Смерть пэра - Найо Марш

— Мы уже начинаем, — громогласно объявила Плюшка. — Ах, интересно знать, как прошла битва. Не знаешь, выиграл ли Сисара?

— Увы мне, не знаю, — ответил Стивен.

— А ты?

— Увы мне, — откликнулся Колин.

— А ты? — раздраженно спросила Плюшка у Робин.

— Увы, и мне неведомо, — сказала Робин и поспешно добавила: — О, как прекрасна Иаиль!

— Она словно луна молодая в небесах синих, — согласилась Плюшка.

— Но чу! — воскликнул Колин. — Она идет!

— О, как прекрасна она! — добавил Стивен.

В гостиную торжественно вошла Фрида. Она сняла туфли и чулки, а платье подвязала шарфом так, чтобы оно напоминало тунику. За кушаком у нее торчал нож, а в руке она несла туфельку. Она закрыла дверь и прислонилась к ней с весьма драматическим видом.

— Это мой шарф, — отметил лорд Вутервуд, после чего повернулся спиной к актерам и начал что-то говорить тихим дребезжащим голосом своему брату.

— Я устала ждать, — провозгласила Фрида. — Хвала Всевышнему, битва выиграна. Эй, рабыни!

Робин и Плюшка пали ниц. Близнецы отсалютовали зонтиками.

— Пойди приляг, о Иаиль, — произнес Колин. Фрида заползла в палатку.

— Я устала до смерти, — повторила она.

— А вот идет С-сис-с-с... — начал Стивен.

— Тсс! — подхватила Плюшка, бросаясь ему на выручку. — Я слышу шаги! Замрите!

— Замрите все! — повторили близнецы.

Открылась дверь, и вошел Генри. На нем была соломенная панама и шоферские перчатки на меху. Брюки он закатал, чтобы они напоминали шорты. Он навел полевой бинокль на зрителей и заявил:

— Какая безлюдная пустыня, право!

— Это Сисара! — воскликнула Фрида. — Заманите его сюда, о рабыни!

Роберта и Плюшка сделали несколько завлекающих движений. Генри смотрел на них в бинокль. Когда «рабыни» подошли поближе, он схватил за руку Роберту.

— Чертовски миленькая рабыня, прах меня побери! — сказал он.

— Приди сюда, о Сисара! — смущенно пригласила Роберта. — Приди в сию палатку.

Генри подвели к палатке. Фрида извивалась на ковре и протягивала к нему руки.

— Ужели зрю я храброго Сисару? — вопросила она. — Отведай винограда гроздь!

Генри заставили сесть на пол. Последовала весьма сумбурная сцена, в течение которой Фрида угостила Генри не только виноградной гроздью, но и несколькими строками из монолога Титании, после чего Генри захрапел.

— О, мести час настал! — возопила Фрида душераздирающим голосом. — Во мне бушует злость. Подайте мне скорее гвоздь!

Она вытащила из-за кушака тесак и принялась вколачивать его в ковер за головой у Генри. Тот взревел, захрипел, задергался и застыл.

— Стенайте все! — прошипела Фрида, не разжимая губ. Близнецы, Плюшка и Роберта громко завыли.

— Вот и все, — объявила Фрида. — Мы все правильно сделали? Это была сложная шарада.

Шарло и леди Катерин зааплодировали. Лорд Вутервуд раздраженно посмотрел на них и вернулся к прерванному разговору. Леди Вутервуд тусклым взглядом смотрела в окно.

— А теперь уберите все это безобразие, — распорядилась Шарло. — Я хочу показать тете Вайолет и тете Кит, как мы устроились в двадцать шестой квартире. А где Майк?

— Мы его сейчас найдем, мамуля, — пообещала Фрида. — Пошли, мальчики. Вот и все.

2

Когда они вернулись в прихожую, Роберта увидела, что все Миноги пребывают в состоянии своего фамильного гнева. Генри и Фрида побелели, а Плюшка и близнецы были багровыми. Роберта еще подумала, не является ли такая реакция следствием цвета кожи и волос. Может быть, светловолосые люди всегда более темпераментны, чем темноволосые. Она увидела, что сильнее всех рассердился Генри. Он прошел по коридору, крича «Майкл!» таким голосом, который заставил мальчика примчаться бегом.

— Тебя ищет мама, — сообщил ему Генри.

— Я потерял вазочку, — сказал Майк

Генри повернулся на каблуках и молча пошел назад в прихожую. Он подобрал коврики и шляпы и наугад швырнул их как попало в стенные шкафы.

— Блистательный, шумный успех, не правда ли? — язвительным тоном спросила Фрида. — Никто из них не удостоил нас даже взглядом, вы это заметили?

— У них совершенно свинские манеры, — выпалила Плюшка.

— Дядя Габриэль, — произнес медленно Стивен, — вне всякого сомнения, старый...

— Заткнись, — оборвал его Колин.

— Разве нет?

