Смерть пэра - Найо Марш

— Ладно, — Фрида зевнула. — Как бы там ни было, пора в постельку. — Она чмокнула воздух возле Робертиной щеки и порхнула к двери. — Близняшки, за мной, — скомандовала она.

Близнецы поцеловали Роберту и поплелись за Фридой.

Генри задержался в дверях.

— Выспись как следует, — посоветовал он.

— Спасибо, Генри, — ответила Роберта. — Какая прекрасная была вечеринка.

— В первый раз в жизни, — сказал Генри, — я подумал то же самое. Спокойной ночи, Робин.

Глядя  на солнечные лучи, падавшие ей на одеяло, Роберта несколько раз пережила в мыслях эту сцену и почувствовала себя ужасно счастливой...

2

Визит лорда Вутервудского был обречен с самого начала из-за появления леди Катерин Лоуб. Леди Катерин, незамужняя тетушка лорда Чарльза, была крайне бедна и жила в маленьком домишке в Хаммерсмите. Там ее окружали фотографии детей рода Миногов, к которым она была страстно привязана. Будучи бедной, она проводила большую часть своей жизни в хлопотах о еще более бедных жителях своего прихода. Платья она носила убогие; ее шляпы, казалось, не соприкасались с головой владелицы; ее одеяние дополняли нитяные серые перчатки. Была она совершенно глуха и разговаривала монотонным шепотом, улыбаясь доброй улыбкой и часто озабоченно взглядывая на собеседника. Но, невзирая на всю ее кротость и смирение, у леди Катерин имелся твердый стержень решимости. Она была непоколебима в своих привязанностях и неприязни. Ничто не примирило бы ее с человеком, который ей не нравился. К сожалению, она весьма решительно не любила своего племянника лорда Вутервудского, который, в свою очередь, отказывался видеть ее. На Рождество она неизменно писала Габриэлю письмо на тему о любви к ближнему своему, при этом указывая ему на все его недостатки и прилагая при сем незаполненный бланк для пожертвования крупной суммы на какое-нибудь очередное благотворительное дело. Единственный ответ лорда Вутервуда на эти послания заключался в том, что он раздраженно рвал приложение в клочья. К его младшему брату леди Катерин, напротив, питала самую теплую привязанность. Время от времени она путешествовала на автобусе в самый Вест-Энд, чтобы посетить Миногов и выпросить у них старую одежду для своих подопечных или навязать им билеты на благотворительные утренники. Об этих визитах Миногов всегда заранее предупреждали письмом, но на сей раз леди Чарльз, взволнованная предстоящим испытанием, напрочь забыла вскрыть почту. Поэтому единственным предупреждением о приходе родственницы послужило появление Баскетта, который в шесть вечера возвестил, что пришла с визитом леди Катерин.

Миноги и Роберта собрались в гостиной, ожидая появления лорда Вутервуда. Они были необычно молчаливы. Напряжение передалось даже Майку. Он стоял возле радиоприемника и быстро-быстро крутил ручку настройки. Когда ему не велели этого делать, он надулся, растянулся во весь рост на коврике у камина и стал болтать в воздухе ногами, стуча пяткой о пятку.

— Лифт заработал, — вдруг воскликнула леди Чарльз. — Майк, оставайся на месте, только встань. Не забудь пожать руку дяде Габриэлю. Перемежай слова обращением «сэр», а когда я тебе кивну, отдай ему вазочку.

— Майк ее разобьет, — предрекла Плюшка.

— Вот и не разобью, — возмущенно огрызнулся Майк.

— Не забудьте, — продолжала их мама. — Если я предложу разыграть шараду, вы должны выйти, тихонько вернуться и представить ее. А потом, когда закончите, выйдите, чтобы папа мог поговорить с дядей Габриэлем. И помните...

— А что, подслушивать нельзя? — спросила Плюшка.

— Наверняка дядю Габриэля будет слышно по всей квартире.

— И помните: ни слова о колдовстве. Дядя Г. его ненавидит.

— Ш-ш-ш!

— Неужели уже и вовсе разговаривать нельзя? — вопросила Фрида. — Можно подумать, в доме покойник.

— Если тебе есть что сказать, скажи, — мрачно изрек ее отец.

— Право слово, — Фрида начала говорить неестественно высоким голосом, — до чего же прэ-лэст-ны эти цветы...

Ей никто не ответил. В отдалении прозвенел звонок. Было слышно, как в прихожую прошел Баскетт.

— Они очаровательны, дорогая, — горячо подхватила леди Чарльз. Она с немой мольбой смотрела на своих детей, которые испуганно косились на дверь и строили друг другу гримасы. Леди Чарльз повернулась к Роберте. — Робин, милая, расскажи, как ты доехала. Было весело?

— Да, — сказала Роберта, чье сердце бешено колотилось о ребра. — Очень. Мы даже устроили бал-маскарад.

Леди Чарльз и Фрида мелодично рассмеялись. Дверь отворилась, и вошел Баскетт.

