Убить Мертвых (ЛП) - Кадри Ричард

Пока я курсирую по улицам, мои мысли блуждают. Не очень хорошая идея. У меня в голове пытается сформироваться образ Элис, но я концентрируюсь на огнях, билбордах и других автомобилях, и он исчезает. Я все эти дни трачу изрядно времени и сил, стараясь не думать об Элис. С другой стороны, я всё время думаю о Мейсоне. Я знаю, что Касабян знает о Мейсоне больше, чем говорит мне. Мне бы очень хотелось какое-то время побыть наедине с Демоническим Кодексом, но не хочу, чтобы ради этой привилегии мне отрезали голову.

Я почти не думаю о Кисси, но они мне снятся. Их уксусное зловоние душит меня, пока их пальцы как костлявые черви роются у меня в груди.

Я нажимаю утопленную научно-фантастическую кнопку на подлокотнике, и одно из стёкол «Вейрона» бесшумно скользит вниз, словно тонированное привидение. Я сворачиваю с бульвара Голливуд на Сансет, проезжаю примерно полквартала и прямо посреди улицы совершаю разворот на сто восемьдесят градусов в стиле Джеймса Бонда. Снова топлю педаль «Вейрона» и жгу резину в сторону маленького торгового центра, где находится клиника дока Кински. «Вейрон» чиркает днищем, когда я сворачиваю на парковку. Парочка местных умников вломились в офис дока и выносят оттуда охапки барахла. Очень вовремя. Я как раз в настроении кого-нибудь избить.

Я распахиваю дверцу и обхожу машину, прикидывая, кому из них врезать первым, как всё веселье разом заканчивается. В конце концов, это не воры. Это Кински и Кэнди. Они грузят коробки со свитками и странными лекарствами и эликсирами доктора. Они так же удивлены, увидев меня, как и я их. Мы все просто стоим там и с минуту глазеем друг на друга, словно дети, застигнутые с рукой в банке с печеньем. Ради этого я выкинул в окно отличную сигарету. Док протягивает коробку Кэнди. Она продолжает грузиться, пока он подходит, чтобы поговорить со мной.

— Рад тебя видеть, док. Полагаю, ты не получил ни одного из тех порядка пятидесяти сообщений, что я тебе оставил? С большинством людей я бы перестал звонить, но раньше я считал нас друзьями. Затем, спустя какое-то время, я продолжал звонить, потому что был просто взбешён и думал поделиться своей радостью.

— Какой-то дурдом творился. Прости. У нас много работы вне клиники.

— Я заметил.

Кэнди носит в машину всё меньшие и меньшие коробки по одной за раз, чтобы не нужно было подходить. Я одариваю её широкой улыбкой ток-шоу.

— Привет. Как ты?

Она на секунду прекращает погрузку, но остаётся у задней части автомобиля.

— Ладно. Ты как поживаешь?

— Мне чуть не сожгли руку, а остального меня избили в говно вампиры. Я надеялся, что хоть один из вас ответит на мой звонок и поможет, так как полагал, что вы этим зарабатываете на жизнь. Но, не парься. У меня есть «Бактин»[100].

— То есть, проблема решена, — отвечает Кински.

— Надеюсь, ты занимаешься каким-то сверхтонким лечением, куда бы ни направлялся. Лучше бы тебе придумать, как лечить рак с помощью мороженного или ещё что-нибудь, потому что твоя репутация здесь катится к чертям.

Кински приближается ещё на шаг и понижает голос.

— В мире происходит много чего, не имеющего к тебе никакого отношения.

— И что это значит?

— Это значит, что тебя всегда будут сжигать. Или надирать задницу вампиры. Синатра поёт «Мой путь», а ты ломаешь себе рёбра. Ты ходячая катастрофа, и я не могу это исправить.

— Ко всем чертям спасибо, док. Ты настоящий осколок клятвы Гиппократа. Я бы попросил тебя дать направление к другому врачу, но в Лос-Анджелесе полно всяких придурков, так что будет несложно найти его.

— Хочешь совет? Начни угонять машины скорой помощи вместо крутых тачек. Аллегра может позаботиться о тебе, пока мы не вернёмся. Это всё, что я могу для тебя сделать прямо сейчас.

— Куда вы так торопитесь? У вас двоих всё в порядке?

