30 июня - Павел Комарницкий

Разумеется, никакой гарантии нет. Многие из жизненно важных систем корабля имеют свои собственные управляющие компьютеры, достаточно мощные, чтобы в их недрах спрятать сколь угодно изощрённый вирус. В первую голову это относится к кварк-реактору, энергетическому сердцу корабля. Но надо же что-то делать!

Конечно, потом всё придётся восстановить. В таком виде корабль не в состоянии выполнить гиперпереход, и даже маневрирование на орбите под вопросом. Но это потом. А сейчас главное — добиться того, чтобы это «потом» наступило.

На угловой врезке дисплея было видно, как робот неспешно и старательно откручивает очередной разъём. Хррот встал с кресла, отошёл за него, используя спинку кресла как спортивный тренажёр, сделал комплекс физических упражнений. Хорошо, что все заняты. Ухурр раскрыл бы капитана в два счёта, да и Ярара, без сомнения, догадалась бы.

Мысли Хррота вновь обратились к племяннице. Славная девушка — умная, весёлая. И добрая, очень добрая — настолько добрая, что никогда не ела живой добычи. Не может, видите ли… А уж красавица — таких поискать, и хорошо поискать… Гибкая, тоненькая, стройная, мускулы так и переливаются под изумительным золотистым мехом… А глаза!

Это он, Хррот, взял её в рейс, уступив просьбам. Он виноват перед её матерью, своей сестрой. Виноват, и нечем ему оправдаться.

Капитан снова невесело усмехнулся, сморщив нос. Жаль, что Ухурр такое трепло. Отличная вышла бы пара, чего там. Умнейший парень, весельчак. А впрочем… А почему нет? Ну и что, что любит трепаться? Балагур — не самое страшное в жизни. Вот вернёмся, и станет он знаменитым комиком… Нет, клоуном. И будут они жить долго и счастливо…

Хррот окончательно развеселился, представив, как Ухурр выступает на арене цирка, а Ярара сидит в первом ряду, переживает за молодого супруга… Вот вернёмся…

И даже тоска, невидимо давившая капитана, почти исчезла, стала неощутима, как притёршийся на руке, тот самый, давний-давний, неснимаемый малышовый браслет…

Но где-то в самой глубине души Хррот чувствовал — они не вернутся.

* * *

— Ты чего это притащил-то, Боря? — тётушка разглядывала побитый жестяной корпус прожектора, ржавый и без стекла, чем-то похожий на небольшой круглый таз.

— Это, тётя Катя, дуговой прожектор. Видала такой?

— Да на кой ляд он тебе сдался-то?

Борис победно усмехнулся. Нет, не зря он сегодня ездил в Киев. Он приобрёл этот прожектор у каких-то местных гаврошей, и всего за сорок копеек, хотя поначалу они просили рубль. А тётя Катя ещё сомневалась в его коммерческих талантах! Это вам не булки…

— Сорок копеек! Да на извозчика… — тётя сокрушённо качала головой — Ох, Борис, Борис… Чую я, пустишь ты своих по миру.

— Ну ты чего, тёть Кать? Это же мои деньги. Со стипендии чуть осталось, да я переводы с немецкого делал…

— Твои… Он ведь небось электрический! Где ты тут электричество возьмёшь, ты хоть подумал?

Борис снова улыбнулся, таинственной слабой полуулыбкой, как Джоконда. Он-то подумал. Действительно, электричества в дачном посёлке не было. Единственным устройством, использующим электричество, тут был телеграф — Борис уже успел выяснить, что время от времени из Киева на местный телеграф привозят свежие заряженные аккумуляторные батареи, взамен подсевших. Поэтому выбора у Бориса не было.

Студент вздохнул, погладил кошку, уютно свернувшуюся на любимом плюшевом стуле, рядом с людьми. Мурёна замурчала, приоткрыв глаза. Подмигнула Борису. Она была с ним полностью согласна. Разумеется, телеграф должен стать следующей жертвой во славу науки. В конце концов, чем он лучше старого будильника?

— Ну хватит уже ворчать, тёть Кать. У меня идея. Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться по дер штрассе с завидным кавалером под ручку?

— Это ты и есть завидный кавалер? — фыркнула тётушка, весело блестя глазами — Ох, Борис, Борис… Ты меня уморис.

— Так я жду, тёть Кать!

* * *

Солнце, уставшее за день жарить украинскую землю, клонилось к закату. Зной спал наконец, на землю опускался тихий, ласковый вечер, и на главной улице дачного посёлка, как уже успел для себя уяснить Борис, выполняющей тут функции Крещатика, было полно гуляющих.

Тётя Катя, принаряженная и похорошевшая, неспешно шествовала под ручку с племянником, оказывавшем своей тётушке полное уважение. Здоровалась с прохожими, и Борис здоровался тоже — многих из местных жителей он уже знал. Толстый, ленивый и распаренный полицейский, также присутствовавший на главной улице посёлка, прямо напротив почты, проводил тётушку и племянника благосклонным взглядом — надо же, какой благовоспитанный молодой человек, уважает тётю… Не то что нынешние революционеры нечёсаные…

— Ой, тёть Кать, зайдём на почту, я открытку возьму и конвертов пару — спохватился Борис, когда они поравнялись с почтой.

— Так закрыто уже!

— Разве? По-моему, нет ещё… Зайдём?

— Ну пошли… — пожала плечом тётя, сворачивая в совсем коротенький проулок, в конце которого виднелось здание почты и телеграфа — Не всё равно, где гулять? Надеюсь, мой кавалер не набросится на меня с поцелуями в укромном местечке? — она засмеялась, весело и задорно, и Борис ощутил внезапный укол острого сочувствия и жалости — эх, тётя Катя, такая женщина зря пропадает…

— Не сразу, тёть Кать — он тоже засмеялся ей в тон — Дотерплю до дому.

Они уже подходили к почте. На дверях красовался солидный, без затей, амбарный замок.

— Ну вот, я же тебе говорила!

— Странно… — Борис вытащил из кармана часы — Рано же. Ну-ка!

Студент оставил тётю Катю у крыльца почты, резвым шагом завернул за угол. Несколько секунд спустя появился назад.

— И там закрыто.

— Ну естественно! Часы-то не стоят у тебя?

Студент поднёс часы к уху.

— Стоят. Тьфу ты, чёрт, забыл завести… Ну что, тёть Кать, айда на пруд?

Тётушка снова взяла племянника под руку, и они неспешно направились дальше. Борис считал в уме — двести пятьдесят шесть шагов, только-то… Если учесть, что они движутся сейчас нешироким, прогулочным шагом… А с другой стороны, ещё внутри там… В общем, триста аршин хватит с запасом. Как хорошо, что почта и телеграф рядом!

* * *

— …А я полагаю, что следует повторить попытку, причём немедленно — Ярара мотнула хвостом — Ну напоролись на психически неустойчивого… Что теперь, сворачивать всю программу контакта?

— Подожди, Ярара — остановил её Иахрр — Мне кажется, дело тут в другом. Помнишь, он закричал что-то… а, да — «Изыди, сатана!» Мне кажется, он принял нас за кого-то, кого аборигены уже видели, и кто оставил в их памяти весьма нехорошие воспоминания.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});