Ключ для хранителя (СИ) - Саринова Елена

Валерыч в это время дня «обитался» на своей работе, в школьном спортзале. Я застала его за выставлением оценок в чей то классный журнал:

– Привет, профессор физкультурных наук!

– И тебе не болеть, – отозвался он, приветливо бликуя линзами очков. – А я вот «косяки» свои подчищаю, а то замотался с этой стройкой совсем. Предварительные оценки за год не успел выставить. Уже уезжаешь?

– Так точно. Только у меня к тебе напоследок небольшое дельце есть, – интриганским тоном протянула я. – Кое какую вещицу надо отдать.

Мужчина неожиданно засуетился, потом густо покраснел и выронил ручку.

– Ты чего? Я же тебе не зубную щетку возвращаю… – опешила я, вдруг вспомнив, что зубных щеток в стакане на полке умывальника было действительно две. – Ну, и дела… И давно вы с бабушкой по утрам… рыбу ловить начали?

– Да, что уж теперь, – глубоко вздохнул «герой-любовник». – Четыре года тридцать первого декабря… было бы.

Узнай я эту новость вчера, услышал бы Валерыч много чего интересного в свой адрес. Но сегодня, в силу моего, граничащего с эйфорией настроения, объяснимого вновь обретенным за последние полгода смыслом жизни, я лишь подсела к нему на низкую скамью, обняла за плечи и иронично скривилась:

– Значит, мы с тобой теперь оба сиротки остались.

– Вета, она ведь такая была… Такая… Как с другой планеты.

– Знаю. И заботливая очень… Вот, – протянула я мужчине маленький ситцевый мешочек. – Тебе просила передать – оберег для вашего с… дома.

– Когда просила?

– Сегодня ночью.

– Приходила, значит, – произнес он с тихой завистью. – А ко мне не приходит.

– Зато помнит, даже на своей планете. Не грусти, – поцеловала я Валерыча в жесткую щеку и поднялась на ноги. – Мне пора, куча дел впереди. Всего тебе и твоей семье самого светлого.

– Удачи и тебе, Ветвяна Полунич.

Я, на мгновенье замерла, услышав странное из уст Валерыча сочетание звуков своего полного имени и, с улыбкой подумала: «Ну что ж, теперь и ему можно так меня называть»…

Утро понедельника в моем рабочем «медиа-муравейнике» было традиционно бурным. Уже на лестнице, на меня чуть не наскочил, читающий на бегу лист с текстом, Павлик Рогозин из студии новостей.

– Ой, Вета, привет! Отлично выглядишь. А у нас тут с утра пораньше ЧП с участием твоего Бурова.

– Привет, неужели свершилось?

– Что свершилось? – захлопал ресницами Павлик.

– Сделал он, таки ребенка Виолетте Дмитриевне.

«Гламурный» отрок на секунду задумался, видимо соединяя в своей фантазии худого, как кий, Андрея с «монументальной» кадровичкой, давно уже строившей Бурову глазки, и взмахнул рукой. – Ой, да ну тебя! Тут другое: сегодня в курилке они с Владиком чуть не подрались.

– Неужели, из-за Виолетты Дмитриевны? – развила тему я.

– Вета! Угомонись, это тебя тоже касается, – пристыдил меня строгий Павлик и, на всякий случай ускорил темп своего повествования. – У вас чалдоны зависли, потому что «Окна в будущее» соскочили, а третий этаж рогом уперся насчет Омска.

– Н-да… – задумчиво изрекла я, «переваривая» эту слэнговую шифровку.

– И это все? А где обычный глубокий обморок? – разочарованно протянул новостник.

– Знаешь, дорогой, а мне плевать. Я в отпуск ухожу.

– Счастливая… Ой, мне же в студию на запись, я вообще то опаздываю, – вспомнил вдруг Павлик и, бросив на прощание. – Чмоки-чмоки, – понесся вниз по ступенькам.

