Сицилиец для Золушки - Штогрина Анна

оставил на моей пояснице неизгладимый след. Все тело ломило и затекло. Дарио, не глядя в мою сторону, вышел из машины. В его присутствии, несмотря на злость, я все равно чувствовала себя взбудораженно. Взгляд натыкался то на его крупные кулаки, то на его губы, спрятанные в отросшей бороде. То пытался словить его зрачки, чтоб понять, оправдать.

Брунетти не собирался давать мне такую возможность. Окончательно решил быть монстром. Он вышел из машины и пошел в дом. А меня вытащили лапы охранника из противоположной двери. Бесцеремонно поставили на пол и потащили под локоть в дом. Спина Брунетти скрылась из вида. Мне стало тоскливо и одиноко. Сразу нахлынуло чувство безысходности. Антонио мертв; я сбежала от Арманда; а главное, мои мечты о воссоединении семьи с Дарио лопнули, как мыльный пузырь. Впереди ждала только печаль и безнадега…

Глава 12

Дарио Манфредо Брунетти

Я смотрел на дуло пистолета, направленное в голову Марии, и пытался заставить себя нажать на курок. Одно движение пальцем, и я буду свободен от этой предавшей меня суки.

Выстрел — и все. Жизнь с чистого черного листа. В котором кровью пропишу имена всех, кто меня забыл и предал.

Сука! Почему она такая невинная и красивая сука?! Красные заплаканные глаза, капли крови Орсино, пропитавшие ее футболку на груди, острые колени, которые тонули в грязи пола. В той, в которой я провел двенадцать гребанных месяцев. Каждый унылый день в сумраке. В осознании своей слабости. Когда знаешь, что в твоем теле заключена сила сотни спартанцев, воинская мощь, а ты нихера не можешь ей воспользоваться.

Но теперь я мог. Ждал, как притаившийся хищник, своего часа. И вот он настал.

Один из моих тюремщиков, — Рик, был мне предан. В отстойник Медичи его перевели несколько месяцев назад. Рик все спрашивал и предлагал помочь с побегом. Но чтоб выйти из клетки мне нужны были гарантии, что я доберусь до своей власти. Смогу воспользоваться ресурсами. Иначе это была бы тупая блажь и утопия. Подставлять единственного поверенного человека и быть схваченным еще в Вольтерре.

Я выжидал скрипя зубами от безделья. Ждал, когда Орсино проколется. Для того, чтоб уничтожить урода. Убить и растерзать на месте. Проверить, чтоб на этот раз пес сдох наверняка. Прошлая ошибка стоила мне слишком дорого — потерянный наследник, заточение в этой дыре.

Про суку Марию речь не шла. Раз она не дождалась меня двенадцать месяцев, то эта шлюха никогда моей не была.

А то, что не принадлежит всецело и полностью, и потерять невозможно!

Боль от предательства разъедала, как раскаленный в огне прут, продавливающий грудину.

Мне нравилось ощущать эту адскую боль. Она мне напоминала, что верных людей нет. Все сплошные ничтожества. И сука, которой я жил и дышал, которую полюбил до вязкого безумия, оказалась легкодоступной дрянью. Не смогла удержать перед племянником ноги вместе. Отдавалась Арманду в моем фамильном особняке. Там, где я каждый камень положил на камень, где разбивал теплицы с орхидеями и приказывал высаживать инжир и жасмин для нее, неблагодарной суки.

Сейчас все это было неважно и смешно. Я смотрел на себя со стороны и скалился в бороду. Натуральный дебил — поверил в верность шлюхи! В ее слащавые обманчивые клятвы и глаза- хамелеоны.

Мария сама, как блядский перевертыш. Как умело шлюха притворилась порядочной бабой, что даже мне, прожженному развратнику, запудрила мозг, завязала яйца в узел.

Я хохотал над собой…Я ведь при этой суке ни разу не шлялся, не ебал других баб. Не видел их, не замечал. В тюрьме вспоминал только ее образ. Как она эротично и искренне стонала подо мной, как питался ее оргазмами и мечтал впитать еще. Лох. Наивный идиот! Шлюхе нужны были только мои деньги. А какой член будет в ней сновать, ей похеру.

Я сконцентрировался на расплате Росси. Слишком долго он пожил. Непозволительно. В смену Рика приказал ему оставить открытой дверь и вызвать Орсино. Сказать, что я на все согласен. Убить и Марию, и Арманда. Присягнуть ему на верность и сдать отчеты по всем активам своей собственности. Отдать в его распоряжение все порты с поставками товара.

Мразь до того охерел, что требовал от меня чуть на колени не встать перед ним. Хорошо, что накануне он принес мне веские доказательства измены Марии. Фотографии, где сука, которую назвать женой больше язык не поворачивался, сидела голая на коленях Арманда. И с закатившимися глазами принимала его хер в себя.

Злость разливалась каленным свинцом по венам. Единственное, чего я боялся, — свершилось. Я потерял последний оплот надежды. А когда уже терять нечего, начинаешь обретать!

Так и я, угандонил ничего не подозревавшего Орсино. Чуть не забил урода насмерть. Опомнился, когда он захлебывался кровавыми пузырями. Пришлось заталкивать всех демонов из себя обратно в ад. Все инстинкты обострились и единственным желанием стала жажда крови врага. Вцепиться в его глотку и зубами выдрать кадык.

Шавфки сразу поняли, что вернулся хозяин. Стоило выйти из клетки, и все вопросы начали решаться сами собой. Уже мне звонил Валенсио Манчини, который работал на Орсино, и начал докладывать о делах в доках. Марселло Паолоретти, наследник Медичи, дистанционно присягнул в верности. Это слово во мне вызывало лишь циничный оскал. Такой херней больше меня не возьмешь. Слова — пыль. Только власть и бумага стоят моих усилий. Я приказал сразу юристам готовить все договора. Переоформлять на меня всю собственность и бизнес Росси.

Ту ночь я не спал. Заночевал в первом отеле возле тюрьмы Медичи и строил план по возвращению своей империи. Как назло перед глазами мелькала сука — Мария. То она, паскудная девка, купалась со мной в Будве. Тогда я ее влажную трахал всю ночь, а она извивалась от бесчисленных оргазмов. Потом мы с ней сидели в доме вдвоем. И я лениво перебирал ее мягкие волосы. Делал вид, что работаю, но мой взгляд все время приковывали ее хрупкие ключицы, испарина между грудью, тихие вздохи на события в романах, что она вечно читала рядом со мной. И ее тело рядом всегда будило во мне голод.