Мои печали и мечты (Сборник пьес) - Алексей Слаповский

Звонок в дверь. Еще звонок. Звонки один за другим.

Затемнение

8. Половица

СТАРИК и СТАРУХА. Возможно, заняты те же актеры, что и в предыдущих двух сценах. Старик медленно, осторожно, балансируя руками, идет по половице. Настолько погружен в свое занятие, что не замечает действий старухи. Впрочем, и она не замечает его. Она идет от противоположной стены, считая шаги.

СТАРУХА. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь… (Наткнулась на Старика.) Чего ты?

СТАРИК. А ты чего?

СТАРУХА. Ты чего встал тут?

СТАРИК. Я-то как раз иду. А вот ты чего тут встала?

СТАРУХА. Это я иду. Я делом занимаюсь, не мешай!

СТАРИК. Каким еще делом?

СТАРУХА. Тебе-то что? Отойди, говорю!

СТАРИК. Ты в другом месте не можешь своим делом заниматься? Дура!

СТАРУХА. Сам дурак! Мне тут удобно, тут как раз половица идет через всю комнату. А там стол, там шкаф, там прямо не пройдешь. Давай иди вон лежи на деване и лежи.

СТАРИК. Я сам себе соображу, когда мне лежать. Отойди!

СТАРУХА. Ты совсем сдурел, что ли?

СТАРИК. Отойди! Отойди! (Тычет кулаком перед собой, желая отпихнуть ее. Накренился.) Тьфу, гадина! Чуть не упал из-за тебя!

СТАРУХА. Сам гадина! Со счету собьешь! Семь, семь. Запомни: семь.

СТАРИК. Чего семь?

СТАРУХА. Семь шагов. Ковер сегодня видела. Такой ковер, такой ковер! Сказка, а не ковер. Всю жизнь мечтала. Я рядом прошла, шагами промеряла, он на стенке для показа висел. Пятнадцать моих шагов получилось. Вот теперь комнату меряю, подойдет или нет.

СТАРИК. Купить, что ли, собралась?

СТАРУХА. Его купишь! Я таких денег и в руках не держала!

СТАРИК. Тогда зачем, дура старая?

СТАРУХА. А интересно все-таки, подошел бы он у нас на стенку или нет.

СТАРИК. Уйди, потом померяешь. Добром прошу, уйди!

СТАРУХА. Это с какой стати? Я-то делом занимаюсь, а почему тебе-то не отойти?

СТАРИК. Это у меня — дело!

СТАРУХА. Какое еще дело?

СТАРИК. А не твое дело, какое дело! Важное!.. Я по половице иду!

СТАРУХА. Зачем?

СТАРИК. А затем! Я каждый день вечером по половице иду. От стенки до стенки. Я семнадцать с лишним лет уже по ней хожу, каждый день — и ни разу мимо не наступил, строго по ней, ни разу не споткнулся, не упал ни разу! У меня юбилей сегодня, праздник! Шесть тысяч пятьсот раз я уже прошел! Почти прошел — если б ты, дура, не помешала!

Пауза.

СТАРУХА. А зачем?

СТАРИК. А за надом! Цель у меня такая: десять тысяч раз пройти и ни разу не оступиться. По разу в день. Поняла? Уйди, дай дорогу!

СТАРУХА. Я уйду, уйду… А ты — полежи, отдохни… Ты полежи… Это у тебя давление подскочило, ты полежи…

СТАРИК. Вот дура! Пропусти, говорю тебе! У меня ноги уже дрожат, дай дойти!

СТАРУХА. Не надо! Ты что? Это баловство, ты успокойся. Ты отдохни. Какая тебе разница? Я вот досчитаю — и пойдешь себе опять.

СТАРИК. Нет уж! Я и так тебе всегда уступал во всем! Хватит! Это — принцип, если хочешь, а с принципа я не сойду!

СТАРУХА. Дурацкий твой принцип! Ты же с ума сошел! Ты понимаешь? Я тебе серьезно говорю: ты псих!

СТАРИК. Сама псих! Уйди, а то убью! Ты мне и так всю жизнь искалечила!

СТАРУХА. Я тебе серьезно говорю, перестань! Я с психом жить не желаю! Ты меня еще прирежешь ночью! Сойди с доски и не сходи с ума! Сойди, а то я сейчас психбригаду вызову! Вызвать?

СТАРИК. Не смей! И не волнуйменя, у меня и так все дрожит!

СТАРУХА. Ясно теперь! Ясно, почему ты в больницу не поехал, когда у тебя с сердцем плохо было! Ясно, почему ты вообще никуда не ездил! Чтобы каждый день по половице своей ходить? Уймись, старик, опомнись! Или я от тебя уйду, ей-богу уйду, что я, дура, с психом жить? Я еще жить хочу!

СТАРИК. Отойди! Прошу тебя, на колени встану — отойди! Потом встану, сейчас — не могу. Равновесие держать надо.

СТАРУХА. Я отойду! Я совсем уйду! Кто за тобой смотреть будет? Подохнешь ведь с голода!

СТАРИК. Не подохну! Уйди!

СТАРУХА. Не уйду! Не позволю тебе с ума сходить!

СТАРИК. Убью! (Делает шаг к ней по половице, толкает ее, но падает и сам.)

Пауза.

(Плачет.) Господи! Что ты наделала! Я же умру теперь!

