своем «судьбоносном» решении, хотя, знаю, мама была бы очень рада. Ничего, сообщу потом. Ведь неизвестно, шутила моя «Царевна-лягушка» или же мы оба просто были сумасшедшими. Пусть будет, как будет – может быть, в этом знак судьбы: я увидел Лизу, и через нее ко мне пришла странная милая девушка, которая совершенно неожиданно захотела стать моей женой. Бедная, она еще не знает, какой я эгоист и, возможно, циник. С ее приходом все должно измениться – и эти томительные видения после нажатия кнопки «Лес – Дождь – Сарай», и мое совершенно тупое зарабатывание денег, и приступы хандры, и суматошно-банальные отношения с женщинами. И… воспоминания о Лизе.

Я не пошел на работу, а до одиннадцати часов, пока ждал Лику в кафе, пил вино и бессмысленно листал газеты. Потом она пришла. Издали я даже не узнал ее – она была в коротком полушубке, с новой прической – волосы собраны в высокий «конский хвост». В руках – букет желтых роз. Мне стало неловко, что сам-то не додумался купить хотя бы один цветок. Мы поехали в загс, оттуда – к ней домой. Меня мучил стыд. Я так ей об этом и сказал. Не люблю никаких официозов, уж лучше бы мы обошлись без всего этого. Мне было совершенно не интересно, кто ее родители, как они отреагируют на стремительное замужество дочери. Какое это имеет значение? Она согласилась и уже готова была ехать ко мне, но я посмотрел на ее нежный профиль и широко распахнутые зеленоватые, полные ожиданий глаза и подумал, что должен пройти всю процедуру до конца… Ибо, как подсказывала интуиция, девочка была из хорошей семьи, а в хороших семьях все решается за обеденным столом.

…А потом я уже не мог не то что рассказывать о своих доходах, наличии жилья и серьезности намерений, о чем собирался непринужденно поболтать с ее предками, – я вообще не мог нормально дышать. Все мои внутренности враз покрылись трескучим деревянным настилом, и каждая зазубрина впилась в легкие. Это был бред, ужас, наваждение, оскал судьбы, зверство, святотатство, черт знает что, хренотень, абсурд, фигня, маразм, удар обухом, лажа, конец всему, смерть: из полумрака прихожей ко мне навстречу вышла… Лиза.

Только не это! Я собирался сделать один решительный шаг в сторону от своих неотвязных воспоминаний, а оказалось – шагнул навстречу. Да еще как! Я опять ослеп, не смог смотреть на нее прямо. Увидел, как блеснул передо мной перстень, склонился над узкой белой рукой и неловко попал губами в кольцо. Это совсем выбило меня из колеи. Я вновь превратился в восемнадцатилетнего идиота – дрожащего от желания, нетерпения и безысходности. Я не помню, что было в этот вечер, все мои усилия ушли на то, чтобы унять дрожь, чтобы голос звучал ровно и… чтобы она меня не узнала. В какой-то момент этой странной «помолвки» я отчетливо понял, что никакой свадьбы не будет, что мне нужно встать, извиниться и уйти. Я почти что был готов к этому. Мы посидели совсем недолго. Я сослался на срочный заказ и ретировался. Мне нужно было обдумать, как не обидеть Лику. Она вышла со мной к лифту. Удивительное дело: когда мы оказались одни, ко мне вновь вернулось зрение. Лика стояла передо мной, как воплощение праздника, – глаза ее лучились, она была хороша и необычна, не похожа ни на одну другую девушку. Что я мог сказать? «Спасибо, малышка, розыгрыш удался?» Но, глядя на нее, я понимал, что, услышав это, она просто погибнет. Не знаю почему, но была во мне такая уверенность. Она погибнет. Или… Или ее постигнет та же участь, что и меня. А уж я-то знал, что это такое. Я поцеловал ее, желая одного – чтобы скорее пришел лифт.

2

Конечно, я не пошел ни на какую работу, хотя срочный заказ у меня действительно был. Зашел в «Суок» – маленький ресторанчик, вызывавший у меня трогательные детские воспоминания. Он был оформлен, как цирковая кибитка, а стены украшали мастерски выполненные рисунки из первого иллюстрированного издания «Трех толстяков» – гимнаст Тибул, доктор Гаспар Арнери с ретортой в руках, смешной учитель танцев Раздватрис, летящий на разноцветной связке воздушных шаров. И, конечно, девочка со странным именем Суок, стоящая на шаре. Я сел напротив этого рисунка, заказал себе водки и вперился в голубовато-розовый рисунок. После трех рюмок, которые я ничем не закусывал, девочка-кукла показалась мне объемной, а выражение лица – живым. У нее были рыжие локоны и зеленые глаза, она смеялась. После четвертой рюмки я понял, кого она мне напоминает. Это была Лика…

Я вдруг подумал, что все равно любил бы ее. Она мне выпала как жребий – не тогда, так теперь. Я бы все равно любил эту девочку, но по-другому. Я уже любил ее тогда, в первый же момент, когда узнал, что у Лизы есть ребенок. Конечно! Я любил бы ее в любом случае, и от этого никуда, видно, не деться. Значит, так тому и быть. Я буду любить и беречь ее. И уж если Лиза присутствовала в моей жизни до сих пор, как фантом, – теперь я реально приблизился к ней. Я смогу быть рядом. И, может быть, это даст мне возможность наконец-то успокоиться.