Вторжение Системы: Битва за Будущее. Том 1 - Максим Мамаев

момент, Игроков второго поколения, на голову превосходящий любого Игрока третьего, сегодня целый день только и делает, что чувствует себя бесполезным балластом. Сперва Андрей Геннадьевич, что ещё куда ни шло, затем пара десятков врагов, что заставили его почти отдать концы, пришедшая на помощь ледяная магичка, что тоже самооценку не повысила — и вот какая-то непонятная сопля в трёхсотрублёвой балаклаве тоже демонстрирует ему его никчёмность!

Однако майор быстро взял эмоции под контроль. Враг ему не по зубам, а поддаваться эмоциям в бою, как учил ныне бывший главный инструктор, верный путь к поражению. Особенно когда ты слабее противника. Лезть бездумно вперёд в такой ситуации означало лишь бесславно умереть, безо всякого толку. А отдавать свою жизнь майор не собирался. Он был хорошим, толковым офицером, неплохим бойцом и отнюдь не бездарным командиром, однако напрасный героизм в списке его многочисленных достоинства не значился. И потому он вынужден был лишь молча наблюдать за тем, как неизвестная девка, протянув ладонь к ближайшей стене, выпустила огромный, метр в диаметре, огненный шар.

И без того покрытая трещинами от попаданий техник разошедшихся противников, она не выдержала такого издевательства и лопнула, разбрызгивая бетонною крошку пополам с пламенем. Странный, отдающий нотками огня барьер окутал парочку, схватившую Костю, защищая от осколков, и они шагнули в пролом.

— Догонишь, Илья? — раздался крик девушки из помещения.

— Само собой, красавица! Не тормозите, выбирайтесь отсюда. О себе я позабочусь! — ответил Клинков.

— Стоять! — разгневанной пумой рыкнула Инна. — Я вам не позволяла…

— Солнце моё, не превращай наш интимный акт взаимной любви в безвкусную и банальную групповуху, — расхохотался Илья, закрывая собой пролом и создавая гигантский, полупрозрачный щит, закрывающий и его, и проход за его спиной. — Не разбивай моё любящее сердце!

Разгневанно что-то прошипев себе под нос, женщина вскинула руки. Майор отчётливо ощутил опасность и стремительно кинулся назад. Ощутил угрозу и Илья. Между рук волшебницы зародилось синее, морозное свечение, забегали ледяные искорки между изящных пальчиков, украшенных красным маникюром. Пронзительно закричав, женщина опустила руки, направив их в сторону противника, и с её ладоней сорвалась ледяная волна, промораживающая насквозь всё вокруг. Майор ощутил себя голым человеком посреди арктической бури — таким же беспомощным и промёрзшим. И ведь он не просто не стоял на пути этой магии — он находился уже далеко позади волшебницы, но даже так ощущал немалую угрозу своей жизни. На миг у него мелькнула мысль, что вот и всё, допрыгался Илья…

Однако сам бывший ветеран чеченской кампании, видимо, имел собственное, весьма отличное от Громовского, мнение. Не став полагаться на защитную технику, он сделал стремительный выпад. От его меча воздух волнами расходился в стороны, спеша убрать с пути чего-то невидимого Громову, что сорвалось с оружия Клинкова.

Две силы столкнулись, и, на миг застыв в неустойчивом равновесии, продолжили своё движение. Атака воина словно разбилась на части под напором ледяной стихии, и её остатки разошлись широким полукругом, разрушая и обрушая всё, что ещё оставалось целым в радиусе нескольких десятков метров вокруг.

Однако и атака волшебницы изрядно потеряла в силе. Ударившее в полупрозрачный щит синее сияние было заметно тусклее и намного меньше, чем изначально. Однако даже этого оказалось достаточно, что бы щит лопнул. Что случилось дальше, Громов не видел — вспышка стихии льда сотворила настоящую ледяную стену там, где стоял до этого Клинков. И Майор очень надеялся, что их противник остался в ней.

Ледяная волшебница стояла, гордо выпрямившись, на самом краю каменного выступа. Всё пространство перед ней было лишено пола и потолка, обрушившихся от последних атак двух могучих Игроков. Да и за её спиной пол шёл расширяющимся клином. Громов, стоящий позади, невольно залюбовался гордо выпрямленной спиной, однако тут женщина внезапно закашлялась. Мгновенно рванув к ней, он подхватил закачавшуюся и кашляющую кровью волшебницу, не позволяя ей упасть.

— Вам нужна медицинская помощь, — нетерпящим возражений голосом заявил майор. Потеряв Костю, он никак не мог позволить им лишиться ещё и второго Игрока подобной силы.

— Он сейчас… кха-кха-кха… Чувствует себя… Кхаа… Не лучше… Меня, — тяжело, преодолевая кашель и одышку, сказала женщина. — Верни… Мальчишку…

— За Костю можете не переживать, — покачал головой майор. — Если бы они хотели его убить, то давно сделали бы это. Но они похитили — значит, нужен живым. А раз так, мы найдём и вытащим его позже. Однако без вашей помощи нам не справится, так что сейчас важнее заняться вашим состоянием.

— Ты… Я что, по твоему… зря… надрывалась?! — вцепилась она в руку майора с неожиданной силой. — Я едва… кха-а-а… богу душу тут… не отдала!

— Да-да, — мягко кивнул майор, и, не слушая возражений, поднял её на руки. — Не переживайте за парня, он живуч, как таракан и везуч, как сатана. Всё будет нормально, а сейчас займёмся вами.

* * *

Пробуждение вышло на редкость паскудным. Не знаю, чем эти сволочи меня накачали, но в голове стояла такая муть, что я едва сдерживал тошноту. Нещадно ломило всё тело, в горле стояла сухость, в сравнении с которой пустыня Сахара — тропические джунгли. Мысли путались и скакали, и я с трудом соображал. Сделав глубокий вдох, я невольно закашлялся и не удержался от рвоты.

Однако пустой желудок исторг лишь слюну пополам с желчью. С трудом разлепив веки, я огляделся. Тёмное помещение, простая железная кровать советского образца и выцветшие обои, что возрастом явно не уступали мне. Покрывая древний, давно молящий о замене ламинат, на полу лежал изъеденный молью и временем красный ковёр с незамысловатым узором. Такие ещё в фильмах о временах СССР можно встретить, только тут уж совсем убитый образец.

— Фу-у-у, вонючка! — раздался брезгливый голос. — Не мог в себе удержать, что ли? Тут и так помойка, даже после того, как я уборку сделала! Не надо усугублять!

Передо мной стояла самая настоящая чернокожая девушка. Щёлкнув выключателем, она включила свет, и я невольно зажмурился. Перед глазами запрыгали разноцветные пятна, а головная боль резко усилилась, отчего меня едва не стошнило вновь. Честное слово, будь мне чем блевать, загадил бы всё к чёрту, но к счастью, в животе было пусто.

— Ты кто, нахуй, такая? — прохрипел я с трудом, прикрывая глаза рукой.

— Вы только гляньте на этого «джентльмена»! — возмутилась та. — Вас в этой стране что, совсем вежливости не учат? Что Клинков, что ты — одно хамло! Мог бы, между прочим, и спасибо сказать. Я тут с тобой уже шестой день вожусь.

— Ага, класс, —