30 июня - Павел Комарницкий

— Я пошёл на чердак, тёть Кать. Испытаю устройство.

— Давай-давай, Эдисон. Машинку швейную только больше не трогай, прошу тебя. Сломаешь, как шить?

— Всё будет отлично, тёть Кать! — племянник чмокнул тётушку в щёку.

* * *

— …Хррот, можно тебя отвлечь?

— С каких это пор командор спрашивает разрешения на разговор? Отныне ты должен приказывать. Слушаю и повинуюсь, о величайший.

— Не юродствуй, пожалуйста. Есть разговор. Я зайду в рубку?

— Разумеется.

Экран погас. Хррот почесал между ушей. Это неспроста. Командор что-то почуял, вон как жмурился тогда, старый хищник…

Дверь бесшумно уехала в сторону, и в рубку вошёл Иахрр. Подождал, пока закроется дверь. Подошёл, сел в соседнее кресло.

— Что случилось, Хррот?

— Не понял… — прищурился капитан.

— Всё ты понял, не такой уж тупой. И я тоже. Выкладывай.

— Здесь не кухня, Иахрр, и я тебе не раздаточное окно автоповара.

Иахрр царапнул обивку кресла.

— Хорошо. Давай рассуждать логически.

— Давай. Только недолго и не очень забористо. Извини, я от этих бессменных вахт просто дурею. Сплю в кресле, ем в кресле…

— Ну вот с этого и начнём. Почему ты отстранил Вахуу от работы?

— Ты недоволен? У тебя избыток оррков?

— Не придуривайся.

— Я не придуриваюсь. Вахуу дважды оставил корабль без маскировки. Если бы эта планета была не столь дикой, сценарий нашей экспедиции уже был бы полностью переписан. Если бы вообще она не закончилась. Этого мало?

— Ну допустим… Причина отключения известна?

— Причина очень простая — не каждый может сутками таращиться на чужую планету, висящую перед носом, и не сделать ни единой ошибки. Всё остальное — следствия.

— Вахуу опытный пилот, и никогда не был разгильдяем.

— Если бы он был разгильдяем, он бы тут не оказался. Просто всему есть предел. Я должен быть абсолютно уверен, Иахрр.

— А в себе ты абсолютно уверен?

— В себе я уверен абсолютно. Извини, мне бы отдохнуть…

— Ладно. Наш разговор не окончен. Просто отложен.

— Всегда рад тебя видеть.

* * *

Будильник лязгал, как кузнецы в кузнице, но с порученной ему необычной работой справлялся — тонкая шёлковая нить, невидимая в темноте, плавно тянула трубу телескопа, и звёзды проплывали в поле зрения коротенькими частыми толчками.

Борис в очередной раз поменял замылившийся глаз. Тётушка не скрывала своего довольства — племянник, поначалу так неистово принявшийся за астрономические наблюдения, совсем охладел к этому делу. Спал, гулял, помогал по дому, а то и просто болтал с тётушкой, даже читал ей вслух. А на чердаке сидел хотя и еженощно, но совсем помалу — должно быть, по старой привычке…

Борис усмехнулся. Тётушка в чём-то права. Теперь его не интересовали неподвижные далёкие звёзды. Его интересовал «гость». Звёздный корабль подтвердил свою репутацию, вновь появившись в точности там, где и должен был появиться, исходя из законов небесной механики. Так какой смысл сидеть на чердаке ночи напролёт? Нормальные люди приходят встречать поезд, сообразуясь с железнодорожным расписанием.

Ответа на его телеграмму не последовало. Борис долго мучился, соображая, посылать ли следующую, о новом появлении «гостя». И когда принял решение не посылать, испытал вдруг странное облегчение. Бог с ней, со славой, с этой избалованной капризной девицей. Пускай её руки добиваются другие. У него есть тайна. Своя собственная тайна, известная только ему. Сейчас он даже жалел, что послал ту телеграмму. Не поверили, и хорошо.

Мурёна фыркнула, соскочила со стула и растворилась во мраке чердака. Кошка была разочарована техническим новшеством, внедрённым студентом — она вообще не одобряла шумных механизмов.

Труба телескопа уже почти легла горизонтально — небесный гость уходил из поля зрения. Сегодня он так и не показался. Ну что ж…

Борис замер от внезапно осенившей мысли. Поднял руку, стукнул себя кулаком по лбу, шёпотом выругался. Олух! Какой же он олух!

Корабль прилетел. Звёздный корабль — не инертное небесное тело, он имеет двигатели. Какое ему дело до законов Иоганна Кеплера и сэра Исаака Ньютона? Он может выбрать любую орбиту, какую заблагорассудится. Он может менять их по десять раз на дню, как светский хлыщ перчатки и галстуки. То, что он до сих пор не поменял орбиту — просто невероятное везение для Бориса. Как и первоначальное обнаружение его, если разобраться.

Борис почесал лоб, затылок. Подумав, почесал ещё и за ухом. Протянув руку, отцепил нитку, затем нашарил и на ощупь остановил будильник. На чердаке сразу стало тихо — по сравнению с будильником механизм астрогида работал бесшумно.

Студент тяжко вздохнул. Невидимый космический корабль, способный к тому же произвольно менять орбиту, нельзя обнаружить в принципе. Борису оставалось только надеяться. Надеяться на чудо.

* * *

В медотсеке, довольно просторном по меркам корабля, собралась вся команда, дабы пройти вакцинацию, без которой высадка на планету была весьма опасной. Отсутствовал только капитан, как всегда, сидевший на посту. Ему прививку поставят отдельно, прямо на рабочем месте.

На столе уже были разложены шприцы, заправленные универсальной вакциной, разработанной Уруммой в рекордные сроки. Такая вакцина всегда изготовляется непосредственно на корабле, с учётом местных условий, причём вакцинации подвергаются и те, кто остаётся на борту — занос местной инфекции не должен стать катастрофой для экипажа.

— Почтеннейшая, симпатичнейшая и добрейшая Урумма! Весь экипаж готов к прививкам.

В нахальном, как обычно, голосе Ухурра на сей раз невольно проскальзывали опасливые нотки — инженер боялся уколов, как это ни стыдно.

Урумма задумчиво рассматривала шприц.

— Кстати, мне помнится, кто-то не так давно обозвал меня попрошайкой…

— Кто? — возопил Ухурр, яростно вращая глазами и хвостом — Дайте мне этого мерзавца, я его порву!

— Не надо, Ухурр — ласково ответила докторша, приближаясь к инженеру — Я сама разберусь. Его участь будет ужасной.

— Только не в попу! — Ухурр в ужасе смотрел на шприц — Такая толстая игла… Урумма, мы же цивилизованные оррки… Вот моё горло, перегрызи — и дело с концом… А?

Экипаж вовсю веселился, наблюдая за бесплатным спектаклем — гигант Вахуу гыгыкал, Ярара и вовсе привалилась к стене, помирая со смеху, и даже Иахрр фыркал, сморщив нос.

— Поворачивайся, котик — ещё более ласково произнесла Урумма — В другой раз будешь думать, прежде чем трепаться.

Ухурр безнадёжно махнул рукой, повернулся и застыл в напряжённой позе, даже уши прижал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});