Новость, действительно, была малоприятной. Сериал про чалдонов в Сибири, над которым в течение последних месяцев «карпел» Андрей, на данный момент оказался под большим вопросом. А все потому, что главный наш спонсор, владелец «Окон в будущее» по какой то, неизвестной мне причине, решил деньги нам не давать. В довершении всего, наше наивысшее руководство отправлять съемочную группу в Омск за счет конторы отказалось. Поэтому и был, видимо, чуть не побит Буровым в курилке форсистый Владик, начальник отдела продаж. Ведь это кто-то из его менеджеров по рекламе «не дотянул» такого важного клиента. И я, кажется, помню, кто именно – Катенька с наивными детскими глазами и пятым размером груди. Вот ее мне, действительно, было искренне жаль. А, что касается всего остального…

– Мне плевать, а мне плевать, – удивляясь сама себе, повторяла я, медленно поднимаясь на второй этаж…

А потом, обменявшись несколькими приветственными репликами с коллегами «по цеху», постучала в дверь кабинета Андрея:

– Да! – услышала приглушенный «рык» с той стороны.

В маленькой комнате, от пола до потолка завешанной дипломами различной ценности, кроме моего угрюмого начальника томились сейчас «пострадавший» морально Владик и Катенька, тоже с заплаканными глазами. Я, разумно оценив обстановку, решила с разговором по душам пока повременить:

– Извините, я, кажется, не вовремя.

– Вета, погоди! – не дал мне закрыть дверь Андрей. – Зайди, будем вместе думать, как выходить из положения.

Пришлось возвращаться (вот ведь, попала), садиться за переговорный стол и делать умное лицо.

– Сейчас мы вместе с Катериной туда поедем, – продолжил излагать свою стратегию Владик. – Я договорился на 9.30. Покажем новое коммерческое предложение и начнем торговаться по обстоятельствам.

– Обстоятельства хотелось бы знать заранее. У меня на двадцатое съемка назначена в Омском университете с профессором Угрюмовой, а она на следующий день в Америку улетает. Вот и ищи ее потом… по заграницам, – невесело усмехнулся Андрей и обратился уже непосредственно к Катеньке, точнее, к ее шикарной груди. – Этот… хоть объяснил причину «соскока»? – Катенька всхлипнула и отрицательно замотала головой, а я отстраненно подумала: «Вот мне и замена нашлась». Андрей же, застигнутый моим взглядом «на месте вожделения», наконец улыбнулся. – А ты что молчишь? О чем думаешь?

«А я думаю, мой дорогой, что вся эта суетня мне уже порядком обрыдла», – проговорила я с чувством про себя, а вслух, пожав плечами, дисциплинированно выдала:

– На Угрюмовой свет клином не сошелся, хотя она, конечно, самый лучший в Сибири специалист по чалдонам. Но, с двадцать первого, у нас в ТГУ будет читать спецкурс ее ученик, доцент Банников, я тебе про него говорила. На крайний случай, можно записать и его.

Андрей улыбнулся еще шире и поднял вверх указующий перст:

– Мы будем иметь его в виду, но, вам, господа, – на этот раз осторожно скосил он глаза в сторону встающих с мест «коммерсантов». – желаю удачи.

«Господа» раскланялись и быстро вышли из кабинета. Андрей же встал из-за стола и приглашающее распахнул свои широкие объятия:

– Как я по тебе соскучился, Веточка. Иди же ко мне! – ответного порыва не последовало, но он, как видно, был настроен сегодня решительно. Поэтому, подошел ко мне сзади, обнял за плечи и принялся целовать в шею. – Ты на меня действуешь умиротворяющее… Как, кстати, съездила в свое Качелино?

– Плодотворно, – процедила я, с усилием отрываясь от стула. – Я об этом, кстати, и хотела с тобой поговорить.

– Поговорим, конечно, только давай сначала, вспомним наши с тобой лихие времена, – запальчиво пробормотал Андрей, расстегивая мне блузку на груди.

Мне же, второй раз за это утро, пришло время удивиться: я больше не чувствовала ничего к этому мужчине. И зря, он, конечно, напомнил про ТЕ времена. Контраст стал еще острее:

– Андрей! – продостерегающе повысила я голос, перехватив его руки. – Я ухожу в отпуск.

Эффект получился явно отрезвляющим. Мужчина замер и изумленно на меня посмотрел:

– Повтори еще раз.

– Мне нужен отпуск, – достигнув желаемого результата, смягчила я тон.

– Но, ведь мы с тобой планировали вместе в сентябре махнуть во Вьетнам?

– Мы с тобой целый год что-нибудь планируем, но, планами это так и остается, а мне нужен отпуск сейчас. Хотя бы две недели. Очень нужен, – застегивая пуговицы, осторожно надавила я.

– И зачем тебе две недели?

– Мне нужно уехать в Карелию. Там обнаружились… «следы» наших с бабушкой дальних родственников.