СТАРУХА. Ты что? Ты что?

СТАРИК. Вся жизнь теперь насмарку! Все пропало! Первый раз не прошел!

СТАРУХА. Ну и что? Ничего страшного. Ну, упал… Это не считается, это я виновата… Ноги-то у тебя, посмотри, ноги-то на половице!

СТАРИК. Да?

СТАРУХА. Ну! Это не считается!

СТАРИК. Правда?

СТАРУХА. Вставай, вставай… Вот так… Осторожно, с доски не сойди. Вот так… Я тебе помогу, пойдем. А у меня сколько шагов было? На этом месте — сколько? Вроде семь? Или нет? Ну ладно, заново сосчитаю. А ты иди, иди… Вот так. Раз… и два…. Раз… и два… Раз… и два…

Затемнение

9. «Между небом и землей…»

А. висит, уцепившись руками за подоконник, ногами еле касаясь карниза. Кричит негромко, боясь излишнего сотрясения.

На подоконнике бутылка шампанского и букет цветов.

А. Помогите… Эй… Кто-нибудь…

В окне появляется Б.

Кто там? Скорее! Помогите!

Б. Что это вы там делаете?

А. Падаю!

Б. Разве? Пока вы — висите.

А. Из последних сил. Видите — на пальцах держусь!

Б. Вы, наверно, сильный человек. Держаться на пальцах! Я восхищен.

А. Я ногами еще чего-то достаю. Какой-то выступ. Но узкий. Я не могу уже… Что же вы?

Б. И долго вы так?

А. Минут десять, а может, и больше. Ну?

Б. Я не смогу вас вытащить. Не хватит сил.

А. Тогда позовите кого-нибудь.

Б. Как же я оставлю вас одного? И что обо мне подумают, когда я начну ломиться в двери в полночь?

А. Покричите хотя бы. Я не могу кричать, боюсь сорваться.

Б. На крик никто не выйдет. Мало ли кто кричит. Может, провокация? В соседнем доме тоже женщина кричала: спасите, помогите, грабят! Никто не вышел. Тогда она по-другому: помогите, ограбили и убежали, я голая стою! И тут же мужчина высунулся, а с женщиной восемь настоящих грабителей. Обчистили квартиру этого мужчины, хорошо еще самого в живых оставили.

А. Но вы-то вот вышли, вы не боитесь!

Б. Я возвращался домой после прогулки. Днем и даже вечером гулять невозможно. Машины шумят и воняют, толпы кругом. Нельзя сосредоточиться, успокоиться. Приходится ночью. С одной стороны, я гуляю для здоровья, с другой — для здоровья не очень-то полезно в полночь не спать. Неразрешимая дилемма! — но в нашей жизни все строится на таких дилеммах, постоянно приходится выбирать из двух зол меньшее. А вы как считаете?

А. Попробуйте… Попробуйте упереться ногами — у вас получится. Я не очень тяжелый.

Б. А вдруг вы вцепитесь в меня — и сами упадете, и меня с собой утащите?

А. Нет! Если я почувствую, что вы тоже… Я тут же отпущу руку, обещаю вам!

Б. Возможно. Я вам верю. Я всегда верю людям. Но именно это меня подводило всю жизнь. Можно сказать, я жертва собственной доверчивости. Но такой уж я по натуре неисправимый человек! Однако, рассудим. Вы отпустили руки, вы упали. И я окажусь виноват. И свидетели найдутся, они всегда в таких случаях находятся. Вон в доме напротив окошко горит. Может, это поэт сочиняет стихи. А может как раз праздный наблюдатель, который жадно высматривает в окнах чужих квартир интимные сцены. Вы посмотрите, посмотрите, окно как раз напротив нас.

А. Я не могу посмотреть.

Б. Почему?

А. Не могу обернуться. Я прошу вас!

Б. И вот еще в чем проблема: я вас не знаю. Зачем вы туда полезли? К кому? Может, вы вор? Я вас вытащу, а вы меня…

А. Я не вор!

Б. А кто?

А. Я…

Б. Минуточку! Начнем по порядку. То есть — как вы здесь оказались? И не упускайте подробностей. Подробности позволяют судить, говорит ли человек правду или, извините, лжет. Итак?

А. Все просто. Я шел к женщине. Ее нет. Она будет утром. Я хотел… Сюрприз. Она входит, а я тут. То есть через подъезд, через окно — к ней на балкон. Я уже так делал, когда она ключи забыла. И я хотел… Сюрприз. С цветами и шампанским. Понимаете?

Б. Вот эти цветы?

А. Да. Я оставил. Чтобы потом дверь изнутри открыть. И взять. И вот сорвался.

Б. Должно быть, нетрезвое состояние усугубило?

А. С чего вы взяли? Я вообще не пью!

Б. Почему? Болезнь какая-нибудь не позволяет?

А. Нет. Просто не пью.

Б. Из принципа?

А. Нет. Просто не хочется. Не нравится.

Б. Неужели? Нет, я верю, хотя и редкий случай… А женщина эта — кто? Впрочем, я ее, кажется, знаю. Молодая, красивая. Разведена. Довольно высокомерная особа. Здоровается так, будто одолжение делает. Я заметил, чем высокомерней человек, тем большим ничтожеством он оказывается внутри, то есть в душе.

А. Послушайте!..