30 июня - Павел Комарницкий

Стены и потолок разом возникли из космической пустоты, придав рубке твёрдую осязаемость. Изображение планеты оставалось теперь только на переднем обзорном экране.

Хррот почти успокоился. Хорошо, что он отстранил Вахуу от вахты. Пилот вовсе не глуп, и уже, наверное, сам дошёл бы до разгадки. А толку? Сейчас, когда работа в разгаре, сделать уже ничего нельзя. Вирус можно выловить только дома, на Хараре.

Хррот усмехнулся, оскалив зубы и сморщив нос. Дома…

Всё, он уже успокоился. Совсем успокоился. Он никому не скажет о своём открытии — ни старому другу, командору Иахрру, ни этому балагуру Ухурру… И уж тем более своей любимой племяннице. Не стоит превращать дружный коллектив, увлечённо работающий над интереснейшими проблемами, в команду древних каторжников-смертников, в изнеможении бессмысленно ворочающих тяжёлые камни.

Они не вернутся? Возможно. Вполне возможно. Весьма возможно. Только это ещё не повод распускать слюни. Ибо никому ещё это не помогало.

Капитан ткнул пальцем в клавишу.

— Иахрр, ты сильно занят? Отзовись!

* * *

— Ну как прогулялся, Боря? — за время отсутствия Бориса тётушка, оказывается, успела сходить в ближайшую лавку, и сейчас выкладывала на кухонный стол съестные припасы — Часов пять ты отмахал, да с гаком…

— Чего не сказала, тёть Кать? Я бы сходил…

— Ты в прошлый раз сходил, Боренька — поддразнила тётушка — У меня не так много авосек…

— Да ладно, тёть Кать… С кем не случается? — смутился Борис — Эта-то целая…

— И потом, мне ведь тоже неохота с утра до ночи взаперти сидеть. Прогулялась, ничего страшного. А это что? Хлеба купил? Молодец… Только чего такой чёрствый-то?

— Как чёрствый? — изумился Борис — Свежайший брал…

— И булка не наша, городская — тётушка рассматривала булки, покрытые слоем пыли — И в пыли вывалял… Ты где это брал-то, Борис?

— В Киеве, тёть Кать.

— Как в Киеве? Так ты в Киеве был?

— Ну да. Поглядел на местную цивилизацию.

— Пешком?!

— Туда на извозчике доехал. А обратно пешком пришлось, денег не было.

Тётушка прыснула, засмеялась.

— Ох, Борис, Борис, ты меня уморис — смешно сюсюкая, продекламировала она, явно пародируя Лилю, младшую сестрёнку Бориса, так смешно разговаривавшую в детстве — Вот и все разгадки разом — отчего булки засохли, да в пыли…

— Ну чего ты, тёть Кать? Они только сверху засохли, гляди… А насчёт пыли — так я их сейчас платяной щёткой…

— Ой, не могу! — захохотала тётушка, и Борис засмеялся в ответ — Садись уже ужинать!..

* * *

Экран протаял в глубину, и на нём появилось изображение кухни-столовой. Капитан оглядел сидящих за столом членов экипажа, неторопливо поглощавших пищу — чувствовалось, что оррки заметно устали, но по-прежнему возбуждены и веселы. Капитан вздохнул — ему приходилось есть прямо в рубке, поскольку второй пилот был отстранён от несения вахт, и подменить Хррота было просто некому. А оставлять корабль без надзора без крайней необходимости нельзя. Приём пищи такой необходимостью капитан не считал.

— Всем приятного аппетита. Как идёт обработка информации, Иахрр?

— Отлично! — командор сегодня излучал уверенность и оптимизм, даже хвост стоял свечкой — Твоя племянница уже вовсю болтает на одном из местных языков. Ярара, порадуй дядюшку!

Ярара, сидевшая в непринуждённой позе, изящно изогнула хвост, чуть помахивая кисточкой, склонила головку набок и произнесла длинную, довольно благозвучную фразу.

— Ого! — капитан казался польщённым — И что сие означает? Мне показалось, вроде бы мелькнуло моё имя…

— Ну, если в первом приближении, это звучит примерно так: «Старый грызун-норушник Хррот вконец одурел, не пускает нас на планету». Остальное непереводимо — ухмыльнулся Иахрр.

— И это ты своему родному дяде?

Экипаж откровенно веселился, наблюдая сценку.

— Ну, раз вы так здорово продвинулись, коллеги, я принимаю решение…

Смех разом оборвался, уши и хвосты замерли в напряжении.

— Я разрешаю высадку на планету.

— Ура капитану! — первый заорал Ухурр.

— Ура капитану! — дружно рявкнула команда. И только Иахрр молчал, сощурившись и изогнув хвост знаком вопроса.

— Ты недоволен, Иахрр?

— Я недоволен? Я ошарашен! Древний несокрушимый валун дал трещину и сдвинулся наконец с налёжанного места…

— Вы и так заметно выбились из графика, командор. Не думаю, что это на пользу экспедиции.

— Ну что же. Сказанное тобой слышали все. Экипаж, слушай мою команду!..

Хррот ухмыльнулся, сморщив нос. С момента начала высадки и до момента её окончания вся власть на корабле переходит к начальнику экспедиции, командору — таков закон.

* * *

— Ты чего с будильником-то сотворил, Боря?

— Да ведь он всё равно был сломанный, тёть Кать!

— Сломанный… Починить можно было…

— Ну вот я и починил.

— Ничего себе починил!

— Ничего, теть Кать. Я только стрелки снял. Пусть послужит во славу науки, а потом я стрелки назад поставлю, и будет он у тебя тикать, как новенький. Правда, Мурёна?

Кошка в ответ муркнула, сладко зевнула и растянулась на диване. Она тоже считала, что старый будильник — вполне оправданная жертва во славу отечественной астрономии. Что будильник — наука порой требовала ещё и не таких жертв.

— Возможно, Мурёна тебе и поверит… Я вот сомневаюсь…

Борис про себя усмехнулся. Тётя Катя и ворчала-то не сердито, не то, что родная мама. И разумеется, для любимого племянника ей было не жалко старого будильника английской работы, здоровенного, как кастрюля.

Студент ещё раз оглядел свою работу. Стекло у будильника было снято, вместо стрелок красовался тонкий деревянный шкив, собственноручно выточенный Борисом из кружка, прикреплённого к колесу тётушкиной швейной машины, использованной племянником на манер токарного станка.

Лезть в астрогид Борис не решился — всё-таки ценный механизм. Астрогид компенсировал суточное вращение Земли, и хватит с него. Будильнику же предстояла гораздо более почётная задача — вести телескоп вслед за траекторией небесного «гостя». А чего? Всё гениальное просто — надетый вместо секундной стрелки маленький шкив наматывает на себя нитку, которая и приводит в движение телескоп. Цапфы телескопа были столь хороши, что инструмент свободно можно было сдвинуть лёгким касанием мизинца, и здоровенному будильнику, тикавшему так, что вздрагивал стол, такая задача была вполне по силам.

— Я пошёл на чердак, тёть Кать. Испытаю устройство.

— Давай-давай, Эдисон. Машинку швейную только больше не трогай, прошу тебя. Сломаешь, как шить?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});