— Нам с Кэнди нужно быть в другом месте. Мы должны быть там в ближайшее время, а стоя здесь и разговаривая с тобой, мы не приближаемся к цели.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кински идёт к своей машине, Кэнди садится внутрь. Я подхожу с пассажирской стороны и смотрю на неё через окно. Она глядит на меня, отворачивается, и снова на меня. У неё в глазах что-то такое, чего я не могу понять. Это больше, чем неловкость из-за того, что мы целовались в Авиле, но не могу сказать, что именно. Неужели она опять слетела с катушек и кого-нибудь убила?

Кински заводит машину и газует. Он отпускает тормоз, и я отхожу в сторону, чтобы он мог вырулить на улицу. Я возвращаюсь в «Вейрон», когда слышу, как открывается и хлопает дверца машины. Секунду спустя Кэнди рядом со мной. Она обхватывает меня за шею.

— Я скучаю по тебе, но нам нужно ехать. Скоро всё будет в порядке. Увидишь.

Она чмокает меня в губы, разворачивается и возвращается в машину. Док выруливает на Сансет, где они растворяются в потоке.

«Шато Мармон» представляет собой огромный белый замок на зелёном холме, нависающий над Сансет, словно выпал из пролетавшего НЛО. Он вписывается в окружающий город со всей утончённостью крысы на именинном пироге. Французской крысы. В конце концов, это же шато.

Когда парковщик видит «Бугатти», он путает меня с кем-то, о ком должен позаботиться, и бросается к автомобилю. Его интерес длится, наверное, секунду, ровно столько времени мне нужно, чтобы выйти из машины. В подобных местах у людей кассовые аппараты в глазах. К тому времени, как мои ноги оказываются на земле, он уже точно подсчитал, сколько стоит моя одежда и стрижка, и я не прошёл проверку. И всё же, я езжу на машине за два миллиона долларов, так что могу оказаться эксцентричным иностранным режиссёром, только что прилетевшим на какие-то встречи и содомию, что означает, что он не может достаточно набраться храбрости, чтобы прогнать меня, словно бродячую собаку, только что нагадившую в большой головной убор Папы Римского.

— Добрый вечер, сэр.

— Сколько времени на твоих?

Он смотрит на часы.

— Без десяти одиннадцать.

— Спасибо.

Он рвёт парковочный талон пополам, одну половину протягивает мне, а вторую кладёт на приборную панель «Бугатти».

— Вы остановились в отеле?

— Нет. Встречаюсь с другом.

— Это будет стоить двадцать долларов, сэр.

Я рву парковочный талон и бросаю обрывки на землю.

— У меня идея получше. Оставь машину себе.

— Сэр?

Он хочет пойти за мной, но подъезжают другие автомобили, так что он отгоняет «Бугатти» в гараж.

Внутри я иду к стойке регистрации и тут меня осеняет, что у меня нет номера комнаты и никакого понятия, кого спрашивать. Очко в пользу Касабяна.

— Добрый вечер, сэр. Чем могу помочь?

Портье выглядит как Монтгомери Клифт[101] и одет лучше, чем президент. Он улыбается мне, но его зрачки расширяются, словно он думает, что я собираюсь начать красть мебель из холла. Прежде чем прийти сюда, я заныкал кожаную куртку в Комнате Тринадцати Дверей, и на мне сейчас пальто стрелка. Я считал, что он выглядит более классическим и официальным, но, возможно, ошибался.

— Здесь остановился один мой друг, но у меня нет номера его комнаты.

— Конечно. Как зовут вашего друга?

— Не знаю.

— Прошу прощения?

— Он не станет давать своего настоящего имени, и я не знаю, каким именем он пользуется. У него их много.

Администратор слегка приподнимает брови. Теперь у него есть повод выпустить своего внутреннего надменного гада.

— Ну, я не уверен, чем могу помочь. Наверное, вам и вашему другу следовало заранее решить эту проблему. Вы вообще уверены, что он здесь? Мы специализируемся на довольно эксклюзивной клиентуре.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Он будет в вашем пентхаузе. Самом большом из тех, что у вас есть.

Администратор улыбается, словно я насекомое, и он решает, наступить на меня или прыснуть «Рейдом».

— Боюсь, вы ошибаетесь, если только ваш друг не саудовский принц со свитой из тридцати пяти человек.