— Надеюсь, мамуля довольна, — сказал Генри. — Она убедилась, что мы сваляли дурака по самой полной программе, какую можно было себе представить для одного вечера.

— Мамуля не виновата, — смущенно пробормотал Колин.

Вошел Майк с испуганным видом.

— Не могу нигде найти ту вазочку, которую я должен подарить дяде Габриэлю, — пожаловался мальчик.

Его братья и сестры не обратили никакого внимания на его слова. Роберта беспомощно потыкалась по углам захламленной прихожей — вазочки не было. Майк со встревоженной миной побрел в гостиную.

— Д-дверь закрой, да п-поплотнее, — велел Стивен. Плюшка швырнула котелок лорда Вутервуда через всю прихожую.

— Не дури, Плюшка, — попросил Генри.

Колин подобрал котелок и сделал вид, что его в этот котелок вырвало. Остальные угрюмо смотрели на него.

— Замечательное развлечение для Робин, — съязвил Генри. — Извини, Робин, что наша родня — такие хамы.

— Да разве это имеет значение! — сказала Роберта. Генри уставился на нее.

— А ведь ты права, — ответил он. — Никакого значения это не имеет. Но если вы считаете, что этот брюзжащий мешок с золотом собирается вручить нам на тарелочке две тысячи фунтов, то вас ждет большое разочарование. Папочка может хоть сто раз обанкротиться, прежде чем его очаровательный братец ему поможет.

— Т-ты считаешь, значит, что нам каюк? — спросил Стивен.

— Да.

— Как-нибудь выберемся из этого, — махнула рукой Фрида. — Всегда выбирались.

— Кто-то слишком часто кричал: «Волк, волк!» — пробормотал Генри.

— Ты это к чему? Я не понимаю...

— Давайте уйдем, — предложила Плюшка. — Мама собирается увести тетушек в номер двадцать шесть, по-моему.

— Тогда пойдем в столовую, — сказала Фрида.

Колин напомнил им насчет Майка и китайской вазочки и рассеянно заметил, что вазочку следует поискать. Стивен высказал готовность поспорить, что лорд Вутервуд вполне способен взять вазочку и уйти, не оказав им никакой помощи. Фрида и Генри возразили, что с вазочкой стоит по крайней мере попытаться.

— Она была завернута? — поинтересовалась Роберта.

— Ну да. Мамуля купила для нее прехорошенькую коробочку, — отозвалась Плюшка.

— Тогда я знаю, где она. В ее спальне.

— Ну пусть там и лежит, я так считаю, — сказал Стивен.

— Но если Шарло хочет ее подарить?

— Робин, — попросила Фрида, — будь другом, поди в гостиную. Шепни мамуле на ушко, где вазочка, и, если ей хочется, пусть пошлет за ней Майка.

— Ладно, — согласилась Роберта и со страхом вернулась в гостиную, где кое-как передала Шарло свое сообщение.

— Где Майк? — прошептала Шарло.

— А разве он сюда не приходил? — Приходил, но потом ушел.

— Найти его?

— Да нет, не беспокойся...

Направляясь к двери, Роберта услышала, как Шарло весело щебечет:

— Пойдем, Вайолет, пойдем. Тетя Кит, оставим мальчиков, пусть поговорят о скучных делах.

Роберта поскорее вернулась в столовую, где нашла молодых Миногов лежащими на полу, прижав головы к стене.

— Дверь закрой, — прошептали они ей.

Роберта заперла дверь. Генри слегка подвинулся и жестом пригласил ее прилечь между Фридой и собой.

— Это еще зачем? — спросила Роберта. — Ш-ш-ш! Слушай! И ляг поближе!

Теперь Роберта поняла, что часть стены была на самом деле обшитой фанерой дверью, которая в былое время открывалась из столовой в гостиную. Миноги подслушивали у щелки. Голоса лорда Чарльза и его брата прекрасно слышались на фоне уютного потрескивания поленьев в камине гостиной.

— Мне, наверное, не следовало бы... — робко сказала Роберта.

— Все в порядке, Робин, — шепнула ей на ухо Фрида. — Папа не стал бы возражать. Тсс!

— ...так что сам понимаешь, — слышался голос лорда Чарльза. — Это скорее была серия неприятностей, чем крупная катастрофа. Идея насчет драгоценностей и антикварных безделушек показалась нам прекрасной. Я, право слово, не мог предвидеть, что Стейн застрелится. Ведь не мог же?

— Ты с места в карьер связываешься с каким-то авантюристом...

— Нет-нет, он таким не был, Габриэль, честное слово...

— Какого черта ты не навел справки?

— Ну-у-у... на самом деле я, конечно, наводил. Но дело в том...

— Дело в том, — раздраженно произнес голос лорда Вутервуда, — что ты вляпался в это дело, как вляпывался в самые невероятные махинации все последние двадцать лет.

На миг воцарилось молчание, а потом раздался голос лорда Чарльза: