Вторжение Системы: Битва за Будущее. Том 1 - Максим Мамаев

ответил я, постепенно привыкая к свету и осторожно убирая руку от лица. — А как я оказался в этой ВИП-палате не хочешь рассказать?

— Не хочу, — отрезала она. — Давай, приводи себя в порядок и топай за стол. Так и быть, покормлю.

Девушка ушла в глубь квартиры, и я с трудом поднялся. Чувствовал я себя всё ещё паршиво, так что дёргаться не стал. Это место, конечно, не тянет на лечебницу ФСБ, да и чернокожих офицеров я среди них как-то не наблюдал, но мало ли? В любом случае, раз я в сознании и не скован, то уж удрать отсюда сумею. Однако будь те, кто меня сюда приволок (не сам же я сюда добрался), настроены враждебно, я бы не был так свободен в своих действиях. Если вообще жив был бы.

Зайдя в обшарпанную ванную комнату, я огляделся. М-да, не богато. Треснувшее зеркало на стене, старая, хоть и отмытая добела, ванная, умывальник, что тоже явно видал времена получше… Да где я, блядь, нахожусь?

Я первым делом жадно припал к струе холодной воды, торопясь утолить жажду. Первый, второй, третий глоток… Постепенно мучившая меня жажда отступила, и я оторвался от крана. Как и всегда, когда сильно хочется пить, я влил в себя даже больше, чем нужно. Аж в желудке бултыхалось от избытка жидкости.

Скинув с себя футболку, я обнаружил, что изрядно отощал. Вместо крепкого, мускулистого тела в треснутом зеркале отражался отощавший паренёк с тёмными мешками под глазами и осунувшимся лицом. Не так, что бы скелет, конечно, но килограмм двадцать я потерял точно.

Умывшись и подержав голову под струёй ледяной воды, я решил, что раз наглеть — так до конца. От меня изрядно попахивало вонью немытого тела, так что я разделся и залез под душ. Струи тёплой воды словно смывали с меня часть усталости и истощения. Понежившись минут пять, я взял с подставки кусок мыла, мочалку и шампунь. Плевать на гигиену, хочу любой ценой смыть с себя грязь.

В дверь деликатно постучались.

— Я тебе одежды принесла, раз уж ты помыться решил, — раздался голос негритянки из-за двери. — Открой дверь!

Отодвинув шторку, я вышагнул из ванной и отпёр дверь, закрытую мной по привычке на щеколду. Дверь распахнулась, и девушка, оглядев меня с ног до головы, хмыкнула и протянула сверток с одеждой и полотенцем.

— Может немного не по размеру, но уж что есть, — сказала она. — Давай быстрее, еда стынет.

М-да, хотел смутить девку, в результате смутился сам. Едва хозяйство руками прикрывать не потянулся, увидев, как она подняла бровь. Один — ноль в её пользу.

Простые джинсы, футболка и балахон, плюс трусы-боксеры. Ну, и тёплые тканевые тапки необъятного размера. В принципе, на меня прежнего село бы неплохо, но сейчас всё это богатство слегка висело на отощавшем теле.

— Ремня не найдётся? — поинтересовался я, заглядывая на кухню.

— Сейчас посмотрю, — ответила девица и двинулась мимо меня в глубь квартиры.

А она хороша. Пухлые губы, длинные чёрные волосы и стройная фигура с весьма заметными округлостями — я бы засмотрелся, но вид здоровенного блюда с жареной картошкой был мне сейчас милее любого женского тела. Зов плоти позорно проиграл требовательно заурчавшему желудку, что буквально голодным волком выл от ударивших в нос запахов. Не теряя времени, я сел за стол и с жадностью накинулся на угощение. Война войной, как говорили в армии, а обед по расписанию.

Вернувшаяся девушка протянула мне старую, слегка потёртую офицерскую портупею. Благодарно кивнув, я кинул её себе на колени и продолжил истреблять лежащую передо мной пищу. Конечно, после долгого голодания нельзя поглощать пищу в таких количествах, но… Но в жопу, я слишком голоден, а на случай любых проблем у меня Регенерация имеется.

— Да не спеши ты так, никто у тебя еду не отнимет, — заметила девушка, усевшись напротив. — Ты хоть прожёвывай, прежде чем глотать.

— Афа, — односложно буркнул я, не прекращая своего занятия.

Когда картошка, наконец, закончилась, я с довольным видом откинулся на спинку стула. Хорошо то как!

— Ну что, готов к разговору? — поинтересовалась она.

— Я-то готов, — лениво ответил я, наслаждаясь сытостью. — Но хочу спросить — а знаешь ли ты, кто я?

— Константин Корсаков, уроженец Российской Федерации, прапорщик ФСБ и Игрок первого поколения, Мечник. Вроде ничего не забыла? — спокойно перечислила она.

— И ты так спокойна, зная, на что я способен? — вскинул я бровь.

— Ой, тоже мне, голозадая истощенная гроза хулиганов, — фыркнула она. — Ты мне что, сейчас угрожаешь?

Два — ноль. Вот сучка. Не хочется признавать, но её слова меня слегка задели.

— Ну, раз ты меня знаешь, не хочешь представиться сама? — поинтересовался я, не показывая эмоций.

— Сьюзан Галлахер, — кивнула она.

— А ты здорово разговариваешь на русском, — заметил я.

— У всех Игроков имеется переводчик от Системы, — пожала она. — Конечно, не без ограничений — переводит только устную речь, но тем не менее. Я сейчас говорю на английском, а ты на русском. Но Система переводит идеально, как видишь.

— Удобно, — кивнул я. — Ладно. Я не мастер ходить вокруг да около и вести светские беседы, так что спрошу — какого чёрта я здесь делаю и что тебе от меня нужно?

— Лично мне — ничего, — пожала она плечами. — Но с тобой хотят поговорить наши братья и сёстры. В конце-концов, ты единственный в нашем поколении, кто незнаком с остальными. И у нас есть к тебе предложение. Завтра сюда прибудут некоторые из наших, так что потерпи немного.

— А сколько я уже здесь? — поинтересовался я.

— Неделю. Пришлось держать тебя на снотворном, вкачивая слоновьи дозы, что бы ты не очнулся раньше времени. У тебя были сильные внутренние повреждения, и судя по всему, ты испытывал сильную боль во время восстановления, так что мы решили держать тебя без сознания, пока ты не придёшь в себя.

— А если я захочу уйти? — поинтересовался я.

— Ну, это не мне решать, — пожала она плечами. — Завтра будет ясно. Но сегодня тебе никуда идти не стоит — так будет лучше для всех.

— Ага, — усмехнулся я, вставая и вдевая ремень в джинсы. — Я оставлю свой номер, наберёте, как соберётесь для разговора.

— Парень, — мягко произнесла она. — Не стоит так делать. Просто сядь обратно. Хочешь, я тебе ещё картошки пожарю? Или чаю налью?

— Как-нибудь в следующий раз, красавица, — покачал я головой. — Последний вопрос — мы