— Леди Катерин Лоуб, миледи, — объявил Баскетт.

— Господи помилуй! — тихонько ахнула леди Чарльз.

Вошла леди Катерин. Она семенила мелкими шажками и, прищурившись, вглядывалась в завесу сигаретного дыма.

— Имоджин, дорогая, — прошептала она.

— Тетя Кит!

Миноги восхитительно держались, сохраняя присутствие духа. Они заверили леди Катерин, что счастливы ее видеть, и усадили гостью у огня. Они представили ей Роберту и мягко шутили, вспоминая сирых и убогих, которых леди Катерин призрела. В панике переглядываясь, они упросили ее снять дождевик.

— Как я рада вас всех видеть, мои дорогие, — шелестела леди Катерин. — Как удачно, что я застала всю семью в сборе. Вот и Майкл приехал домой на каникулы, и как он вырос! И Патриция тоже. И близнецы. Помолчите, двойняшки, дайте-ка я попробую угадать, кто из вас кто... Это же Стивен, правильно?

— Да, тетя Кит, — ответил Колин.

— Ну вот! Я же знала, что не ошибусь. Ты получила мою записку, дорогая Имоджин?

— Да, тетя Кит. Мы так обрадовались, — сказала Шарло.

— Да-да... Я уж подумала, не затерялась ли она — вы были так удивлены, когда я вошла. Я и подумала...

— Мы решили, что вы — дядя Габриэль, — прокричал Майк.

— Что, дорогой?

— Дядя Габриэль!

Леди Катерин провела по губам пальцем, затянутым в серую нитяную перчатку.

— Разве Габриэль должен прийти, Чарльз?

— Да, тетя Кит, — кивнул лорд Чарльз. Поскольку она продолжала бессмысленно смотреть на него, он добавил: — Габриэль должен приехать ко мне по делу.

— Мы собираемся показать ему шараду, — провопил Майк.

— Я очень рада, — выразительно произнесла леди Катерин. — Мне очень хочется повидать Габриэля. Я много раз ему писала, но никакого ответа пока не получила. Это касается нашего Фонда Свежего Воздуха. День в деревне для ста детей и две недели в частных санаториях для двадцати больных крошек. Я хочу, чтобы Габриэль принял шестерых.

— Шесть больных крошек? — уточнил Генри.

— Что, дорогой?

— Я спросил, вы хотите, чтобы дядя Габриэль взял на постой шесть больных крошек в «Медвежий угол»?

— Да, это самое меньшее, что он может сделать. Боюсь, Чарльз, что Габриэль склонен к излишнему эгоцентризму. Он весьма состоятельный человек, и ему следует больше думать о людях. Ваша мама всегда это говорила. И я слышу самые тревожные слухи о Вайолет. Похоже, она взялась за спиритизм и сидит в темноте в крайне сомнительном обществе.

— Не спиритизм, дорогая, — отозвалась Шарло, — а черная магия.

— Что, дорогая?

— Магия.

— А-а-а... Понятно. Это совершенно меняет дело. Наверное, она показывает фокусы, чтобы развлечь гостей. Но факт остается фактом — Габриэль и Вайолет стали слишком эгоцентричны. Им очень не помешало бы усыновить двоих детей.

— Бога ради, тетя Кит, — вскричала Шарло, — не подавай Габриэлю такой идеи.

— Лучше вообще не подавай ему никаких идей, — взмолился лорд Чарльз. — Серьезно, тетя Кит, ни в коем случае не приставай к Габриэлю сегодня вечером. Понимаешь... — Он озабоченно посмотрел на часы и осекся. — Господи, Имми, — прошептал он своей жене, — надо немедленно что-то делать. Она доведет его до бешенства. Забери ее к себе в комнату.

— Но под каким предлогом? — пробормотала Шарло.

— Придумай что-нибудь.

— Тетя Кит, — предложила леди Чарльз, не питая особых надежд на успех, — не хочешь ли ты посмотреть мою спальню?

— Что, дорогая?

— Боюсь, что это не поможет, мамуля, — вздохнула Фрида. — Лучше сказать ей, что мы разорились.

— Пожалуй, ты права. Я тоже думаю, что так будет лучше, — согласился лорд Чарльз. Он присел на полусогнутых ногах и наклонил лицо поближе к тетушкиному — Тетя Кит, — прокричал он, — у нас трудности.

— Да, дорогой?

— У меня нет денег.

— Что?

— В доме бэйлиф, — жизнерадостно завопила Плюшка. — Не вмешивайся, Плюшка, — скомандовал Генри. Его отец продолжал:

— Я написал Габриэлю и попросил его дать мне в долг две тысячи фунтов. Если он сегодня вечером откажет, я стану банкротом.

— Чарли!

— Это правда.

— Я поговорю с Габриэлем, — довольно громко сказала леди Катерин.

— Нет-нет! — завопили Миноги.

— Лорд и леди Вутервуд, миледи, — объявил Баскетт.